Владыка Тумана - Карлос Руис Сафон Страница 24

Старик предельно внимательно выслушал рассказ о происшествии на кладбище. Когда Макс выложил все до конца, смотритель задумчиво кивнул и жестом пригласил его сесть рядом.

— Я могу говорить откровенно? — спросил Макс.

— Именно этого я и ожидаю, молодой человек, — ответил старик. — Смелее.

— Мне кажется, вчера вы нам рассказали далеко не все, что вам известно. Не спрашивайте, почему я так думаю. Просто внутреннее чувство, — сказал Макс.

Выражение лица смотрителя оставалось невозмутимым.

— Что еще ты думаешь, Макс? — спросил Виктор Крей.

— Я думаю, этот доктор Каин, или кто он там, что-то затевает. И осуществит свой замысел очень скоро, — продолжал Макс. — И я считаю, что происшествия последних дней, по сути, являются предзнаменованиями того, что грядет.

— «Того, что грядет…» — повторил смотритель. — Любопытная манера выражаться, Макс.

— Послушайте, господин Крей, — перебил Макс, — я только что чуть не умер от страха. Уже на протяжении нескольких дней происходят очень странные события, и я уверен, что моей семье, вам, Роланду и мне грозит какая-то опасность. И меньше всего я расположен разгадывать новые загадки.

— Это мне нравится. Прямо и безапелляционно, — невесело засмеялся Виктор Крей. — Видишь ли, Макс, вчера я рассказывал вам о докторе Каине не для того, чтобы вас развлечь или вспомнить прежние времена. Я сделал это затем, чтобы вы понимали, что творится, и соблюдали осторожность. Ты испытываешь тревогу всего несколько дней, а я провел двадцать пять лет на маяке с единственной целью: не выпускать из вида злобную тварь. И в этом заключается смысл моей жизни. Я тоже буду с тобой откровенен, Макс. Я не собираюсь пустить на ветер двадцать пять лет потому, что какой-то мальчишка, едва приехав, решил поиграть в детектива. Может, мне вообще не стоило вам ничего говорить. И может, тебе лучше забыть, о чем я говорил, и держаться подальше от скульптур и моего внука.

Макс открыл рот, желая запротестовать, но смотритель маяка взмахом руки заставил его замолчать.

— Я рассказал больше, чем вам следует знать, — жестко сказал Виктор Крей. — Не торопи события, Макс. Забудь о Якобе Флейшмане и сегодня же сожги пленки. Лучшего совета я тебе дать не могу. А теперь, мальчик, уходи отсюда.

Виктор Крей наблюдал, как Макс катит на велосипеде вниз с холма. Он был суров и несправедлив к мальчику, но его слова были продиктованы благоразумием, и в глубине души старик не сомневался, что иначе поступить не мог. Мальчик обладал острым умом, и обмануть его было непросто. Макс сообразил, что от них скрыли часть информации, но не подозревал, насколько важен секрет. События развивались стремительно, и сейчас, спустя четверть века, страх и тревога из-за нового пришествия доктора Каина обрели осязаемые формы. К сожалению, это случилось именно теперь, на закате жизни Виктора Крея, когда он чувствовал себя бесконечно слабым и одиноким.

Смотритель маяка попытался избавиться от горестных мыслей о своем существовании, неразрывно связанном с темной страшной личностью — от грязного предместья в городе своего детства до заключения на маяке. Владыка Тумана отнял у него лучшего друга детства, единственную женщину, которую он когда-либо любил, и, наконец, украл каждую минуту долгих лет зрелости, сделав собственной тенью. Нескончаемыми ночами во время дежурства на маяке Крей привык рисовать в воображении, как могла сложиться его жизнь, если бы волей судьбы он не встретил на пути могущественного мага. И он прекрасно осознавал, что воспоминания, которые достанутся ему в утешение под занавес, будут лишь фантазией о непрожитой жизни.

Последние надежды Виктор Крей возлагал теперь на Роланда, клятвенно пообещав себе, что подарит ему будущее, не омраченное этим навязчивым кошмаром. Времени осталось очень мало, и силы у него уже были не те, что прежде. Всего через два дня исполнялось ровно двадцать пять лет с той роковой ночи, когда «Орфей» потерпел крушение близ берега. Виктор Крей чувствовал, как с каждой минутой Каин набирает силу.

Старик подошел к окну и посмотрел на силуэт затонувшего «Орфея», темневший на дне бухты. Солнце сияло на горизонте. До сумерек оставалось несколько часов. А потом наступит ночь, возможно, последняя ночь его дозора на сторожевой башне маяка…

Когда Макс переступил порог дома на берегу, записка Алисии по-прежнему лежала на столе. Из этого следовало, что сестра пока не вернулась и наслаждается обществом Роланда. Одиночество, воцарившееся в пустом доме, было созвучно собственному душевному состоянию Макса в тот момент. В ушах мальчика все еще звучали слова старика. И хотя резкость смотрителя маяка ранила, Макс не чувствовал обиды. Он был глубоко убежден: старик многое скрывает. Но он также не сомневался, что у смотрителя имелись серьезные основания так поступать. Макс поднялся к себе в комнату и растянулся на кровати, подумав, что загадка оказалась ему не по зубам. И хотя все части головоломки лежали как на ладони, он не знал, каким образом сложить их в единое целое.

Может, следовало послушать совета Виктора Крея и забыть обо всем сверхъестественном, хотя бы ненадолго? Макс покосился на тумбочку у кровати и увидел, что там все еще лежит заброшенная несколько дней назад книга о Копернике. Она была лучшим противоядием, замешанным на рациональном мышлении, против окружавших его мистических секретов. Макс открыл книгу на странице, где остановился, и попытался вникнуть в рассуждения о законах движения планет в космосе. Возможно, помощь Коперника — именно то, чего ему не хватало, чтобы распутать клубок тайн. Однако в который уже раз стало понятно: Коперник выбрал неправильную эпоху, чтобы явиться в этот мир. В бесконечной Вселенной существовала масса явлений, недоступных пониманию человека.