Проблемы в Городце. Спасти Московию - Юлия Чернявская Страница 24

Воины слушали Константина сначала настороженно, после с откровенной опаской, а под конец с воодушевлением. Коли так все складывается, то готовы они врага встретить, жизни своей не пожалеют, а не пустят его на землю родную.

– Говори, что делать, княже, – раздались голоса. – Готовы мы послужить стране да царю-батюшке.

– Пока ничего не делать, – строго оглядел всех колдун. – Жрецов не трогать, слухов не распускать, панику среди люда не сеять. Царевич на Горыныче на разведку отправятся. Когда все спознают, тогда дальше распоряжения пойдут. Вы же богам молитесь, кто в каких верит. Пусть они не оставят нас.

Вои покивали. Да так оно верно. Пока все, что могут они, это верой своей с богом бороться. Но как только дело дойдет, и меч в руках петь во славу их будут. Хотя никому и не хотелось, чтобы до этого доходило. Всем хотелось жить.

После долгого дня на людях дома Василисе показалось пусто и тоскливо. Попугай сидел в своей клетке и спал. Едва хозяйка вошла, приоткрыл один глаз, словно желая убедиться, что это не за ним, и снова заснул. Девушка насыпала ему зерна, после чего вышла из домика и направилась проведать ослов. Рабинович и Моисей, едва учуяли хозяйку, тут же потянулись к ней мордами, требуя ласки и вкусности. Конечно же им перепало и по яблочку, пусть не такому сочному, как осенью, но все еще сладкому, потом почесали между длинных ушей, вслед за этим оба получили душистого сена.

Только когда вся живность была накормлена, пришло время заняться собой. Василиса грустно вздохнула. Хорошо было дома, сунул в печку микроволновую купленную в магазине готовую еду, подождал пару минут, и кушать подано. Увы, здесь ни тебе еды готовой, кроме пирожков на рынке, ни печки. Точнее, печь есть, да только топить ее надо. Пирожков она тоже не купила, опять же, к ним надо ставить самовар. Всухомятку жевать, или просто с водой – удовольствие сомнительное. Готовить же никакого желания.

– Хозяюшка! – раздалось из-за забора.

Девушка вздрогнула, потом хлопнула себя ладонью по лбу. Точно, соседка пришла за настойкой. Достав скляночку с полки, молодая Яга поспешила к калитке.

– Доброго вечера, Агафья Дмитриевна, – она вышла за забор, потому что приглашать к себе никого желания не было, а через забор передавать заказ не дело. – Как ваша спина? Лучше.

– Ой, лучше, милая, лучше. Спать ночами начала, мази твои просто чудо творят. Вот, теперь меньшого буду отпаивать, а то намучилась, сил уже нет, чуть побегал по улице, сразу горло, кашель…

– Лечитесь и не болейте, – отдала ей колдунья заказ. – Добавляйте ему в питье по три капли утром и вечером. Да не больше, а то животом маяться будет.

– Запомню, милая, запомню. Благослови тебя Бог, – забрав заказ, женщина поспешила домой. Хотелось, конечно, пообщаться, обсудить то, что на подворье царском творилось, но знала, проще слуг государевых разговорить, нежели колдунов, что на службе царской состоят. Те словам цену знают, о секретности ведают.

Распрощавшись с соседкой, девушка вернулась в избу. Оглядевшись, взяла каравай, что накануне передала ей Яга, отломила кусок и принялась жевать. Домовой, присмотренный Мефодием, что-то заворчал в печи, после чего принялся шуметь горшками, сковородами, пыхтеть. Вспыхнул огонь, через какое-то время на шестке появилась большая сковорода блинов.

– Не побрезгуй, хозяюшка, – позвал домовой, после чего продолжил чем-то греметь, то ли убирая, то ли готовя дальше.

– Благодарствую, – ответила Василиса, забирая горячее еще печево.

Стоило отвернуться, как на столе откуда-то появились мисочки с медом, разными вареньями, сметаной. В центре стола возник кувшин молока. Девушка налила себе полную кружку и приступила к ужину. С тех пор, как в ней открылся колдовской дар, плохим аппетитом молодая Яга не страдала. Особенно после того, как приходилось новые способности активно использовать. А в этот день особенно. Рисовала много. Сначала в царских покоях, потом на стене, после и с картой. Да еще утром пришлось заготовки для заказов делать, потому что срочно.

– Есть дома кто, – раздалось с улицы, так что девушка чудом не подпрыгнула на месте, а домовой охнул. – Василисушка, выйди к бабушке, будь добра.

– Принесла нелегкая, – прошипела девушка. Перепутать баку Матрену с кем-то еще было сложно.

Домовой замер, после чего тихо прошептал:

– Мабыть, отвадить ее? Бревно там чтобы скатилось, али еще как?

– Нет, делаем вид, что никого дома нет, – шепотом ответила ему молодая колдунья. – Сама уйдет, когда под забором караулить надоест.

Домовой только вздохнул тяжко. Куда проще было бабке Матрене на голову горшок цветочный уронить, чем добиться того, чтобы она не приходила. Яга уже сколько лет пыталась дорогу под ее ногами путать, когда надоедливая старуха к ней домой идет, да никакого толку.

– Слышу, слышу, что дома есть кто-то, – продолжала караулить та.

Василиса молча ругалась, причем в таких выражениях, которые в этом мире известны не были. Ну и радовалась, что хоть этого от нее никто не слышал. Иначе краснеть пришлось бы, что учит хороших людей всякому непотребству. Плохое-то быстрее хорошего распространяется.

На выручку пришли ослики. Во время очередного призыва бабки Матрены, оба они дружно закричали.

– Тьфу ты, нечисть, – раздалось с улицы. – Я-то думала, хозяйка дома, а это живность ее дурная.

– Не дурная, а самая замечательная, – прошептала, улыбаясь, колдунья. – Надо будет завтра им по морковине дать, а лучше по две или три.

– Обязательно, – согласился домовой. – Уж сколько она всем крови попортила.

– И нервов, – тяжело вздохнула девушка.

– Ну, таперича можно свечу жечь, али лампу масляную? Опять рисовать будешь?

– Нет, спать пойду. Так что можно и без света. А то, не приведи пресветлые боги, углядит она огонек да явится. Таким ни ночь, ни непогода не помеха.

Домовой вынужденно согласился. Василиса на ощупь поднялась наверх, где в маленькой комнатушке была ее спаленка, разделась, нашла рубашку ночную и легла. Вот только сон не шел. День был слишком насыщенным. Но, хуже всего, что почти все время рядом был Кощей. Ведь старалась не общаться с ним, всеми способами избегала, одного не учла – случись что в городе, и придется колдунам вместе действовать. Спасибо, скоро он столицу покинет, с войском уйдет. А она останется людям помогать.

Долго еще крутилась Василиса, думала думы нелегкие, гнала мысли тяжелые. Уже луна поднялась, в оконце заглядывала, а она еще не спала. Домовой прислушивался к тяжелым вздохам, головой качал. Надобно будет, когда хозяйка уйдет, наведаться к Мефодию, рассказать, что в доме твориться. Может, присоветует он чего. Или спознал вещь какую об этой Марфе. Ведь понятно, что дело с ней не чисто. Жаль, в избушку ее не наведаться, не поговорить с тамошним хозяином. Тот домовой многое мог бы поведать. Да только с чужаками разговаривать он не станет, нелюди только между собой сплетничать могут. Опять же плохо, что никто из нелюдей Городца сам туда добраться не сможет, потому как могут домовые только внутри поселения перемещаться, да самую малость от стен отходить. Все рассчитали враги Кощеевы.