Потери и находки - Вера Чиркова Страница 23

— Меня абсолютно не интересует твое мнение, — хладнокровно сообщил Инквар и взял еще кусок мяса. — Чтобы освободить мальчишку, мне понадобятся сильные и спокойные помощники, и потому тебе лучше поесть по-хорошему.

Девчонка зло усмехнулась, помедлила и взяла самый маленький кусочек хлеба:

— Тебе не понять, как это трудно — есть мясо, когда он уже несколько дней ничего не ел.

— Ночники кормят своих узников, — не согласился Инквар. — И неплохо. Товар должен выглядеть здоровым и бодрым.

— Ленс не ест все подряд, — упрямо возразила она и смолкла, не желая делиться воспоминаниями о братишке с этим грубым и черствым стариком, непонятно почему сумевшим втереться в доверие к вожаку.

Через пару минут кусты зашуршали, раздвинулись, и из них вылез мрачный и встрепанный Дайг.

— Ну? — уставился на него искусник.

— Плохо дело. Там не меньше десятка всадников и шесть закрытых кибиток. Видимо, пленников куда-то перевозят.

— Если я буду недалеко от них, то смогу показать, в какой телеге Ленс, — поспешно пообещала рыжая и изумленно приподняла бровь, столкнувшись с одинаково презрительными взглядами спутников.

Всего миг в ее зеленых глазах светилось оскорбленное возмущение, но искуснику вполне хватило и этого мгновения, чтобы полностью осознать еще одну свою грубую ошибку.

Ну вот с какой стати он решил, что рыжей комедьянтке, изображающей тринадцатилетнего подростка, и в самом деле столько лет? Для мальчишки-подростка она даже немного мелковата, но ведь девушки, взрослея, очень редко вытягиваются. Память немедленно подбросила воспоминания о том, как ловко рыжая усыпила обоз и в одиночку безбоязненно ушла в ночь, сумев подчинить себе огромного и преданного пса, и Инквар скривился так, словно съел незрелое яблоко.

Теперь ему и самому стало непонятно, почему он еще в тот момент не задумался, каким образом тщедушная сиротка смогла придумать и провернуть такой дерзкий и рискованный план? Ведь должен же был сразу сообразить, насколько несвойственны деревенским девчонкам подобные подвиги!

Но и это не было главным в открывшейся Инквару истине. Ведь, кроме всего прочего, рыжая непременно должна была у кого-то учиться таким вещам. Хоть немного, но еще до того дня, как они с братом попали к кузнецу, — в деревне ее учить было некому. А ее дядя, по словам Кержана, ничего подобного не умел, и Инквар этому верил. Иначе кузнец повел себя бы с ночниками абсолютно по-другому.

Но в таком случае вся эта история с отправкой детей в деревню мгновенно становится намного более странной и загадочной, чем показалась ему изначально. И возникают законные подозрения, а все ли рассказал ему вожак, объясняя причину своего участия в этих племянниках погибшего кузнеца?

— Мы можем напасть исподтишка, перебить и оглушить ближайших охранников и увести твоего брата, — сухо процедил Дайг. — Но это обязательно увидят остальные узники. Как думаешь, каково им будет смотреть нам вслед через зарешеченные окошки кибиток?

— Это не так трудно, — помолчав, призналась рыжая. — Я могу попытаться всех усыпить. Может, и не все бандиты уснут, у них наверняка есть амулеты… но у узников ведь их нет?

— Лучше бы ты промолчала, — не выдержав, ядовито фыркнул Инквар. — Осталась бы в нашей памяти доброй девочкой.

— Неужели ума не хватило догадаться, — не глядя на спутницу, проговорил телохранитель, — на ком отыграются эти головорезы, когда обнаружат пропажу одного пленника? У них же есть паскудное правило за побег одного раба наказывать всех остальных.

— То есть… — начала бледнеть девушка, — вы хотите сказать, что сейчас мы повернем и поедем назад?!

— Нет, не хотим. Сначала придумаем план, потом будем его исполнять. — Незаметно копавшийся в потайном кармане Инквар вытащил флакончик и выкатил на ладонь две горошинки. Одну протянул Дайгу, вторую положил в верхний карман зипуна. — Это — чтобы не уснуть по ее желанию. В случае чего глотай, не задумываясь. Если я замечу, подам сигнал.

— Спасибо, — серьезно кивнул воин, бережно пряча зелье, помолчал и, тайком подмигнув, предложил: — А может, нам ее саму того… успокоить на время? Помощи все равно никакой, и оглядываться не нужно.

— Да я бы с удовольствием, — почти искренне согласился Инквар. — Но не получится. Если удастся освободить детей, то она быстрее нас сумеет их успокоить, они ведь сейчас чужим не доверяют.

— Тогда нам придется ехать следом за ними, — искоса глянув на насупившуюся спутницу, не стал настаивать Дайг. — Надеюсь, бандиты свернут в сторону Горта. В селах они не ночуют, значит, не позже чем через три часа встанут на ночевку. И я даже знаю то место, где им удобнее всего укрыться, — небольшой овраг справа от дороги. Обозы туда не заходят, а ночники засад не боятся. Дождемся, пока расположатся, разведаем обстановку и нападем.

— Пока ничего лучшего придумать невозможно, — кивнул Инквар. — Еще бы повезло подъехать к ним с наветренной стороны, но загадывать пока не буду.

— У меня тоже есть кое-что в запасе, — уже шагнув к лошади, словно невзначай обронил телохранитель. — Сильное сонное зелье. Нужно бросить в котел ночников — через час все уснут.

— Ну, если по-другому не получится, то попытаемся достать до котла, — пожал плечами Инквар, влезая на своего коня. — Только не об этом у меня сейчас голова болит. Куда будем после девать детей, вот самая главная задачка.

— Отправить в деревню к родителям, они будут вам благодарны, — уверенно заявила рыжая.

— Вот иногда она говорит довольно умные вещи, — протянул Дайг, оглянувшись на искусника.

— Но чаще высказывает такие невероятные глупости, — продолжил Инквар фразу воина, заметив на его лице ухмылку, — что начинаешь верить, будто ей действительно тринадцать лет.

— Мне и в самом деле… — поторопилась оправдаться Лил и резко смолкла, прерванная дружным ехидным смехом.

Девушка крепко стиснула зубы и, досадуя на въедливых спутников и на саму себя за такую глупую оплошку, поклялась больше не вступать в разговоры мужчин и вообще говорить только тогда, когда они ее прямо о чем-нибудь спросят. Хотя уже начинала сомневаться, будут ли им нужны ее объяснения. Они вообще с каждым часом, проведенным рядом, все больше напоминали ей так бессмысленно погибшего Парвена, и это злило и одновременно настораживало Лил. Кузнец был весьма осмотрительным и осторожным человеком и не раз поминал надежность своих амулетов.

Только через пару дней после гибели двоюродного дяди девушка полностью осознала, каким тяжелым ударом оказалась для нее эта потеря. А в тот момент Лил сильно растерялась и испугалась и от этого наделала кучу грубых ошибок. Ей бы сдаться ночникам, и они с Ленсом в ту же ночь были бы на свободе, но она поступила наоборот. И вот уже несколько дней расхлебывает последствия своей несообразительности. Однако вредный дед все равно неправ. Глупо уводить пленников у ночников, чтобы спрятать их где-то в другом месте. Их ведь нужно кормить, одевать и сторожить, иначе они все разбегутся, как зайцы из развязанного мешка.