Берег Хаоса - Вероника Иванова Страница 23

– Теперь мне! – Заявил Ксантер. – Чрево Саару, пятнадцатый день.

– Рождённые во Чреве Саару не должны на этой ювеке злоупотреблять горячительным, ибо ясный разум может потребоваться для решения важных вопросов. Возможны ссоры с возлюбленными и родственниками, потому в стенах дома следует быть спокойным и терпеливым. Наибольшее расположение небес ожидает вас в третий и седьмой дни наступившей ювеки.

– Так я и знал, – вздохнул красавчик. – Гиса устроит свару из-за какой-нибудь мелочи.

– Да она тебя грызёт каждую божию ювеку! – Хохотнул Дарис. – Тебе это можно на год вперёд предсказывать!

Мальчонка обратился ко мне:

– Ваш керм, heve?

– Тёмная ювека.

Тоймены привычно сплюнули на пол. Я не обиделся: рождённые под беззвёздным небом считаются несчастливыми людьми, и все остальные, встречая их, должны залить слюной глаза хьёлу, зловредному демону пути, чтобы тот проложил дорогу жизни в обход несчастий. По первости парни чурались меня именно из-за керма моего рождения, но потом осмелели и, хотя счастливой нашу совместную службу в управе не назовёшь, не винили меня в неприятностях, валящихся, как снег на голову. Правда, сплёвывать тоже не забывали.

Мальчишка сглотнул, но сделал вид, будто не боится попасть в тень чужих несчастий, и уточнил:

– После Саару или после Аурин?

– После Саару.

Всего в году две «тёмных» ювеки, на каждую из которых приходятся празднества – Летник и Зимник, ибо нет времени лучше для веселья, чем то, в которое боги закрывают глаза-звёзды и позволяют людям чувствовать себя свободными от воли небес.

Глашатай откашлялся, вспоминая заученный текст (наверное, мне единственному на Решётной улице его и надлежало услышать, потому рождения детей в тёмные ювеки матери избегают всеми возможными силами) и возвестил:

– Рождённых на тёмной ювеке Саару ожидает начало пути к раскрытию тайн, не бывших тайнами, и обретению того, что не терялось. Благоприятный день – третий.

Получив свои пять симов (одному платить – дорого, а на троих предсказание выходит почти задаром), мальчишка побежал искать других желающих ознакомиться с советами звёзд, а я задумался над услышанным.

Начало пути? Ой, как мне не нравится такой поворот событий! Сниматься с насиженного места и куда-то топать? Вот уж нет! Мне совсем неплохо там, где нахожусь. А эти туманности относительно «открытия тайн, которые вовсе и не тайны» и «обретения не терявшегося» – вообще заставляют насторожиться. Что сие означает? Я приближусь к разгадке планов пришлецов? Это неплохо. Но почему «вовсе не тайна»? Неужели цели меннасцев предельно прозрачны? И какое же препятствие мешает мне их распознать? И потом, «то, что не терялось»... Зачем его обретать, если оно здесь, со мной? Ох уж эти звездочёты: призываешь их помочь разгадать одну тайну, а взамен получаешь только тьму новых. Но всё равно, заманчиво представить, что знаешь волю небес. Даже если на самом деле она далека от понимания тех, кто всматривается ввысь...

– Доброго дня!

А вот и Гоир вернулся. Выглядит бодро, но в ответ на наши вопросительные взгляды лишь отрицательно качнул головой.

– В Меннасе не намерены идти на соглашение.

– И что теперь?

Кажется, мы трое спросили это в один голос.

Ллаван помолчал, потом грозно улыбнулся:

– Уйдём в свободное плавание!

Тоймены дружно крикнули что-то вроде «йеахх!», выражая радость по поводу наступившей ясности. Я к ним не присоединился, и Гоир, отметив это, кивком пригласил меня на разговор.

В кабинете, порядком опустевшим из-за редких набегов Салима во внеурочное время, было грустно, но покойно. Ллаван сел в кресло, чудом избежавшее цепких рук живчика (наверное, тот посчитал, что нужно оставить хоть одно место для удобного сидения собственной задницы: прочие мягкие кресла были увезены в неизвестном направлении почти сразу же после изъятия наших инструментов и бумаг), я остался стоять, а чтобы было удобнее, прислонился к стене у двери.

– Вы решили так, потому что...

– Мою договорённость разорвали.

– Значит ли это...

– Касательно вас речи не было. Но поскольку до недавнего времени вы работали под моим началом, я освобождаю вас от договорённостей. Задним числом.

Что ж, тоже выход. Прислуживать Салиму мы всё равно не будем. Не сможем прогнуться, ибо требуем уважения. Выражающегося в звоне монет лучше всего.

– А дальше?

– Дальше... – Гоир сцепил пальцы рук на животе. – Я имею право на заверение описаний средоточений своей личной печатью, а моё имя что-то, да значит! И мы будем работать, как работали.

– За то же жалованье?

Вопрос получился ехидным, и ллаван скривился:

– Почему за то же? Как будете работать, так и будете жить. Мне не жаль платить вам хорошие деньги, но и вы должны прикладывать усилия. Согласен?

Я хмыкнул.

Не жаль, как же! Удавится за жалкий сим. Впрочем... Если он желает и дальше заниматься средоточениями, ему не обойтись без нас. Почему? По очень простой причине: время уходит, а Гоир не молодеет, и его ум становится всё менее подвижным. Нас он смог научить тому, что знал, но заводить новых, неоперившихся птенцов... Сил, чтобы выучить их, может и не достать. Так что, мы нужны друг другу. Но ллаван никогда открыто этого не признает. По пьяни прослезится и будет уверять, что мы – самые лучшие, и он никуда нас не отпустит, а стоит прийти и попросить прибавки к жалованью, слышишь: «Да таких, как вы, за дверью целая очередь стоит, ждёт, когда понадобятся!» Попробовать ещё раз? Поверить на слово?

Щурюсь, глядя на напряжённое лицо Гоира. А ведь он боится. Боится, что я сейчас повернусь и уйду. Неважно, куда, но уйду. Брошу его. Брошу...

И сердце на мгновение сжалось. Странно, я почти ненавижу ллавана, но оставить его в беде не могу. Да, беда невеликая, но она есть. И парней бросать не хочется. Чего проще: написать матушке в поместье, дождаться попутного обоза и уехать, к аглису, подальше от всей этой подковерной возни... Нет, не сейчас. Позже. Когда совсем устану. Наверное. Может быть.

– К Вам можно, heve? – В дверь заглянул Дарис.

– Заходи! – Великодушно разрешил Гоир, любивший время от времени поболтать со старшим тойменом ввиду безотказной готовности последнего слушать.

– Да я, собственно... К Вам пришли.

Поскольку кабинет тойменов – второй по близости к лестнице и, соответственно, ко входу на этаж (мой, вообще-то, первый, но после того, как Салим его опустошил, я взял за правило проводить время в компании Дариса и Ксантера, всё одно веселее), им время от времени приходится играть роль привратников и провожатых для заказчиков.

– И кто же пришёл? С какой целью?

Дарис пожал плечами и шатнулся обратно в коридор. А потом мы услышали его приглушённое: «Проходите, hevary», и порог кабинета переступила женщина.