Три луны Кертории - Александр Дихнов Страница 23

Что ж, диктовать правила игры у меня не было ни малейшей возможности, поэтому я сочла за лучшее быстренько настроиться на соответствующий лад и на этот раз не прогадала. Во всяком случае, когда мы вошли в кабинет, имевший куда более обжитой вид, нежели в замке Галлего, на моем лице застыло самое что ни на есть керторианское спокойно-невозмутимое выражение. Регламентированное этикетом начало встречи, кстати, сильно отличавшееся от помпы при въезде в замок, заключалось всего лишь в лаконичном докладе дворецкого:

— Герцогиня Гаэль Галлего, ваша светлость, — после которого баронесса встала из-за письменного стола, жестом отпустила слугу и, сухо кивнув мне, предложила занять кресло напротив.

Когда мы обе сели, мне первым делом пришла любопытная, но абсолютно бесполезная мысль — насколько я знала, баронессу звали Арто, а для землянина это имя тоже скорее мужское, чем женское. Перейти же к анализу более содержательных аспектов я не успела, поскольку хозяйка замка завершила изучение меня куда быстрее и вынесла интересный вердикт:

— Вы совсем не такая, какой я вас себе представляла.

Фразу: «А вот вы выглядите сообразно моим ожиданиям» — я по традиции оставила при себе. Да, внешность баронессы Детан действительно соответствовала моим ожиданиям — будучи значительно выше и крупнее меня, она при этом имела вполне пропорциональную и, более того, достойную восхищения фигуру, а ее лицо с очень правильными и строгими чертами можно было бы назвать привлекательным, если б не хронически надменное выражение. Впрочем, не исключено, что у керторианцев облик ее светлости вызывал исключительно положительные эмоции, к тому же баронесса, которая Бог знает на сколько лет была старше меня, выглядела свежо и ухоженно, как будто понятия возраста для нее просто не существовало. Картину немного портили невразумительные темно-русые волосы и тускловатые серые глаза, но это так, детали… Принципиальным же казалось то, что в своем заявлении баронесса вряд ли имела в виду внешность, поэтому в итоге я ответила двусмысленно:

— Вы тоже.

С одной стороны, это было отчасти правдой, с другой — давало понять, что если она хочет проявить инициативу в разговоре или, к примеру, порассуждать на тему, кто каким должен быть, то — пожалуйста, сколько угодно. Но нет, общаться со мной на отвлеченные темы в планы ее светлости не входило.

— Итак, зачем вы хотели меня видеть?

В рамках дружеской беседы так вопросы не ставят. Значит, и впрямь деловой разговор, и, чтобы не выставлять себя дурой, отвечать следует по существу. Тогда почему бы не обозначить свои истинные намерения — хуже-то не станет…

— Мне нужна информация о Кертории. В большом количестве и самая разнообразная. Какую-то часть я надеялась получить от вас.

Она едва заметно кивнула, как бы подтверждая, что ответ принят, но никаких признаков энтузиазма не выказала.

— Почему вы решили, что я должна быть откровенна?

Не здорово, но все же лучше, чем «тогда говорить нам с вами не о чем».

— А я и не считаю, что вы должны быть откровенны. Я на это надеюсь. Обоснованно или нет — думаю, вы сами мне сообщите.

Подозреваю, она предполагала, что я начну ссылаться на наши псевдородственные отношения или лепетать нечто столь же ценное, поэтому моя лобовая атака застигла ее врасплох. По крайней мере баронесса некоторое время размышляла, будто бы изучая меня заново…

— Что ж, ваши надежды небезосновательны. В силу ряда причин, которые вы сможете оценить позже, в моих интересах прояснить для вас некоторые вопросы… — она на мгновение запнулась, а затем усмехнулась одними губами, — из жизни Кертории.

Несмотря на то что разговор неожиданно легко принял нужный для меня оборот, в наших с баронессой отношениях потепления не наступило. Скорее уж складывалось обратное впечатление.

— Так я могу задавать вопросы? Или вы сами расскажете мне то, что считаете необходимым?

Она скривилась, показывая, что риторические глупости совсем не в ее вкусе, но соизволила ответить:

— Задавайте.

— Хорошо. Тогда начнем с общих. Чем здесь вообще занимаются керторианки? Как они живут? Участвуют ли в политике? Если да, то каким образом? И какова их позиция в сложившейся на данный момент ситуации?

Баронесса ознакомилась с предложенным списком со спокойствием, граничащим с меланхолией, но отвечать не спешила, и я, испытывая понятное нетерпение, съязвила:

— Неужели слишком много сразу? Ну, начните с любого, по своему выбору.

С чувством юмора у нее, похоже, обстояло туго, но реакция все же последовала:

— Нет, не много. Фактически вы задавали один и тот же вопрос. Только я никогда раньше не задумывалась над ответом, как никто не задумывается, скажем, о воздухе, которым дышит. Подозреваю, я не первая, кто испытывает такие трудности, общаясь с вами. И не последняя… — Я ожидала очередной длительной паузы, но она с чуть ли не искренним любопытством поинтересовалась: — А вы могли бы сразу ответить, чем занимаются женщины в вашем обществе?

— Если коротко, то да. Всем. Если подробно… Пришлось бы поломать голову.

— При этом вас саму коротко едва ли устроит. Выберем нечто среднее. Мы занимаемся своей семьей, воспитанием детей, хозяйством, собственными увлечениями, которые есть у каждого. — Она вновь изобразила улыбку и неожиданно слегка подалась вперед. — А также любовью. Соперничеством. Интригами. И, безусловно, политикой. Вам было бы полезно принять к сведению, что на Кертории в отличие от мест, где вы выросли, мало развлечений, и поэтому политикой тут занимаются все. В большей или меньшей степени.

Я изначально не допускала мысли, что женская часть населения этой планеты, сам воздух которой пропитан ядом заговоров в духе плаща и кинжала, находится в стороне от… гм… большой жизни, но и столь откровенная декларация своих возможностей меня поразила. Однако как-либо комментировать ее заявление я не собиралась, и, убедившись в этом, баронесса перешла к конкретике, представлявшей для меня наибольший интерес.

— Относительно того, каким образом мы можем воздействовать на происходящее, я не вижу необходимости распространяться. Конечно, ни одна керторианка никогда не занимала официальных должностей и, как я думала прежде, не займет. Теперь уже нельзя ни в чем быть уверенной, но до подобного абсурда пока далеко, а между тем способов влияния на политические процессы у нас и так достаточно. — Я почти против воли понимающе улыбнулась, но баронесса ничуть не обрадовалась такому проявлению женской солидарности. — И наконец, о позиции, которой мы придерживаемся. Она проста. Мы против перемен, которые пытаются навязать Кертории. Чтобы у нас с вами не возникло недопонимания, поясню: проблема даже не в самих переменах, хотя подобная идея плоха уже сама по себе, а в том, чем они чреваты. Противоборствующие силы — надеюсь, вы знаете, кого я имею в виду, — толкают страну к хаосу, войне и крови, и свою единственную задачу на данный момент мы видим в том, чтобы этого не допустить. К сожалению, нам вряд ли это удастся.