Наместник - Виталий Останин Страница 23

Я не ошибся. Мягкий голос певчей птицы принадлежал наместнику провинции Чжу Юаню. Сам он оказался мужчиной немолодым и невысоким. На круглом лице его выделялись только две детали: редкая узкая борода, похожая на козлиную, и глаза-щелочки, рассматривающие меня с благожелательным интересом. Я не назвал бы наместника толстым, скорее изнеженным и плохо приспособленным к жизни за пределами дворцового комплекса. Впрочем, ему и не нужно было. Телесная крепость в чести у русских княжеств, китайцы, напротив, уважают в вельможах определенную пышность.

Чайный павильон, как выяснилось, был просто большой беседкой в национальном стиле, стоящей в тени парочки причудливо изогнутых сосен. Там нас встретил сам наместник и мастер церемоний. Последний – жердь со снобским выражением лица – сразу же затянул речь, перечисляющую достоинства его драгоценного господина, его титулы и владения. Мы со Снегиревым, как и местный владетель, стоически выдержали эти славословия, после чего были усажены – Чжу Юань тоже весь этот спич провел на ногах – на покрытые коврами возвышения подле низкого чайного столика. Церемониймейстер начал свое священнодействие, то есть принялся заваривать чай, а мы с наместником стали молча изучать друг друга.

Памятуя об уроках посла, которые он мне дал по дороге к павильону, я не торопился начинать разговор. Первым, по правилам, должен был заговорить хозяин дома, и от того, что именно и как именно он это сделает, будет зависеть и манера беседы. Поэтому я ждал, нацепив на лицо маску доброжелательного спокойствия. Принял из рук слуги наперсток с чаем, дождался, пока наместник пригубит свой напиток, после чего повторил его жест.

– Мы рады приветствовать вас на юге империи! – напевно произнес наместник. В этот момент я и опознал его по голосу. – Это неформальная встреча, поэтому прошу вас называть меня по имени и без титула. Той же любезности я жду и от вас.

Говорил он на китайском, но за счет его манеры выводить слова, будто ноты тянуть, я не испытывал ни малейшего дискомфорта. Снегирев ответил за нас обоих, сидя обозначив поклон.

– Это большая честь для нас! Имя господина Ан То Шина – Игорь.

И я тут же повторил движение корпусом. Вспомнилась песня «Чижа» и вьетнамский летчик Ли Си Цин.

Дальше потекла беседа, если таковой можно назвать длинные рассуждения наместника о важности дружеских отношений между соседствующими странами и редкие вкрапления наших реплик. Мы пили чай с легким оттенком какой-то пряной травки, кивали и улыбались друг другу, словно были не представителями своих стран и не должны были вести серьезные разговоры. У меня, прямо скажем, небольшой опыт такого рода переговоров, точнее сказать, на данном уровне его вообще не было, и поэтому мне вся эта светская болтовня казалась пустой тратой времени. Но я всеми силами старался не демонстрировать отсутствия интереса и в конце концов был вознагражден.

Тут надо сказать, что политики вообще, а высокого полета в частности, прямо практически ничего и никогда не говорят. Все их беседы, особенно вот такие «неформальные» – схватка двух бойцов, ничего друг о друге не знающих. Но опытных и не готовых сделать ставку на один-единственный бросок или удар. Они могут кружить друг возле друга часами, проверяя защиту противника редкими выпадами. И только будучи готовыми, наносят удар. И ведь знал об этом! Знал, но – политиком никогда не был. Потому и пропустил первый серьезный ход наместника.

Опустошив очередную пиалу с чаем, наместник вдруг спросил:

– Скажите, И-горь, по вашему, наши народы могли бы доверять друг другу? Не в рамках торгового партнерства или культурного обмена. По-настоящему доверять? Знать, что беда не придет со стороны соседа?

Я едва не поперхнулся. Это был прямой вопрос, а не цветистая и запутанная словоформа, в завершении которой можно было только кивнуть и доброжелательно улыбнуться. Подобная постановка требовала ответа, причем ответа прямого. А я, увлекшись певчими трелями этого минского соловья, оказался к нему банально не готов.

Да ладно! Ты же хотел стать игроком? И как, прости, ты собирался это сделать? Сидеть, открыв рот, на переговорах? Отвечать невпопад? Решил, что магии, самой по себе, для этого вполне достаточно и можно отключить мозг за ненадобностью? Ну-ка собрался!

Зачем меня сюда послали? Вопрос ведь не в ратификации договора об экстрадиции – это дело князя и императора. Моя задача – прощупать будущего правителя страны и оставить о себе благоприятное впечатление. Проложить, так сказать, мостик доверия через трясину культурных различий и имперских замашек. Значит, мой ответ должен быть…

– Народы – вряд ли, Юань. А вот правители – вполне.

Вроде удачный ответ? Сказал и чуть склонил голову набок. Мол, понимаешь, о чем я?