Дочь дракона - Анатолий Дубровный Страница 24

Маг склонил голову, он был полностью согласен с главным из их троицы.

– А что это за девки, направленные в академию по протекции короля?

– Это, ваша милость, баронесса из какого-то приграничного баронства и ее сестра. Правда, старшая похожа на принцессу…

– Похожа? – заинтересовался его милость и повернулся к магу, тот кивнул:

– Очень похожа, но это не она. Ауру принцессы я хорошо знаю. Тут совсем другая конфигурация и наполнение. Потом, у принцессы не было ни грана магических способностей, а эти две сестрички разнесли огнем магистру Клейнмору его любимую игрушку.

– Огнем, говорите? Мэтр, я попрошу проверить вас этих студенток. Вряд ли это принцесса, уж слишком она на виду, даже для этого хитреца Клари… И это не его стиль, там бы была многоходовая комбинация с двойным, а то и тройным дном. Нет, это не принцесса, но вы, мэтр, все же проверьте. А ты, Зарисс, займись каретами. Я надеюсь, что ты на этот раз не оплошаешь.

– А если принцесса успеет укрыться у карротинок?

– Постарайся, Зарисс, постарайся. Даже если укроется… Не надо меня огорчать, а я огорчусь, если ты ее не поймаешь, очень огорчусь!

Домовенок Триша опоздал на вечернюю планерку брауни. Но у него была уважительная причина, он очень переживал за Кузю. Она только вступила в должность комнатного домового, тогда как Триша уже год работал. И сегодня у нее был первый день. Триша затаился в стенной ухоронке, недалеко от комнаты новых студенток. Он не видел, что там происходит, но почти все слышал. Слышал, как одна из студенток сказала: «Будем ужинать!» И слышал, как Кузя просила ее не есть, дальше Триша слушать не стал, он бросился за помощью. Но, прибежав, он, как раз попал на трапезу. Совместная вечерняя трапеза для домовых была священна. Хотя какая она вечерняя, скоро уже рассвет. Ведь брауни бодрствуют ночью, а спят днем. За исключением тех, что входят в ремонтную бригаду уважаемого Грымдуалендирдыра. Они даже на брауни непохожи, а похожи на маленьких гномов. По крайней мере, бороды у них такие же.

Главный домовой общежития Трифон неодобрительно покосился на опоздавшего. К старшему по общежитию присоединился и старший по этажу – домовой Пимен, он тоже неодобрительно покосился на Тришу. Молча кивнув ему на его место, он запустил свою ложку в общий котелок с кашей. Эту кашу специально готовили для домовых брауни в академической столовой.

– Господин Пимен, – начал было Триша, но грозно сдвинутые брови старших и не менее грозные взгляды остальных заставили замолчать нарушителя традиций. А традиции – это все! Это – святое! Брауни чтили традиции не менее, а может, даже более чем гномы. Триша сел с краешку и достал свою ложку, но ничего не ел, каша не лезла ему в горло. Он сидел и тихо плакал.

Когда котелок опустел, Трифон степенно облизал и спрятал свою ложку. Потом глянул на Пимена, тот тоже не менее степенно облизал ложку и грозно посмотрел на злостного нарушителя традиций:

– Ну!

– Кузю съели! – давясь слезами, выкрикнул Триша.

– Ну! – повторил Пимен, а потом удивленно спросил: – Как это «съели»? И кто это мог ее съесть?!

– Студентки съели! Новенькие! – Триша уже громко, в голос, зарыдал.

– Постой, постой-ка, – вмешался Трифон. – Как это «съели»? Разве нас можно есть, мы охраняемся законом!

– А они съели! На ужин! – По мохнатым щекам Триши ручьями бежали слезы, ему было очень жалко Кузю.

– Никак это невозможно! – Трифон оглядел притихших брауни.

– Однако же ее нет, – тоже оглядел всех Пимен. – Никак на совместную трапезу опаздывать невместно… Традиция же, однако.

Брауни начали растерянно переглядываться, действительно традиция была злостно нарушена, домовушки не было. Студенты, конечно, всегда голодные, но не до такой же степени, чтоб есть домовых.

– Однако, есть брауни неможно! – степенно провозгласил Трифон, почесав затылок. Все брауни согласно закивали. Надо было идти разбираться. Но если эти студентки съели одну домовушку, то на этом могут и не остановиться. Пойти пожаловаться на студенток почтенному Грымдуалендирдыру? Так он же не брауни, уже спит, наверное. Трифон снова степенно почесал затылок. Так ничего и не решив, он глубоко задумался, но его раздумья были прерваны тоненьким голоском домовушки:

– Ой, извините, я опоздала.

Прерванные в самый свой разгар раздумья не способствуют быстроте реакции, и Трифон застыл с открытым ртом, но чесать затылок не перестал. Пимен неодобрительно посмотрел на домовушку и так же неодобрительно сказал:

– Опаздывать на совместную вечернюю трапезу никак невместно! Даже если тебя съели! А кто тебя съел?

– Никто меня не ел, – засмеялась домовушка. – А опоздала я потому, что Милисента и Листик пригласили меня с ними поужинать! Отказываться неприлично, вот! А меня угощали молочком и сладкими плюшками! Вот!

По группе домовых пронесся вздох зависти, их никогда не приглашали на молочко и сладкие плюшки, в лучшем случае, так, где-нибудь в уголке поставят блюдечко с молоком. Но это так редко бывает.

– Ты показалась людям?! – грозно спросил старший домовой Трифон, наставив на Кузю палец.

– Ага, ой, нет! Они меня сами увидели! И пригласили!

– Как это «пригласили»? Они тебя что, увидели? Как это может быть?

– Ага, увидели! Листик увидела! У нее когти – во! И огонь она может выдыхать через нос! Вот!

– Ну неправда! Совсем не через нос! – раздался чуть хрипловатый голос, и в главную ухоронку брауни вошла рыжая девочка. Вошла, как ходят брауни, прямо через стенку. В просторной ухоронке сразу стало тесно. Девочка присела на корточки, даже для невысокой Листика потолок был низким, ведь ухоронки рассчитаны на брауни, а не на людей.

– Вот! Это – Листик! – представила девочку Кузя. Листик попыталась изобразить общий поклон, насколько это возможно сидя на корточках. – Она моя подруга!

– Ага! – подтвердила Листик.

Старший домовой Трифон отметил это «ага», точно так начала отвечать и Кузя. Домовой осуждающе покачал головой, мало того что Кузя самовольно вышла к людям, так она еще и набралась у них дурных манер. А нарушение традиций, как и дурные манеры, требуют немедленного наказания, о чем Трифон и не замедлил высказаться. На что Листик подняла руку, вместо ногтей у нее появились внушительные когти, и она не менее внушительно сказала:

– Кузю я пригласила, так что она не виновата. И вообще, кто Кузю обидит – порву на ленточки!

– Вайнир! – с ужасом выдохнул кто-то из брауни.

– Ой, ой! – тоненько запричитал Триша.

Трифон тоже испугался, но не подал виду, он все-таки был старшим домовым. А старший домовой должен сохранять спокойствие и степенность, даже когда его едят. Но, присмотревшись к девочке, он не нашел в ней признаков вайнира. Ее кожа была теплого золотистого цвета, а не бледно-синюшной, как у вайниров. Да и глаза у нее были зеленые, а не красные. И вайниры не могли залазить в ухоронки брауни, выцарапать домовых оттуда когтями – да, но не полностью залезть.