Путь колючей Искры - Анна Пожарская Страница 24

Колдун корчился от боли от каждого слова Тэона. Глаза Кнута помутнели, но хватку на петле он не ослабил. Демон снова тряхнул его и покачал как маятник. Туда-сюда, туда-сюда. А затем прошептал пару слов, и веревка стала раскаляться, как металл в печи кузнеца. Запахло паленой плотью, пленник вскрикнул. Аркан снова стал арканом, и страж обители нитей довольно ухмыльнулся.

— Быстро ты не умрешь, не надейся.

Кнут с облегчением выдохнул и закрыл глаза. Пока жив, есть шанс выбраться. Это покойнику ничего не поможет.

Послышался треск догорающего дерева и рядом с ними возник столп рыжего пламени. Тэон оглянулся и буднично кивнул. Столп подошел ближе и прошипел.

— Живой смертный в моих владениях? — у столпа не было рта, но Кнут поклясться мог, что тот ухмыляется.

Тэон кивнул.

— Ненадолго. Скажи, Таола, нет ли свободной клетки у огненной пасти?

— Есть. Ненадолго, — столп хмыкнул.

Страж Обители нитей засмеялся.

— Договорились. Смертным там все равно долго не протянуть. Веди Таола, — он еще раз тряхнул колдуна и подмигнул ему. Тот лишь сильнее сжал веревку.

Столп взвился вверх, колдуна обдало жаром и запахом древесного угля, все вокруг заволокло огнем и забегало в диком хороводе. Словно тысячи человечков в едином порыве танцуют ритуальный танец. Они то поднимают руки вверх, то подпрыгивают и все это время вращаются вокруг своей оси и вокруг демонов с пленником.

Закружилась голова. От запаха серы стало невыносимо дышать. Кнут сначала грешил на веревку, но петля даже немного ослабла. Дым щипал глаза. Наконец, хоровод остановился, и колдун увидел провал, наполненный красной лавой, тягучей как мед и горячей как расплавленный металл. На самом краю обрыва балансировали клетки. Обыкновенные, с железными прутьями и деревянным полом, вот только располагались так, что любое резкое движение заставляло их медленно катиться в бездну.

Демоны нашли одну пустую камеру и затолкали туда колдуна. Заперли. Он занял самый далекий от обрыва угол, но подоспевший Тэон ткнул пленника чем-то острым и тот, от неожиданности, метнулся к другому краю. Клетка дернулась, но устояла. В этот момент на колдуна попали брызги лавы и он поджал губы, но сдержал крик боли. Он собрал последние силы для удара по демонам, но с ужасом понял, что искусство ему больше не подвластно.

Тэон наклонился и прошептал по-отечески тепло:

— Посиди, подожди Тел-ар-Керрина. Клубок оставлю тебе. Хочу посмотреть, что случится раньше, ты умрешь от лавы или сожрешь его, чтобы больше не терпеть муки, — тон демона сменился, и каждое слово стало будто нож резать колдуна изнутри. — Я тебе одно скажу. Даже если ты съешь свой клубок, чтобы прекратить все, после смерти тебя ждет тоже самое. Только в животе у тебя будет комок шерсти. Ты замахнулся на основы мироздания, это даром не проходит.

Кнут взглянул туда, где должны быть глаза стража обителей нитей, но не увидел в них ни намека на разум, только холодный голубой огонь. Демоны исчезли, оставляя пленника гадать, какие именно испытания уготовила ему огненная пасть. Он огляделся. Души умерших мало чем отличались от живых людей, разве что в глазах их было больше безысходности. Колдун потер онемевшими руками обожженную шею и решил для начала немного поспать. Элла займет Тел-ар-Керрина на некоторое время, а он пока отдохнет про запас.

Тэон вернулся домой в Обитель нитей. Взглядом рачительного хозяина окинул беспорядок. Громко охнул. Поправил полотно, вернул на место каждый клубок, каждую решетку. Почистил место, где спал Тел-ар-Керрин, налил ему воды и наполнил кормушку.

