Секс, ложь и вампиры - Кейти МакАлистер Страница 23

– Я знаю, что у меня получилось, но я понятия не имею, как я это сделала! Это просто произошло само собой.

Я почувствовала, что он не верит мне. Я пустила его в свое сознание, чтобы он сам убедился, что я говорю правду.

– Но ты ведь наверняка тренировалась. Не бывает такого, чтобы люди вдруг, ни с того ни с сего начали колдовать.

– Как это странно, когда ты в моей голове, – промурлыкала я, разглаживая морщинки на его лице, и он расслабился, перестал хмуриться. – Даже не уверена, что мне это нравится, за исключением тех моментов, когда мы… ну, ты понимаешь. В такие моменты это просто великолепно. И прежде чем ты спросишь то, что, я знаю, ты спросишь, ответ «нет», я не забыла, чему меня учили. Потому что меня ничему никогда не учили. Формально не учили. Я участвовала в викканских обрядах пару раз, только и всего.

– Но с тобой что-то случилось. Что-то настолько ужасное, что даже я не могу проникнуть в этот уголок твоей памяти. – Его пальцы коснулись моей левой щеки. Что случилось с тобой, Hasi? Что оставило на тебе эту отметину и сгусток тьмы в твоем сердце?

Я отвернулась, закусив губу. Я не ожидала от него такого проявления нежности. (Hasi – так часто называют немцы своих возлюбленных.) Кроме того, мне надо было собраться с мыслями.

– Мне не позволено спрашивать об этом? – Его голос глубоким бархатом ласкал мой слух.

– Почему? Спрашивай. Это будет даже честно, ведь ты разрешил мне задавать любые вопросы. – Я вздохнула полной грудью, напомнив себе, что с ним я буду откровеннее, чем с кем бы то ни было, и посмотрела ему прямо в глаза. – Я убила свою лучшую подругу, когда мне было только двадцать. А потом у меня был удар.

Он уставился на меня, ожидая продолжения. Я свернулась калачиком на его груди, прячась от проницательного взгляда.

– И это все, что ты мне скажешь? Все, на что я могу рассчитывать?

– Из-за удара у меня кривая улыбка и левая сторона тела не такая сильная, как правая, – сказала я, не поднимая головы. Под моей щекой вздымалась и опадала его теплая сильная грудь. И как можно считать Темных нежитью?

Это неверное представление. Его шелковый голос шептал в моей голове. Почему ты убила свою подругу?

Я снова вздохнула, правда, на этот раз про себя. Я уже поняла, что он не успокоится, пока я не расскажу ему все до конца. Я приподнялась на его груди, чувствуя легкое покалывание там, где моя ладонь коснулась рунического узора проклятия.

– Я уже говорила, что не могу снять с тебя проклятие. И это не только потому, что я не знаю толком, как это делается, но скорее потому, что единственный раз, когда я пыталась это сделать, закончился гибелью моей подруги. А я провела три месяца в госпитале, потому что мой мозг едва не сгорел.

Адриан ментально обнял меня, сознание мое заполнилось образами той страшной ночи, когда Бет, улыбаясь, уверяла меня, что все будет хорошо.

– Да брось, Нелли, – сказала Бет, хихикая. Мы посреди ночи открыли дверь в античную комнату университетского музея, где я работала над дипломом. – Тетя Ли сказала, что тебе по зубам снять проклятие. Все, что надо сделать, – это расколдовать его.

– А я скажу тебе то же самое, что сказала твоей тете, Бет: я ничего не знаю о колдовстве и заклинаниях. Для меня это как греческий язык. И только потому, что она считает меня очаровательной…

– Не очаровательной, а умеющей наводить чары, глупышка, – сказала она ласково и включила фонарик. Она торопливо пошла к большому запертому секретеру в дальнем углу комнаты. – А тете Ли лучше знать.

– То есть она большая шишка в китайском викканском обществе? Но это еще не значит, что она все знает, Бет. Она так и не объяснила мне внятно, как я смогу снять это проклятие. А что до магических заклинаний, то она показала мне лишь парочку. Я даже не помню, от чего они.

Бет выбирала ключи на огромной связке, пока наконец не остановилась на одном, и принялась открывать секретер.

– Ну, у тебя блестяще получается развязывать узлы. Думаешь, проклятие сложнее?

Я рассмеялась, а она тем временем открыла секретер, достала маленькую деревянную коробку, открыв которую, мы увидели грязные лохмотья какой-то голубой шерстяной ткани. Бет побоялась дотронуться до ткани и вместо этого передала коробку мне, предлагая жестом сесть на пол. Я потрогала пальцем дырку в ткани, заметив, что, несмотря на возраст, золотая окантовка неплохо сохранилась.

– Так вот она какая? Знаменитая проклятая плащаница.

– Во всяком случае, доктор Эври так говорит. А ты как думаешь?

Я внимательно осмотрела материал, пытаясь припомнить все, чему учили на уроках по истории Европы.

– Хм. Что-то очень старое.

Она закатила глаза и села на пол рядом со мной, наблюдая, как я достаю ткань из коробки.

– Да нет же, я имела в виду проклятие. Ты сможешь его расколдовать?

– Нет. Я ни слова не поняла из того, что твоя тетя наговорила о проклятиях. Кажется, она говорила, что они похожи на узоры, или что-то в этом роде. Но все это не имеет смысла! Как может проклятие быть похоже на узо… – Я притихла, когда поняла, что мои пальцы автоматически водили по сложному, узорчатому рисунку, вплетенному в золотую окантовку проклятой плащаницы. Я искоса глянула на него, впервые заметив странный узор. Он завивался сложным рисунком, то расширяясь водоворотом, то снова свиваясь кольцами. Это был сложный, словно лабиринт, узор. Мне всегда нравились лабиринты, и у меня всегда получалось найти выход раньше остальных даже из самых сложных лабиринтов. – Ух ты! Здорово сделано! Посмотри, что тут вплетено в ткань.

– Что? – Бет наклонила свою темноволосую голову и посмотрела на мой палец, которым я водила по рисунку узора.

– Вот же. Видишь эту красную нить? Она очень яркая, наверное, шелковая, вплетена в ткань.

– Может, это и есть проклятие? – предположила она. Голос ее дрожал. Шутливый ответ, что вертелся у меня на языке, так и не сорвался с губ, по спине пробежали мурашки. В какой-то миг я осознала, что мы одни в административном корпусе университета и никто не придет нам на помощь из тьмы. Здесь были только моя подруга, я и кусок плащаницы как свидетельство страшных времен испанской инквизиции.

Я старалась не обращать внимания на дурное предчувствие, которое пронизало меня до мозга костей.

– Если это проклятие, то расколдовать его будет проще простого. Это всего лишь запутанный лабиринт и не более того.

– Именно это нам и говорила тетя Ли, когда рассказывала о заклинаниях, что они не более чем чья-то воля, вложенная в узор.

– Ага. – Я развернула ткань на покрытом ковром полу, встав над ней на колени и направляя фонарь Бет так, чтобы он светил на нужное мне место. Я пыталась найти начало этого странного узора из красных нитей. – Да, вот оно. Что там говорила твоя тетя? Что мне надо делать?