Вступление - Дмитрий Янтарный Страница 24

Я не удержался от снисходительной улыбки. Даже представить себе не могу, как это надо умудриться выглядеть хитромордым и бестолковым одновременно. Но любимая сестричка, не желающая идти замуж по расчёту, наверняка как следует промыла братцу мозги, и теперь я для него враг номер один. И логичность подбираемых им определений волнует его меньше всего.

— Ну, не расстраивайся, Хольдвиг, — утешающе сказала, вероятно, Меридия, — я всё равно очень рада, что ты сделал это для меня. Правда, я очень тебе благодарна. И буду навещать тебя каждый день, честное слово, — надо же. У нее был на удивление приятный и мелодичный голос. Не говоря уже о том, что она действительно была очень красива, просто в момент встречи по очевидным причинам я не стал заострять на этом внимание.

— Невелико утешение, — пробурчал тот же недовольный голос, — какие ему камни понравились?

— Насколько я поняла, мрамор, янтарь и аметист. Причем аметист больше всего, от него он впал в самый настоящий шок.

— Ну, тогда неудивительно, что он избежал нашего сюрприза. Скрытность и Интуиция основной чертой характера… будет непросто отсюда его выжить. Тем более, что еще и папа в совершенно непонятном восторге от него. Что вдвойне странно с учётом того, что наш родовой азурит ему совершенно точно не понравился.

Скрытность? Интуиция? Вот, значит, что это были за камни. Ну я, по правде говоря, догадывался. Моё потенциальное вступление в эту семью наверняка прецедент, не имеющий в истории себе подобных. Так что и проверять меня должны были всеми способами. Интересно, что же значат другие камни…

— Нас подслушивают, — донеслось из комнаты. Я, погружённый в догадки об остальных камнях, даже не сразу осознал, что эта фраза означает. И в последний момент успел-таки отшатнуться от двери, которая через секунду с грохотом распахнулась. На мне по-прежнему оставалась иллюзия невидимости, и я от всей души надеялся, что она меня не подведёт.

Не поймите меня неправильно: я не боялся ни этой среброволосой девчонки, ни ее рыжеволосого брата, сейчас пластом лежавшего на кровати и злобно смотревшего в дверь. Они, с учётом тех факторов, которые уже произошли, не посмели бы мне ничего сделать. Однако и прослыть с первого дня невоспитанным хамом, который не стесняется подслушивать под дверью, тоже не хотелось. Да и предстать перед ними в купальном халате и комнатных тапочках было мало удовольствия.

— Тут никого нет, — тем временем сказала Меридия, внимательно осмотрев пространство перед собой, — тебе, наверное, от болевого шока показалось.

— Сестрёнка, господин Киртулик с детства учил меня определять слежку. Я не мог ошибиться. Этот белобрысый болван, насколько я помню, сильный иллюзионист. Используй Магнетический Зрачок.

Я всё это время не стоял на месте. Лёгким жестом пары пальцев направив на свои ноги Бесшумную поступь, я скользнул в боковое ответвление в стене, в котором стояла огромная ваза на постаменте. Магнетический Зрачок — хорошее заклинание, но для его верной реализации нужно стоять на одном месте. Если же идти в процессе колдовства, он может запутать не хуже блуждающего болотного огонька.

— Тут никого нет, — сказала она минуту спустя, — но для твоего спокойствия я повешу сюда хрононить. Если кому то вздумается припасть к двери ухом, он не отлипнет от неё, пока я не разрешу.

Я с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться. Хрононить — заклинание специфическое и совершенно бестолковое. Единственная его польза состоит в том, что оно может забить тревогу, но, чтобы удержать кого-то, оно не годится совершенно. Даже я, промучившись с этим заклинанием в своё время достаточно долго, не смог достичь хоть сколько-нибудь ощутимого результата. Ни муха, ни комар, ни оса — чары исправно сигналили о том, что зачарованное пространство кто-то пересекает, но удерживать нарушителя не желали совершенно. Было очень большое желание снять эту хрононить, чтобы показать малявке, кто здесь главный, но я вовремя опомнился. Во-первых, если я это сделаю, то точно дам ей знать, что был здесь. Что в мои планы сейчас совершенно не входит. А, во-вторых, не факт, что получится: не стоит забывать, что о драконах я пока мало что знаю. И то, что не сработает у человека, запросто может сработать у дракона. Пусть. Не будем с этим спешить…

Путь назад занял у меня намного меньше времени. По крайней мере, мне показалось, что меньше, чем за десять минут Гиордом Таинственный трижды подмигнул мне со своих портретов — и вот я захожу в свою комнату, в которой сидел Карнекир в состоянии, близком к панике.

— Господин Дитрих, — он вскочил и мгновенно оказался около меня, — куда же вы пропали? Я уже собирался поднимать на ноги весь замок.

— Я ходил искать еды, — сквозь зубы процедил я, ибо чувство голода медленно, но верно подтачивало мой самоконтроль, — ту лужу помоев за угощение я решил не считать.

— Лужа помоев, — непонимающе спросил он, — ах, так вот почему Хольд…

Он осёкся. После чего вновь посмотрел на меня и уже более осмысленно сказал:

— Я приношу извинения, что не сообщил вам. Я ходил за едой для вас, — с этими словами он указал на кофейный столик. Там уже расположился поднос с бутербродами и бокалом чего-то красного.

Я кивнул ему и, сев на одно из кресел, придвинул к себе поднос и принялся поглощать еду. Объедение. На свежайший хлеб был тонко намазан паштет… по вкусу похож на индюшиный с грибами и какой-то пряностью, сверху же лежала мясная нарезка. Восхитительно. Взяв в руки бокал, чтобы запить всю эту красоту, я, уловив знакомый запах, внезапно осёкся.

— Это ведь вино, не так ли? — спросил я Карнекира, который с глубочайшим удовлетворением наблюдал, как я уничтожаю бутерброды.

— Именно, — кивнул он, — одно из наших лучших, дубовая бочка, семь лет, идеально подходит для…

— Что ж, придётся обойтись бутербродами, — вежливо сказал я, ставя бокал на место.

Чувство глубокого удовлетворения на лице Карнекира сменилось непониманием.

— Прошу прощения, принц, что-нибудь не так? — спросил он, — может быть, вы не любите красное?

— В Тискулатусе молодым людям запрещено употреблять алкоголь до двадцати одного года. Мне девятнадцать лет. Так что, при всём моём уважении к вашему гостеприимству, от этого угощения я вынужден отказаться.

По лицу Карнекира пошли пунцовые пятна, причем выглядело это так, будто он краснеет первый раз в своей жизни.

— Я приношу извинения, принц, — дрожащим от стыда голосом сказал он, — я распоряжусь, чтобы вам принесли сок. Какой вы предпочитаете?

— Любой, — ответил я.

Через несколько минут слуга притащил кувшин с изумительным смородиновым соком, причем Карнекир, до сих пор багровый от стыда, даже не выходил из комнаты.

— Могу ли ещё чем-то услужить вам, принц, — тихо спросил он.

— Нет, спасибо, — выпив целых два стакана сока, я, наконец, почувствовал приятную сонливость, — теперь я бы желал немного отдохнуть. Пожалуйста, разбуди меня к ужину.