Мама для дракона. Попаданку вызывали? - Анна Апрельская Страница 24

— Что там? — спросил Филл.

— Брачная татуировка рода Роттербургов, только ещё золотой узор в дополнение, — ответил князь, вновь прикасаясь к моей татуировке. — Откуда Золото?

— Не уверена, что могу это объяснить, но думаю, что золото от меня, — проговорила я, протягивая руку и приподнимая манжет мужа. Почему-то я была уверена, что на его руке так же найду похожую татуировку. — Так и знала, — улыбнувшись, произнесла я, разглядывая такой же рисунок синего и золотистого цветов.

— Интересно... Похоже что брачные браслеты Роттербургов использовали, но как? Или я страдаю провалами в памяти, — недоуменно проговорил Джеймс.

— Насколько я поняла, нас обвенчали боги. Они же и использовали брачные браслеты, скрепляя наш брак, — попыталась я объяснить ситуацию.

— Значит их нет в сокровищнице, — констатировал факт Филипп, неотрывно смотря на нас.

— Да… — протянул князь, — Волю богов я всегда чтил… Только всё удивительнее и удивительнее их желания…

— Ты что-то имеешь против, — лукаво спросил кузен Джеймса.

— Что? — встрепенулся он, и тут же пристально посмотрел на меня, казалось, что наши души разговаривают друг с другом. — Значит мы женаты! Ты моя жена! — уверенно заявил князь Роттербург, расплываясь в довольной улыбке.

— А ты мой муж, — парировала я, понимая, что рада такому варианту событий.

— Но Джей же был женат на Мириэлле? — вдруг вспомнил Филипп.

— Всё так, но я уверена, что она умерла. Точно не скажу, но ощущение такое, — поделилась я с мужчинами. — Во всяком случае, я бы не простила того, что она делала по отношению к моему сыну, — уверенно сказала я, положив ладонь на округлившийся живот. — Мне сложно представить, что ты пережил, Джей. Но по рассказам миссис Брукс и Кэтти я понимаю насколько эгоистичной и самовлюбленной была Мариэлла. Мне страшно от одной только мысли, что она могла навредить малышу, — добавила я, еле справляясь с бурлящими во мне эмоциями.

— Ты так уверенно это сказала… — тихо проговорил Джей, глядя на мою руку, в которую тут же уперлась ручка ребенка.

— Ты о сыне? — переспросила я.

— Да, — хрипло ответил он.

— Я мечтала о возможности иметь ребенка в детских лет, но после несчастного случая я потеряла надежду на это. А тут попав в ваш мир, я понимаю, что беременна. Для меня это было самым важным подарком от богов. Самым желанным... — прошептала я, смахивая набежавшую слезу.

— Кажется наш сын, отвечает тебе такой же любовью, — с улыбкой произнес муж, глядя на то, как малыш в ответ на моё прикосновение послал мне магическую волну, наполненную нежностью и любовью. — Можно дотронуться? — спросил он, протягивая руку.

— Да, уверена малыш будет рад знакомству с папой, — сказала я, ощущая эмоции моего сына. Он очень хотел общаться с отцом, излучая мне флюиды радости.

Мы так ещё долго просидели, тихо переговариваясь, рассказывая друг другу что-то вполголоса. В очередной раз я поняла, что у нас с мужем очень много общего. На многое вещи мы смотрим одинаково. Как и на ожидание нашего общего ребенка. Именно общего, а не иначе. Так я видела эту ситуацию. Пусть мы ни разу с Джеймсом не были близки как муж и жена. Но на уровне родителей нерожденного малыша мы были едины во взглядах. Мы оба любили и ждали то чудо, что росло во мне.

Джей тихонько поглаживал меня по животу, шепча что-то ребенку. От чего сын довольно поворачивался или отвечал легким ударом пятки на прикосновение руки отца. Я чувствовала и понимала нам нужно это общение мама – ребенок – папа. Именно в тот момент я поняла, что мы семья. Пусть пока нас объединяет лишь любовь к ребенку, но в данный момент это было важнее всего.

Мы почти полностью ушли в свой мир, в котором только мы, мама, папа и наш нерожденный сын. Когда же Кэтти зашла напомнить мне об ужине, то я с удивлением поняла, что Филипп оставил нас. Видимо, он ушел довольно давно, решив не мешать нам. За что мы с мужем были ему благодарны. Для нас это были, по сути, первые минуты духовной близости, в которой мы нуждались.

****

где-то в РоттерХаусе

Стояла глухая тёмная ночь. Почти все обитатели замка давно уже спали. Лишь одна девчушка ползла по тайному ходу, которыми был усыпан РоттеХаус. Только об их существовании почти забыли, это было на руку человеку, что творил зло в стенах старого замка.

— Как далеко… Скорее бы уже выйти в большой проход… — плаксивым голосом проговорила девочка, которой было от силы лет семь. — Ненавижу эти узкие ходы, только ребенок сюда и залезет…

И она всё ползла, и ползла, невзирая на усталость и избитые в кровь колени. Казалось, что внутри девочки сидит кто-то тёмный. Может быть, это именно он сейчас руководит маленьким телом ребенка?

— И как могли они меня запереть! Меня, кто может всё! — зло рассмеялась девочка, остановившись, она села в узком проходе, который всё больше был похож на маленький лаз, чем на тайный проход. — Я найду выход из тюрьмы, куда меня засадили! Найду и уничтожу эту девку, что посмела встать у меня на пути! Убью их всех! И её муженька, и отродье в её животе! Всех уничтожу! И тогда я буду править всем этим чертовым замком! Как и должно было быть! — закричала девочка страшным старческим голосом, вновь вставая на четвереньки, она поползла дальше.

***

Проснувшись утром, я долго лежала, с глупой улыбкой вспоминая прошлый вечер. Пусть мы с Джеймсом делали первые шаги в отношении друг друга. По сути, мы только начали узнавать друг друга. Но, кажется, это не мешало мне влюбиться в него. В мужчину, которого я так мало знала. Но его глаза, голос так и преследовали меня. А сегодняшний сон и вовсе был наполнен такими страстными сценами, что у меня до сих пор щеки красные при воспоминании некоторых его подробностей.

Наверное, именно в это утро я призналась себе, что испытываю к мужу чувства. Да и мужем я его признала именно сейчас, когда поняла, что у нас может быть будущее.