Пряжа из раскаленных угле - Анна Шведова Страница 23

Как ни странно, но последнего посетителя я испугалась куда больше, чем даже Валдеса. У опекуна Угго была мерзкая привычка глумиться над другими, но была в нем помимо жестокости и некая странная привлекательность, как привлекает нас хищник, безжалостно преследующий свою добычу. Я ненавидела его и боялась, ибо и была той добычей, но вполне понимала его образ мыслей и даже надеялась как-нибудь найти к нему подход. А вот последний гость был другим. Этот был стервятником. Ему безразличен азарт охоты, он подождет сколько нужно и удовольствуется мертвечинкой. А я не желала становиться чьим-то легким завтраком. И даже плотным, сытным обедом.

Можно было бы, конечно, пожаловаться «опекуну Угго», что некто через меня копает под него, но для этого нужно было хотя бы знать имя моего последнего гостя. А я о нем абсолютно ничего не знала. И, боюсь, даже во спасение собственной жизни, знать не хотела. К тому же, рассказав о госте Валдесу, я буду вынуждена рассказать и о реликтах. А вот этого делать совсем не стоило. Нет, лучше уж молчать.

Наутро я отправилась в порт. В это время года не многие моряки рисковали выходить в море – из-за ледяных зимних ветров, дующих за пределами Империи, переход в теплые южные моря был слишком опасен. В бухтах Дарвазеи было раздолье только легким рыбацким корабликам и лодчонкам, спокойно промышляющих в водах теплого течения и не собирающихся выходить за его пределы.

Сегодня в порту стояло целых два корабля. Один из них, гордый трехмачтовик, только прибыл из Усафы (это на нем привезли мои ленты и шелка) и назад в южные воды собирался не раньше, чем через месяц, когда погода слегка переменится. Что для моих близлежащих целей, разумеется, не годилось. А вот второй, двухмачтовый чужак со стягами сине-зеленого цвета и уродливой головой какого-то морского чудовища на носу, застаиваться в порту Вельма был не намерен… Да как он вообще здесь оказался в такое время? Я прошлась вдоль его борта, разглядывая неспешно снующих моряков слишком нездешней внешности – черноволосых, длинноносых, с узкими глазами, длинными висячими усами, украшенными колокольчиками, и с нездешним гортанным говором. Нет, с такими головорезами отправляться в никуда я пока еще не готова. Для этого положение должно стать совсем отчаянным. Впрочем, очень скоро может так и статься…

– Выбираешь корыто себе под стать?

От неожиданности я подпрыгнула. Несмотря на задиристый тон сказанного, Валдес смотрел на меня жестко и холодно, а пальцы его вцепились в мою руку железными клещами.

Отнюдь не легкокрылый ветерок играл полами распахнутой широкой темно-красной накидки, подбитой темным гладким мехом, и ласкал тяжелую цепь с эмалевыми вставками, лежащую на груди мужчины. На голове Главенствующего мага Имперского сыска красовался роскошный бархатный берет с пышным пером.

– Что ты здесь высматривала?

Несколько секунд я хватала ртом воздух, пока ко мне не вернулась практичность и сообразительность:

– Что Вы, опекун Угго, и не думала ничего высматривать! Я ищу купца, который привез мой товар из Усафы. Мне кажется, он недодал один рулон голубого шелка, а голубой шелк, если Вам известно, в будущем сезоне наверняка будет фаворитом. И если я не заполучу свой шелк, а он продал его другой мастерице, это будет ужасно. Я ведь заплатила за него еще летом. Но этот пройдоха Сотевус мог просто сплавить его кому-нибудь еще. И что же получается? Что я зря платила такие неслыханные деньги за ветер? Ну уж нет, опекун Угго, такого безобразия я не потерплю! Хотя с другой стороны очень даже может быть, что Сотевус вовсе не виноват, но где тогда искать правду?

Создатель, и когда это я только выучилась так гладко лгать? Сама себе не верю! Я тараторила с таким воодушевлением, потому что точно знала: подобная бабья болтливость любого мужчину заставит скривиться и сбежать на другой конец порта!

Но Валдес и бровью не повел. Еще несколько долгих секунд он смотрел на меня непроницаемым взглядом, выставив вперед мощный подбородок, затем поиграл губами, коротко кивнул, театрально взмахнув пером на берете, и отправился дальше по своим делам в окружении, как только теперь я смогла заметить, Пехеба и десятка молодцев в ладных черных мундирах с бляхами сыскарей.

Я могла бы перевести дух и поздравить себя с успехом, если бы не взгляд, брошенный на меня напоследок Пехебом. Он не поверил ни единому моему слову.

Интересно, чей это корабль и почему им так интересовался Главенствующий маг Имперского сыска? Матросы с побрякивающими на усах колокольчиками равнодушно проводили кортеж Валдеса незаинтересованными взглядами, а вот на меня некоторые из загорелых здоровяков уставились отнюдь не равнодушно. Пришлось поспешно отвернуться, чтобы якобы не заметить весьма двусмысленные жесты, которыми привлекали мое внимание матросы. И тогда мой взгляд упал на другой корабль. Тогда-то я и поняла, что внимание Валдеса привлек не двухмачтовый уродец с усатыми разбойниками, а красавец-трехмачтовик, прибывший из Усафы. Именно около него на берегу стояла и смотрела вслед ушедшим сыскарям кучка матросов, а хмурый капитан озабоченно драл свою роскошную бороду, даже не замечая этого.

После полудня погода внезапно испортилась и на город налетел неожиданный шторм.

Само собой разумеется, шторм для портового города не редкость. Но не для Вельма в послейердасовский месяц. Обычно это было самое спокойное, тихое и благополучное время в году. Однако необычный Йердас потянул за собой и необычную погоду – как и предсказывали пессимисты.

Шторм бушевал до вечера, срывая с небес тучи и швыряя их на город. Дождевые капли, нет, струи, скакали вверх-вниз, с размаху бились о стены, крыши и мостовые, бестолково мельтешили в свете колышущихся фонарей. Ветер подвывал и носился между домами, как волк, запертый в клетку. Гул бушующего моря слышался издалека.

Я была рада шторму, хотя прекрасно понимала, что плохая погода не помогает процветанию лавки. Ни один клиент не заглянул к нам за весь день, но ведь и нежелательных посетителей не было! И я была рада именно этому. Я устала от гостей, званых или непрошенных, которым что-то надо от меня. Я хотела хоть немного передохнуть и поразмыслить о том, что делать дальше, а непогода была как раз кстати.

Радость моя, однако, была преждевременной.

Я заперла входную дверь лавки рано, еще когда шторм буянил вовсю, и присела доделать вышивку, которую начала на днях, да так и не закончила. Вышивка всегда меня успокаивала, она придавала моим мыслям какую-то упорядоченность. А мне было о чем подумать: о том, что было, о том, что позабыто и вспомнится ли, о том, что меня ждет в недалеком будущем, ибо о далеком я даже и не пыталась думать…

Работа спорилась, игла сновала по натянутой ткани словно серебристая рыбка, играющая в воде – то нырнет, то выпрыгнет…

– А ты и вправду золотошвейка, – раздался неожиданный голос, рука моя дернулась, и игла больно уколола палец.

– Ты меня испугал, – холодно буркнула я, посасывая палец. Как ему удается так тихо подкрадываться ко мне?

– Я не хотел, – соврал Ленни, присаживаясь рядом, – Никогда бы не подумал, что ты золотошвейка. Ирония небес!