Алтарь Горгоны - Евгений Гаглоев Страница 24

– А дневник действительно принадлежит вам?

– Вы сомневаетесь? – нахмурилась старуха. – Поверьте, это моя тетрадь, из моего личного семейного архива. Но вот откуда она у вашей подруги?

– Мы нашли дневник в развалинах дома профессора Тюменцева.

– Так, значит, дневник все же был у него?! – Анаит замерла на мгновение, но затем снова продолжила путь. – Ах, старый плут. Уверял меня, что ничего не знает о дневнике.

– Вы были знакомы с Тюменцевым? – спросила Лера.

– Нас связывала одна старинная история… Но все это давно в прошлом. Теперь к делу. Мой лимузин ждет нас за воротами пансионата.

– А если мы все же откажемся? – спросил Максим.

– Разве вам нисколько не интересно?

– Думаю, мы спокойно проживем без этой информации.

– Вы можете пойти со мной добровольно. Если нет, я скажу об этом Бестужеву, и тогда он откажется общаться с вами. Кроме того, ваш отказ может сказаться на благополучии вашего водоплавающего друга, – усмехнулась мадам Анаит. – Вы ведь знаете, что его ищут люди из института?

Лера испуганно вскинула брови.

– Мне известно многое о том, что скрыто от глаз туристов, – сообщила мадам Анаит. – О том, что на самом деле происходит в этом городе. И я могу дать небольшую подсказку преследователям вашего дружка, чтобы они знали, где искать.

– Вы только и делаете, что угрожаете, – сказал Максим. – Хорошая у вас с Бестужевым компания подобралась.

– А что мне еще остается? Некоторые люди понимают только угрозы.

Максим и Лера настороженно переглянулись, затем молча двинулись вслед за старухой. Выйдя за ворота пансионата, они увидели знакомый черный лимузин. Дмитрий сложил зонт и услужливо открыл дверцу автомобиля.

Лера с Максимом впервые оказались в салоне лимузина с обитыми мягкой кожей сиденьями. Мадам Анаит предложила им напитки из холодильника, расположенного внутри одного из кресел. Лимузин шел так плавно, что в салоне совершенно не ощущалось движения. Через несколько минут они уже были на главной улице Нового Ингершама.

– Тогда, на заправке, – тихо произнес Максим, – это вы… все устроили? Каким образом?

– Все еще боитесь меня? – покосилась на парня мадам Анаит. – Правильно делаете, молодежь. Будет вам урок на будущее.

– Как вы это делаете?

– Меня этому обучали, – неохотно ответила старуха, отвернувшись к окну. – Много лет назад. И я была очень прилежной ученицей.

– А в квартире Светки… Кто на вас напал? – спросила Лера. – Это и правда были роботы?

– Искусно созданные механизмы, которыми кто-то управлял на расстоянии. Либо они были заранее запрограммированы на убийство. И кажется, я догадываюсь, кто приложил к этому руку.

– И кто же? – заинтересовался Максим.

– Вы задаете слишком много вопросов, – сухо ответила старуха. – Это сильно утомляет.

– А старый дневник, который вы забрали, – произнесла Лера, – его написала ваша родственница?

– Можно и так сказать, – усмехнулась мадам Анаит, взглянув на девушку. – Как же давно это было.

– Ее звали так же, как вас.

– Ты его читала?

– Да, – кивнула Лера. – Мне было очень интересно.

– Ничего интересного в нем нет. Записки глупой, наивной, неопытной девчонки, которая ничего не понимала ни в любви, ни в людях. Но ей рано пришлось повзрослеть. Если бы она только знала, чем все обернется впоследствии… – Анаит снова отвернулась к окну и принялась наблюдать за проносящимися за стеклом пальмами.

– Так это правда, что она сожгла имение собственного отца?

– Так говорили. Отец убил ее возлюбленного у нее на глазах. Да и с самой Анаит обращался очень сурово, а иногда даже жестоко. Нередко унижал и оскорблял ее, держал взаперти. Немудрено, что убийство Федора Апраксина стало последней каплей, переполнившей чашу терпения… Точкой невозврата. Девушка вырвалась на свободу, уничтожив свою прошлую жизнь, оборвав все старые связи.

– Вы знаете, что с ней было дальше?

– В отличие от вас, современной молодежи, я прекрасно осведомлена о своих предках! – проскрипела мадам Анаит. – Она пошла в ученицы к местной ведьме и через пару лет превзошла свою наставницу, но не остановилась на достигнутом, а стала учиться дальше. Благо времени у нее было предостаточно.

– Ну а потом? Она вышла замуж?

– Хватит расспросов, барышня! – гневно отрезала Анаит. – У меня от вас разболелась голова!

Лера и Максим притихли. Остаток пути они проделали молча.

Вскоре лимузин покинул пределы города, поднялся на высокую каменистую гору и остановился у больших чугунных ворот. На каменных столбах по обе стороны от въездной аллеи сидели жуткие черные горгульи, высеченные из какого-то блестящего камня. Этим же камнем были облицованы стены особняка.

Глава двадцатая
Красная линза

Во время прошлого посещения Лере не удалось толком рассмотреть дом, но теперь он предстал перед ней во всем своем мрачном великолепии. С правой стороны к особняку примыкало строение, из которого доносился громкий яростный лай собак. С левой стороны располагался небольшой гараж. Площадка перед домом была выложена мраморными плитками, и от нее вниз по склону горы шла к самой воде каменная лестница.

Водитель Дмитрий важно отпер дверь особняка – ту самую, которую Дэн недавно с легкостью вскрыл обычной заколкой для волос, – и мадам Анаит пригласила Журавлевых войти.

После полуденного зноя Лере и Максиму показалось, что они попали в холодильник. Анаит вела их через просторные залы с блестящими мраморными полами, и цокот ее каблуков гулко отдавался под высокими сводами. В интерьере преобладали черный, серый и белый цвета. С потолков свисали массивные хрустальные люстры. В уже знакомой комнате с большим камином Анаит предложила гостям присесть на мягкий кожаный диван.

– Бестужев говорил вам, что приезд вашей семьи в Новый Ингершам был не случаен? – хмуро спросила она. – Что все было тщательно спланировано этим толстым интриганом?

– Сказал, но так и не объяснил, зачем ему это надо, – призналась Лера. – А ведь именно это было одним из главных условий, когда он отправил нас за судовым журналом «Арканума».

– Похоже на него, – кивнула старуха. – Лгать и изворачиваться при каждом удобном случае, использовать других людей для грязной работы.

– Кстати, а откуда у вас этот журнал? – спросил Максим.

– Я коллекционирую старые вещи, обладающие темным прошлым.