Дракон выбирает невесту - Лариса Петровичева Страница 23

Ловко придумано. Я не могу не пить хортасин — тогда окажусь слепой. А если буду его пить, не смогу отвергнуть свою суть, которая в один прекрасный момент прикажет мне убивать драконов. И что теперь делать?

Я бросила коробки в чемодан, захлопнула крышку и застегнула молнию. Главное — видеть, а там разберемся.

Смартфон негромко напомнил о себе: приложение прислало сообщение от Макса.

«Как ты?» — прочла я и несколько минут думала, что ответить. Вспомнился Эдвард, который пообещал разбить мне голову, если я разобью сердце его брата, — похоже, все шло именно к этому.

«Пакую чемоданы, — ответила я максимально нейтрально. — Что делаешь?»

Чем больше я прокручивала в памяти разговор с папашей Финниганом, тем сильнее мне казалось, что это были смотрины. Макс представил меня главе семьи, и тот милостиво одобрил наши отношения. Дракон и драконоборец! Вы где-нибудь видели более нелепую парочку?

«Все собрал, — ответил Макс. — Еще раз просматриваю сценарий».

Сообщение сопровождал улыбающийся смайлик. Наверняка Макс хотел услышать от меня совсем другие слова. Мне, возможно, следовало быть мягче — вспомнить, насколько легко и сладко в его объятиях, и махнуть на все рукой. Но мне было слишком страшно. Я уже жалела, что сегодня поддалась искушению.

«Есть какие-то идеи?»

Несколько долгих минут на экране пульсировал карандашик: Макс набирал сообщение. Когда оно пришло, я удивленно вскинула брови: получить такое я точно не ожидала.

«Удали его немедленно, как прочтешь. Отец узнал, что последователи Сальцхоффа хотят продавить в парламенте ограничения для драконов. Он боится, что это закончится резней, как в старые времена. Драконоборец нужен не для того, чтоб убивать, а для того, чтоб защитить нас».

Я послушно стукнула по экрану, удаляя сообщение. Да, это многое объясняло. Драконьи семьи влиятельны и богаты, но людей все-таки больше, и среди них тоже есть влиятельные и богатые, которые не хотят делиться властью и стремятся окончательно убрать бывших владык мира. Я плохо понимала, как именно следует защищать огромного ящера, который при желании сможет выжечь всю столицу, но ведь Сальцхофф в свое время рубил головы драконам, и никто ему не помешал.

«Ох, Макс… Плохи ваши дела, да?»

Макс не стал писать — смартфон завибрировал входящим звонком.

— Да. Отец говорит, что плохи, — сказал он, когда я ответила. По голосу было ясно, что Макс напился до совершенно беспомощного состояния. — Если он узнает, что я тебе рассказал, то убьет.

Я не стала уточнять, кого именно убьет папаша Финниган. И так было понятно.

— Телефон прослушивается? — уточнила я.

— Нет. Шифрованное соединение. — Он негромко откашлялся и произнес: — Я рассказал тебе правду. Я пошел против воли семьи.

— Макс, — сказала я. Этот добродушный тюфяк удивлял меня все больше и больше. Возможно, среди драконов действительно не было добродушных тюфяков, и я сделала ошибку, не принимая Макса всерьез, — ты пьян?

— Ехать не смогу, — признался он. Я представила, в каком виде он завтра поедет на проект, и поежилась. — Эдвард заглядывал, забрал ключи от машины… А вот лететь — очень даже.

Эдвард! Я прикрыла глаза. Он увидел брата пьяным и сейчас наверняка мчится на своем роскошном автомобиле в мои трущобы — разбираться с мерзавкой, которая имеет наглость отвергать драконов.

— Не надо лететь, — сказала я, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее. — Мы утром выезжаем на проект, помнишь? Я за тобой заеду в шесть…

В этот момент в дверь застучали так, что едва не снесли ее с петель. Грохот прошел по всему дому, и мои соседи предсказуемо затаились. Полицию, разумеется, никто не вызовет: у «быдла внизу» такие номера программы входят в квартплату.

— Макс, мне пора… — сказала я и выключила телефон. Грохот повторился.

На всякий случай я метнулась к столу, где хранила маленький пистолет. Оружие придает уверенность даже тогда, когда ты не собираешься стрелять. Спрятав пистолет за поясом на спине, я вышла в коридор и заглянула в глазок.

Эдвард. Предсказуемо.

Я не стала дожидаться, когда он примется стучать снова, и открыла дверь с видом оскорбленной добродетели.

— Что вы себе позволяете? — начала было я, и голос почти сразу же сорвался на хрип: Эдвард схватил меня за горло и прижал к стене. Я вцепилась в его руку, стараясь хоть как-то ослабить эту бешеную хватку, — бесполезно.

— Я тебя предупреждал? — с невыразимо сладкими интонациями осведомился Эдвард. Захлопнул дверь, толкнув ее ногой, и хватка на мгновение ослабла. — Ну вот и не обижайся.

В воздухе не появилось ни одной искры, но меня охватило душным тяжелым жаром. Тело сразу же стало каким-то чужим, полностью покорившимся чужой могучей воле. Я не хотела ни сопротивляться, ни спасаться и, окутанная вязкой пеленой, не сразу поняла, что руки Эдварда разжали мое горло. Он по-прежнему прижимал меня к стене, его искаженное гневом лицо было совсем рядом. Резкий запах дорогого одеколона царапал ноздри.

Эдвард хотел понять, почему я раз за разом отвергаю его и брата, а поняв, либо утащить меня в спальню, либо убить. Я смотрела в его потемневшие от гнева глаза и была согласна на все. Меня никогда и ни к кому так не влекло, как сейчас к Эдварду.

Он это почувствовал.

— Ты обещал выбросить меня из окна, — прошептала я в его полураскрытые губы.

— Я помню, — откликнулся Эдвард, и я вдруг поняла, что драконий магнетизм был обоюдным. Он сейчас чувствовал то же, что и я.

— У нас все в порядке, — сказала я, пытаясь сбросить наваждение и не поддаваться чарам, которые приказывали не сопротивляться. Мне хотелось сорвать с Эдварда эту проклятую сорочку и утащить его в спальню, мне хотелось, чтоб он заполнил меня до краешка, мне хотелось снова испытать ту судорогу наслаждения, после которой земля уходит из-под ног. Но я сказала просто: — Возьми себя в руки. Ничего плохого я не сделала.

Его ярость была вполне объяснима. Я дважды отказала прекрасному принцу Эдварду и почти сразу же оказалась в постели с его братом — ясное дело, чтоб побольнее уязвить. И по драконьим, и по человеческим меркам Макс неудачник. Такому если и отдадутся, то только из великой жалости.

— Макс очень расстроен, — признался Эдвард. Тяжелая рука дракона скользнула по моей груди и, нырнув под футболку, обожгла кожу. — Я давно его таким не видел.

— Лицемер, — выдохнула я. — Так трогательно печешься о брате и выпрыгиваешь из штанов, чтоб соблазнить его подругу…

— Ты не подруга, — тотчас же откликнулся Эдвард, и его глаза яростно сверкнули, напомнив мне папашу Финнигана. — Ты редкостная дрянь, и тебя надо проучить.

Конечно, я дрянь — имела наглость отвергнуть самого Эдварда Финнигана, не говоря уж о его брате. Их папаша высказался по моему поводу очень даже недвусмысленно.