Маски: Иллюзия заблуждений - Алена Медведева Страница 23

Странно, почему здесь оставили одного высшего? И один ли он тут на самом деле? Начала с осмотра ближайших отсеков. Уйти от пищевого блока и заблудиться в недрах незнакомой конструкции было страшно.

Ну, и тешила себя надеждами, конечно. Как же без этого? А вдруг Тиравиас передумает и захочет помочь мне вновь? Или увлечется чем-нибудь еще и со временем забудет о моем существовании.

Не забыл!

Утро началось с того, что меня снова разбудил этот «гений».

Накануне я долго обследовала помещения вокруг, в итоге облюбовала небольшую верлианскую жилую каюту. Не самый лучший вариант — сильно повышенная влажность. И если Орино на своем корабле приспособил для меня подходящее жилое пространство, то здесь мне приходилось мириться с повсеместной сыростью, устраиваясь отдохнуть. Вода была в воздухе, конденсируясь в виде пара, каплями покрывала потолок и стены, стекала на пол. Хорошо, что я психологически уже с ней свыклась. Иначе тоже спятила бы, как мой новый «друг».

— Идем со мной. — Тиравиас тряс меня за плечо.

— Куда? — плохо соображая со сна и опасаясь нездорового блеска в его глазах, осторожно переспросила я.

— Хочу разобраться в тебе, — прозвучал такой печальный для меня ответ.

«Что ж, вряд ли стоит ждать чего-то хорошего от наступающего дня», — подумала я, но понуро поднялась.

— Не противься, иначе заставлю, и будешь мало чем отличаться от местных, — буркнул Тиравиас на ходу.

Было видно, что он весь захвачен какой-то идеей. Буквально излучал нетерпение. Эх…

— Не вижу особой разницы в вашем отношении к ним и ко мне. По-моему, мы для вас — одно и то же, опытные образцы, — сделала я еще одну попытку достучаться до него.

— Нет, — хмыкнул пожилой верлианец. — В твоем случае я намерен быть осторожным. Одному скучно. А так хоть какая-то компания. Идем!

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться приказу — становиться «овощем» отчаянно не хотелось.

«Может быть, обойдется? — теплились глубоко в душе остатки надежды. — Орино вот тоже многое планировал, а ничего не вышло».

Пришли мы явно в какую-то лабораторию. Пусть и не совсем, как у Орино, без особого лоска, но распознать помещение было можно. Волна отвращения и страха немедленно затопила душу. Было откровенно тревожно и за себя, и за перспективы всего человечества.

— Пей! — Тиравиас сунул мне под нос емкость с прозрачной жидкостью.

Понимая, что этого не избежать, вынуждена была сделать несколько глотков. Последнее, что запомнила — как протянула ему назад уже пустую тару. Что было потом — не помню.

Приходила в себя трудно. Чувство усталости было невероятным. Словно долго носила тяжести. Попыталась приподняться. Не смогла. Раскрыв глаза и слегка склонив голову, поняла, что тело зафиксировано на своеобразной кровати какими-то прозрачными лентами. Они оставляли небольшой простор для маневра — я могла слегка поворачиваться, но не более того. Встать не получалось.

— Я все знаю! Знаю! Знаю! И я невероятен, я бесподобен, я гениален! — Кажется, этот голос скоро станет моим кошмаром.

Тиравиас практически пританцовывал рядом. Сколько же можно? За что жизнь так наказывает меня? И я когда-то еще сокрушалась из-за ее монотонности. Теперь это время — до встречи с Орино — казалось сном, чем-то нереальным.

Лучше не знать, чему он так рад.

Увы, оставлять меня в неведении не собирались.

— Понял, что необходимо сделать, чтобы вы появились. И просто не нарадуюсь своей гениальности — создать настолько интересный вид, так преобразить исходный материал. Вы очень многое получите от нас. И ты в особенности!

— В смысле? — Вопреки принятому решению игнорировать этого одержимого, мимо замечания о себе пройти не могла.

— В тебе исключительным образом наиболее сильно проявилась как минимум одна наша типичная черта: в слюне присутствует присущий только верлианцам фермент. Еще вчера во время еды я это заподозрил. Но, судя по анализу генома, это рецессивное проявление отвечающего за данную особенность нашего гена. А значит, других особей с подобной характеристикой или нет, или крайне мало среди твоих соплеменников. Так что ты очень удачный образчик землян.

— И это важно? Какой-то фермент в слюне, — поразилась я его восторгам.

— Для нас — очень. Это фермент, запускающий процесс активации ньех! Кстати, я этот момент учту и в один из опытных образцов обязательно вживлю этот ген. Так что, если он выживет, получишь редчайшую возможность познакомиться со своим первым прародителем.

— Ньех? — Я знала, что так называются их своеобразные валики за ушами. — Что значит «запускающий»?

— В прямом смысле. Там, под кожей, — он красноречиво коснулся пальцем нужного места, — располагается особенный орган, отвечающий за стимуляцию процесса размножения. Вернее, за его возможность. Это актуально только для высших, ньехи появляются после трансформации на третьей ступени. И мы так устроены, что только их пробуждение запускает процесс созревания генетического материала. Высший верлианец именно после этого становится в полной мере половозрелым, способным стать отцом в своей нынешней форме. Понимаешь, у него может родиться сразу высший верлианец!

Перед моим внутренним взором всплыло размытое воспоминание о нас с Орино, купающихся в бассейне. Я игриво, провоцируя его, провожу языком по этим валикам, наслаждаясь ощущением шелковистой голубоватой кожи на их поверхности. Орино дико вздрагивает и… пугает меня своей невероятной реакцией.

Так вот почему он преследовал меня, искал, не отпускал. И эта навязчивая идея с ребенком!

Мне стало отчаянно горько, сама организовала себе все последующие проблемы.

Но ведь тогда, сначала, он позволил мне уйти…

Я вспомнила, как в Казани утром убегала из номера в отеле.

— А запускаются ньехи сразу? — вырвался у меня невольный вопрос.

— Да, реакция на этот фермент практически мгновенна, — отрешенно пояснил Тиравиас. — Но спустя пару часов наступает состояние легкой комы. Интенсивность начавшихся процессов дозревания так высока, что организм не справляется и вынужден на время выключать сознание. И в это время надо обязательно находиться в воде.

— Кома длится долго? — уже поняв все, прошептала я.

— Насколько я знаю, от трех до шести часов. Но у высших подобных прецедентов мало, чтобы я мог сказать точно.

Однако для меня и так уже было очевидно, что убежать тогда я смогла потому, что Орино в этот момент пребывал «в отключке», находясь в бассейне.

— Мало? — механически переспросила я, забыв на миг даже о своем пленении.

— В нашей истории зафиксировано два случая появления у высших верлианцев потомства.

— У верлианца и верлианки?

— Да!