С удивлением не досчитался еще одно клубка. Долго размышлял, зачем тот понадобился Элле. Тэону хотелось верить, что клубка дочери тут нет, но даже если допустить, что он тут был, пропавший клубок явно старше, он, скорее, приходится ровесником колдуну. Получалось, в Обитель нитей с корыстной целью приходил не только колдун, но и его ученица.

Демон убрал остатки стены, что разрушил Тел-ар-Керрин. Остановился полюбоваться на порядок. Облокотился на арку и задумался о происходящем. Итак, у него есть дочь, что само по себе приятно. Вдвойне приятно, что дочь его от Адлары, самого прекрасного существа из когда-либо живущих. А дальше радости заканчивались и начинались сплошь загадки.

Сомнений в отцовстве не было, силу подземного ветра могли вызвать к жизни только его потомки, поэтому странный вид Эллы ничуть не смущал, а вот неумение справится с тем, что досталось от родителей, приводило в замешательство. Демоны и духи всегда умели управлять своими способностями с рождения, они никогда не тратили время на учебу. Почему же Элла ровным счетом ничего не умеет? Неужели проклятье богов, что досталось Адларе, так сильно, что дочь тоже пострадает из-за него? Не хотелось бы. Разве вина Адлары была столь тяжела?

Тэон не знал ответов на эти вопросы. Он знал другое: и в мире людей, и в мире силы Элла уязвима и беззащитна, а он, ее отец, привязан к месту и ничем не может помочь. Она одинока в любой момент в каждом из миров. По-хорошему, стоило бы поторопить учителя, но маг утверждал, поспешность только навредит, и демон нехотя согласился ждать. Оказалось — зря. В Мире мертвых восстали души, и Тэону пришлось отвлечься от Эллы, чтобы помочь другим стражам, а когда он снова мыслями вернулся к дочери, она с Кнутом уже вовсю воевала с волком. Тэон не успел вмешаться. Оставалось уповать на то, что Элла с колдуном понимали, что делали, и дочь знает, и как сладить с Тел-ар-Керрином, и как умилостивить богов, чтобы оставить нужный клубок себе. Хватило бы сил и терпения.

Демон тяжело вздохнул. Ему отчего-то вспомнилась мать Эллы, Адлара. У нее хватало и сил, и терпения, не хватало удачи. Не то чтобы она была невезуча, скорее, ее удача не покрывала все неприятности, возникающие из-за вздорного характера.

Тэон услышал об Адларе задолго до знакомства. Дитя стихий, она почитала себя чуть ли не равной богам. Небожителям, конечно, такой расклад не нравился, и они не упускали возможности поставить ее на место. Адлара не оставалась в долгу. Среди вечных ходило множество баек про ее споры с богами, но большинство из них казались выдумкой. Все знали, что боги жестоки и пренебрежения к себе не прощают. Адлара тоже знала и, при всей своей вздорности, грани разумного не переходила. До определенного момента.

Однажды, одному из богов Нуону перестало хватать жизненных сил, и он позарился на лес Адлары. Там было чем поживиться, долгие годы хозяйка рачительно пестовала в нем все живое. Нуон не придумал ничего лучше, чем предложить ей сделку: она пускает его в свои владения, он зачинает с ней сына, взамен получает силы, а Адлара — статус матери бога. Рассказывали, Адлара смеялась так, что горы ходили ходуном. Богу ее ответ не понравился, и он решил воспользоваться лесом без ее согласия. От смерти от рук дочери стихий Нуона спасла только божественная сущность. Дальше все было предсказуемо. Объединившись, небожители, не сразу, но получили лес. Адлара осталась жива, но растеряла все свое могущество. Они все равно не оставили ее в покое. Адлара скрывалась, где только можно, но каждый раз боги находили ее и отнимали все, что накопилось за время короткой передышки.