Брачные игры чародеев - Артем Тихомиров Страница 24

— Вы — Браул Невергор? — спросила дама.

Вообще-то, по всеобщему мнению, она была юной трепетной девушкой, однако в первые секунды нашего знакомства мне такая мысль в голову не пришла.

Ее голос походил на простуженную портовую сирену.

Я подтвердил, что, несомненно, с утра я был отпрыском славного рода Невергоров.

— Значит, я не ошиблась, — произнесла громада, облаченная в строгое платье, темно-синее, с оборками. Шляпа и вуаль должны были что-то скрыть, но оставалось неясным, как можно законспирироваться, обладая такими исполинскими формами.

Заметив, что я слегка не в себе, громадная девушка откинула вуаль.

— Мой визит сюда продиктован чрезвычайными обстоятельствами, — было сообщено мне. — И, можно сказать, я здесь инкогнито…

Ну как же, конечно!

— Я понимаю. — Когда Браул Невергор потрясен до самого основания, он не слишком красноречив.

— Простите меня, но я простужена…

— А…

Оставалось только гадать и ужасаться, как звучит ее голос в моменты, когда она излучает здоровье.

— У вас в доме нет посторонних?

— Посторонних?

В этот момент в глубине моей обители что-то упало, после чего затараторили два голоса. Тристан под руководством Селины занимался уборкой.

Гостья повернула свою большую голову в сторону источника звука.

— Это… не обращайте внимания…

— Не обращать? Ладно. Но, надеюсь, вы отыщете такое место, где мы могли бы поговорить без свидетелей?

— Пожалуй, найду. А с кем имею честь говорить?

— Ой… — Исполинская девушка всплеснула исполинскими руками. «Боги, боги, боги», — подумал я. — Прощу прощения, граф, я совсем забыла. Понимаете, в моей жизни происходит много того, что меня крайне расстраивает… Меня зовут Фероция Зипп… Браул! Что с вами, вам плохо? Позвать слуг?

Клянусь, она уже собиралась это сделать, но я отчаянно замахал руками. Если гостья затрубит на всю улицу, то что же еще подумают обо мне соседи?

В общем, я убедил великаншу не повышать голос. Так мы избежали множества неприятностей.

— Пройдемте, — сказал я, намереваясь увести гостью на второй этаж. Выбирать не приходилось. Разгром был, конечно, повсюду, но на первом этаже прохлаждались Селина и Тристан, чьи уши способны нанести вред инкогнито Фероции.

Я шел, а она шествовала, словно марширующая армия — с таким же гулом. Дын, дын, дын — отдавались эхом ее шаги, и каждый раз волосы мои шевелились на загривке. А стоило мне подумать о том, что именно эту девушку готовят в невесты моему приятелю Леопольду, так и вовсе призрак обморока начинал пощипывать меня за огузок.

Чтобы не упасть, я держался за перила обеими руками. В моих глазах Фероция выглядела, как разряженная в платье осадная машина, которую закатывали вверх по лестнице.

— Прошу извинить меня за крайний беспорядок, — произнес я, соображая, что окружающий ландшафт далек от совершенства. — Я занимаюсь магией, вы, наверное, в курсе. А магия — это такая штука… Словом, иной раз случаются некие… конфузы.

— Да, я слышала, — гукнула Фероция. — Довольно хлопотное дело — плести заклятия. А что у вас произошло?

Я сначала подумала, что вы только что отбили атаку банды налетчиков.

Я хотел сказать, что все было куда хуже, и налетчики сравнении с Тристаном Профитролем — всего лишь несмышленые детишки. Но смолчал, ибо, невзирая на наши разногласия с юным герцогом, обливать грязью его реноме не имел права.

— Понимаете, эксперименты бывают удачные и неудачные, — сказал я. — Процент тех и других колеблется.

— Этот был неудачный? — спросила Фероция, оглянувшись через плечо.

— О!.. Несомненно!

— Угу… угу…

Эта громадина — подруга Гермионы. Что, интересно, напела ей моя сестрица? Неужели и эта силосная башня в шляпке думает, что я не в себе? Если верить Тристану, в обществе нынче модно перемывать косточки вашего покорного слуги. Можно подумать, что в салонах больше нечем заняться!

— Тогда я вам сочувствую, — сказала Фероция, причмокнув чувственными губами. Они были пухлыми, как все, чем одарила ее матушка-природа.

— Спасибо.

Из-за беспорядка я нервничал. Но это было не главное. Я боялся, что в самый неожиданный момент нас посетит Профитроль-младший с очередной каверзой наперевес, и тогда Фероция уж точно не составит обо мне хорошего мнения. Я-де не смог приструнить сорванца, у меня начисто отсутствует хватка, и все прочее. Дочь банкира привыкла мыслить практическими категориями, и не уверен, что ей нравятся мужчины, похожие, как было сказано выше, на сливовый пудинг.

Я сел напротив Фероции, слыша отчетливое потрескивание кресла, в которое она себя погрузила. Что будет, если кресло не выдержит столь высокой чести?

Девица посмотрела на меня. Я воспользовался случаем И посмотрел на нее, очень надеясь, что она не заметит, что мой левый глаз слегка подергивается.

— Гермиона написала мне записку, где изложила историю, которая произошла с… Леопольдом, — перешла к делу Фероция. — Признаться, я шокирована. Не могла усидеть дома.

Я кивнул и сказал, что, получив такие новости, любой воспылал бы желанием прогуляться и остудить голову.

— Я не просто вышла на улицу, — ответила Фероция. — Гермиона подала мне мысль повидаться с вами и кое-что обсудить.

— Я весь внимание.

— Мне известна причина, по которой мой отец пытается выдать меня замуж за вашего… друга…

— Вот как? Положение все больше проясняется.

— Вы шутите? — спросила Фероция, и кожа на ее переносице сложилась в складочку.

— Я? Что вы? Просто я нахожу забавным всю эту…

— А я не нахожу! — отрезала она.

— Правда?.. Хм…

— Меня хотят выдать замуж против моей воли. Стали бы вы шутить на моем месте?

— Нет.

— То-то же! — Она вздохнула, словно кит, вынырнувший из морских пучин глотнуть воздуха. — Отец мне ничего не говорил… Так поступить! Какое коварство! Ничего подобного я и ожидать не могла… Гермиона намекнула мне, что его планы родились отнюдь не вчера… и…

— Вы правы. Вольфрам и Бруно Зипп вынашивали свои замыслы, по всей видимости, не один месяц. И в один прекрасный день ваш отец поставил бы вас перед фактом.

— Но я не собираюсь замуж за Леопольда!

— Понимаю. Мы с Гермионой солидарны с вами в вашем стремлении не ходить туда ни в коем случае. Мы обсуждали эту идею и сошлись во мнении, что этому браку надо помешать. Во имя трех персон — вас, Леопольда и Ирмы Молейн.

— Есть еще одна, — сказала Фероция, доставая веер. Он тоже был великанских размеров и гонял воздух по комнате Не хуже иного сквозняка. От терпкого запаха духов моей гостьи, принесенного воздушным потоком, у меня за свербело в Носу.