Фото мужчины в шляпе с улыбкой и чуть в профиль - Нина Еперина Страница 23

Я был уже избалован местами злачными к моменту моего вояжа. Годы, проведенные в около культурном пространстве, наложили свой циничный отпечаток на мое восприятие «кабака». Поэтому я как-то непонятно воспринял предупреждение о том, что вечером мы поедем на крутую тусовку «в наш клуб». При этом сделалось ударение на последних словах. Что заставило меня обратить на это внимание и спросить:

– Ты имеешь в виду, что мы пойдем в какое-то особенное место?

– Наше движение набирает силу, и сегодня в Москве уже есть пару гей клубов. Правда, нелегальные, поэтому они еще не имеют возможности громко рекламировать себя, все-таки законы социализма имеют статью в своем уголовном кодексе и их никто не отменял, но не за горами смена всего режима и тогда мы сможем вздохнуть полной грудью!

– Я не очень понял. – удивился я. – Что ты имеешь в виду? Какая смена и какого режима?

– Мы живем во время глобальных перемен, мой мальчик! – Эдик покачал головой с очень серьезным видом. – Цени это редкое время, выпавшее на твою долю! Только ты не должен ни кому рассказывать о том, что я тебе буду говорить, или что ты увидишь, потому что это очень секретные материалы, то, что будет происходить вокруг! В том числе и закрытые, необычные знания и ощущения! Очень скоро социализм тихо сдохнет к чертовой матери, мой мальчик, и мы получим полную свободу! Вот тогда можно будет и показывать, и рассказывать все!!! Ура!

– Как это сдохнет? А как же Горбачев? Его куда? – у меня сделались круглые, как у Чебурашки глаза! Я увидел свое отражение в зеркале за спиной у Эдика и удивился тому, как я удивился!

– А его просто уберут. Совсем. Не сегодня – завтра будет переворот, только тихий. Соберутся тихонечко несколько важных персон и развалят этот Советский Союз навсегда! Скоро сам услышишь. Сейчас у некоторых этих важных персон, которые имеют виды на эту страну, стоят новые задачи. После смерти Черненко на пленуме избрали Горбачева. Ты в курсе. А это очень далеко идущие планы моих друзей, к которым я имею непосредственное отношение. Избрание молодого, энергичного лидера опосредованно отражает стремление всего общества и правящей элиты к давно назревшим переменам. Проработанного плана реформирования у Горбачева и его единомышленников вначале не было, а у нас уже был! Мы его и предложили! Их тут же объединило желание разгрести накопившиеся «завалы», преодолеть стагнацию, придать динамизм всей построенной системе, только в нужную для нас сторону! Ускорить социально-экономическое развитие всей страны. Осуществить это предполагалось путем перегруппировки и концентрации сил и средств на главных направлениях развития. Мы даже название подсказали! Это будет ПЕРЕСТРОЙКА! – казенным голосом, как при докладе, сообщал мне Эдик.

Я сел на стул и задумался, пытаясь переварить информацию. Еще в Ялте я подспудно чувствовал перемены, но когда и какие они будут, не знал. Все давно говорило, что изменения близко. Даже певцы в ожидании этих перемен пели песни об этом! Да! Например, Цой! Эта революция ожидания должна была произойти!

– Да. Революция ожидания взорвет весь мир! – прокомментировал я свою мысль.

– Как ты сказал? Революция ожидания? Умница! А мы не могли найти названия тому, что происходит! Точно! Революция ожидания! Вот за это и будем пить сегодня вечером!

Ехали совсем ничего. От бульваров с тыла магазина «Армения», с поворотом на улицу Горького, разворотом у памятника Дзержинскому и заездом снизу на улицу Пушкинская. Я понял маршрут, но не понял, почему такими зигзагами? Потому что можно было пройтись пешком. Мимо кинотеатра «Пушкинский», потом еще пять минут по бульварам и пришли во дворы какого-то заброшенного особняка. То есть, не успели погрузить свои тела в шикарную машину, марки которой я даже не знал, обитую изнутри натуральной белой кожей, что чувствовалось по запаху, и говорило мне, что машина очень дорогая и совсем новая, как уже и приехали.

Особняк производил неприятное впечатление. Из машины выгрузились все четыре человека, кроме водителя, и пошли к старым, разломанным дверям. Машина уехала.

– А кто нас заберет отсюда? – удивился я. – Никаких машин не видать. Как будто мы одни – я вдруг чего-то испугался. Как будто меня действительно привезли сюда специально и будут убивать.

– Это для конспирации нет машин, но они стоят все в соседнем дворе. Не бойся, нас не потеряют – сказал Эдик, нежно поцеловал меня в щеку, приобнял за плечи и повел за собой, а я, как тварь бессловесная, потащился следом.

Кругом стояла гнетущая тишина, если не прислушиваться к редким, ночным машинам на Содовом кольце, и только в стороне шарахались какие-то тени. Я опять немного струсил, и все-таки решил спросить:

– А это там не грабители случайно напополам с убийцами шарахаются?

– А это там наша охрана. Точнее охрана заведения. – сказал мордоворот, который ехал в нашей машине справа от меня и сопел всю дорогу, как будто у него был гайморит. Он напоминал по своей конструкции пластикового солдата американской армии. Второй, который ехал слева, от него не отставал.

Мы двинулись к старым дверям и, как в сказке про «Сезам», они открылись прямо перед нашим носом. За дверью стоял двоюродный брат наших красавчиков, и молча указал, куда нам двигаться.

Шли по пыльным, заброшенным комнатам, с давно сломанной мебелью. Потом спускались в темный подвал, освященной одной единственной, пыльной лампочкой на шнуре, обходя ее сбоку, чтобы не тюкнуться лбом. Потом нам открывали еще пару дверей в такие же пыльные и мрачные комнаты, и вдруг за следующими дверьми на нас нахлынул дикий звук роковой музыки на всю катушку! Грохот стоял такой, что забивало уши! Там колыхалось море голов, которое качалось в такт музыке. Все они танцевали в заданном ритме и закатывали глаза от кайфа. Я понял, что все они действительно были под «кайфом».