Десант на Европу, или возвращение Мафусаила - Игорь Минаков Страница 24

– Точно, дворецкий! – хмыкнул я.

Приказать, что ли, по М-каналу? Небось не ослушается. Ладно, потом… нет сил.

«Простите, сэр?»

– Ничего, это я так… Лучше покажи, что здесь и где, и дай во что-нибудь переодеться.

«Слушаюсь, сэр! – опять рявкнул Тришка. – Осмелюсь напомнить, что старт через три минуты. Вы немедленно должны принять максимально удобное положение.»

– Можно, я лягу, – пробормотал я, скидывая обувку и залезая под полог, накрывающий обширную, с архитектурными излишествами койку.

Плевать на душ – успеется… А вот блокнот… Я вынул его из внутреннего кармана. На четвёртой странице ровным почерком Шура было выведено:

«Санька, ситуация критическая. “Наладчик-бис” разрушен. Надвигается хаос. Подробнее – некогда. Прежнее задание отменяю. Немедленно поднимайся на борт “Вестника”. Кораблю – взлет! Дальнейшая связь через блокнот.»

Вот оно что… «Наладчик-бис». Да понял я, всё я понял… Кораблю – взлёт, что тут понимать? Нет, потом… всё – потом.

– Да, вот еще что… – проговорил я, из последних сил борясь со сном. – Передай экипажу, один турист погиб… А мишка сбежал…

Капитан Климов должен был гордиться и своей должностью, и своим кораблем. В самом деле, командовать самым большим и самым скоростным космолайнером в истории – честь немалая. При максимльном ускорении, «Вестник богов» мог за месяц достичь Плутона, а еще через два – пересечь облако Оорта на окраинах Солнечной системы. Правда, максимальное ускорение означало гибель пассажиров, да и экипажа, но в теории…

В теории, ресурсы корабля позволяли сделать бросок до Альфы и Проксимы Центавра, и обратно. Вот это был бы полет! Вот тогда бы Эдуард Климов гордился бы собой и своим судном. А сейчас он кто? Шоумен, устроитель развлечений, массовик-затейник в белоснежном парадном кителе с эполетами и золотым галуном. Только треуголки не хватает. В рубке, хотя и напоминающей коктейль-холл, такому капитану делать нечего, разве что комментировать этапы посадки приторно-мужественным голосом, исподтишка показывая кулаки хихикающему второму пилоту.

Климов считал, что назначение на «Вестник» поставило крест на его дальнейшей карьере. Каста космолетчиков все еще сравнительно невелика. Пилотируемые полеты возобновлены совсем недавно, поэтому в распоряжении Подкомитета МСФ по аэронавтике и исследованию космического пространства было всего с десяток кораблей, расчитанных на экипажи из трех – четырех, максимум шести человек. Иными словами, все космолетчики знали друг друга в лицо и приобрести среди них славу массовика-затейника означало лишиться самоуважения. Как с такой репутацией оставаться в Космосе?

Когда лайнер отвалил от верфи на Первом кольце, Климов, дабы овлечься от мрачных мыслей, предался ностальгическим воспоминаниям. Восемь лет назад он летал штурманом на «Горгоне», совершавшей экспедицию к Сатурну. Кроме пяти членов экипажа, на борту было еще семеро научников. Обитаемый модуль составлял всего лишь тридцать процентов массы корабля, поэтому жили тесно, но дружно и весело. Никто еще из людей так далеко в Космос не забирался.

Поначалу «Горгону» сопровождали Стражи Системы, но на десятой неделе полета одна из эриний вдруг перестала выходить на связь, отклонилась от курса и постепенно затерялась в Большом Мусорном поясе; вторая – уже на подлете к Сатурну неожиданно ускорилась и врезалась в атмосферу гигантской планеты. Оставшись без конвоя, экипаж исследовательского корабля продолжил экспедицию. Помнится, Климов даже испытал прежде незнакомое чувство освобождения, да и остальные космолетчики ощутили нечто подобное. Во всяком случае, все работали с удвоенным энтузиазмом, а по возвращении на Землю произвели в узких научных кругах настоящую сенсацию, подтвердив одну старую теорию происхождения колец Сатурна.

Мда, славные были денечки…

– Капитан, – обратился к Климову второй пилот, – какая-то чертовщина творится со связью…

– Что? – переспросил капитан, возвращаясь из мира грез.

– М-связь прекратилась!

– Ты хочешь сказать, помехи на вспомогательных? – уточнил Климов, не желая верить ушам.

– Какое там, на вспомогательных, – не по уставному пробурчал пилот. – Абсолютная первобытная тишина на всех каналах! Как до механоргической революции…

«Ты-то откуда знаешь, как там было?…» – подумал Климов.

Он вынул из индивидуальной парюры пару «примочек» и прилепил к вискам.

Внутри корабля – слава Создателю! – с М-связью все было в порядке. Капитан перенастроился на внешние источники. Так, «Селентиум» молчок… Гм… космопорт на Первом кольце? Нем как могила! Это уж ни в какие ворота… А Земля?… Харрисон прав, совершенно уж первобытная тишина. Но ведь этого быть не может, потому что не может быть никогда!

Капитан вопросительно посмотрел на второго пилота. Тот лишь недоумевающе пожал плечами. Да и что он мог сказать?

Климов ткнул в клавишу интеркома.

– Что с пассажирами, Тэнгр?

«Прибыли к лифтовой площадке, – откликнулся старпом. – Выгружаются.»

– Потрудись, чтобы твой Цербер их побыстрее принял и разместил по каютам.

«Церебрум, капитан, – поправил его старший помощник. – И почему по каютам? Программа экскурсии предусматривает…»

– Экскурсия отменяется. Возможен незапланированый старт. Так что, приказываю: чтобы пассажиры были разведены по каютам. О причинах позже. Как понял Тэнгр?

«Понял вас отлично, но…»

– Действуй!

Климов представил как на безмятежном монгольском лице старпома медленно проступает столь несвойственная его дубленой коже бледность.

Ладно, тут бы самому в обморок не грохнуться…

Купол рубки был сплошным экраном, усыпанном в верхней части звездным крошевом. Там, где края полусферы смыкались с приборным кольцом, раскинулась контрастная панорама лунной поверхности. И поэтому, когда вся правая половина экрана на несколько мгновений ослепла, Климов решил, что в довершении всех бед что-то случилось с системой фотофоров, размещенных на внешних обводах корпуса.

– Капитан! – тревожно окликнул его второй пилот. – Справа по борту глюонная вспышка! Интенсивность излучения…

Дальнейшие слова Харрисона потонули в воплях сирены. Корпус корабля прошила вибрация, словно кто-то огромной кувалдой молотил в днище. Луна на экране, предметы в рубке, озадаченная физиономия второго пилота расплылись туманными пятнами. Климов едва сдержался, чтобы не отдать приказ об экстренном старте, вовремя вспомнив, что на поверхности еще остаются люди.

К счастью, силовое поле, поддерживающее махину космолайнера в вертикальном положении, не отключилось. Хотя, судя по показаниям приборов, один из генераторов, окружавших место посадки «Вестника», вдруг исчез. Но в хаосе, наступившем после взрыва, это было не самой страшной потерей. Гораздо страшнее оказалось то, что транспортные механорги доставившие пассажиров из «Селентиума», наверняка испарившегося в глюонной вспышке, утратив контакт с инфосферой, стали бессмысленно метаться по площадке. У экипажа космолайнера не было никаких средств воздействия на взбесившихся оргов, разве только напялить скафандры и ловить мишек самолично?