Смерть или престол - Саша Мэри Миллер Страница 23

— Сиберт!

Рев Борфа эхом разнесся по коридору. От такого половина дворца проснется.

Послышался поспешный топот — несколько человек появились в дальнем конце коридора. На стали обнаженных клинков играли блики света.

Королева подождала, пока первый из бегущих не стал ясно виден. Сиберт, командир стражи, человек немногословный, при встречах с ней вел себя безупречно вежливо. Вот и сейчас, когда он увидел, как Иса неспешно идет к распахнутой двери, сразу замер на месте, настороженно опустив острие клинка.

Какой-то человек пронзительно вскрикнул от боли и выполз в коридор, словно безжалостно избитый пес. Руген, камердинер короля. А за ним появилась крупная фигура его хозяина, злобно пинавшего несчастного слугу.

Ночная сорочка короля разорвалась, обнажив жирную грудь — словно Борф пытался вырваться из шелковых пут. Его одутловатое лицо почти потеряло человеческий вид: король сейчас походил на обезумевшую скотину. Он даже натянул один сапог, чтобы удобнее было пинать слугу.

Король резко заржал, поднимая ногу, чтобы снова ударить Ругена. И только после этого заметил, что на него кто-то смотрит. Его голова с всклокоченными седыми волосами чуть повернулась, глаза нашли свидетелей королевского гнева.

— Эта мразь… — В уголках губ Борфа выступила пена. — Забрать… забрать…

Борф повернулся еще немного — и теперь стало ясно, что он смотрит прямо на королеву.

— Так. — Теперь он уже не ревел, но его речь совсем не походила на речь человека, находящегося в здравом рассудке. — Моя очень дорогая жена, моя радость, поклявшаяся мне всеми силами. — Голос короля стал пугающе мягким, а безумный гнев, придавший ему силы, перешел в нечто куда более темное и страшное. — Как прекрасно вы выглядите в алых одеждах Дуба. Вы нашли себе новую камеристку, чтобы раскрашивать лицо? Я уже много лет не видел вас такой молодой. Идите же сюда, сердце моей любви, ибо нам необходимо обсудить очень важные вещи.

Он в последний раз пнул стонущего камердинера и протянул королеве Исе руку, уродливо пародируя кавалера, готового повести свою даму в торжественной кадрили.

Иса не отступила, но продолжала прижимать к себе сжатые в кулаки руки. Теперь они были скрыты в складках ее юбок. Тепло Колец давало ей силы. Кольца сами выбрали ее, но как ими можно воспользоваться в такой ситуации, Иса не знала. Пока не знала. Борф чуть посторонился, чтобы пропустить ее в спальню, нелепо изображая воспитанного джентльмена. Ей придется пройти в спальню впереди него! Все ее тело болезненно напряглось — но она постаралась не выказать страха и молча шагнула через порог, гордо подняв голову.

Когда она очутилась рядом с королем, ее чуть не стошнило от густого запаха пота и винного перегара. Однако королева спокойно подошла к столу в изножье кровати — на столе стояли два шестирогих канделябра, кубок и кувшин с вином. Приказав своим пальцам не дрожать, она взяла маленький подсвечник с двумя горящими свечами и начала зажигать остальные. У нее было такое чувство, будто для разговора с Борфом ей необходим свет. Много света. Вот только… слишком рано все это случилось! Если бы у нее было время, чтобы все обдумать, подготовиться…

Дверь спальни захлопнулась почти с таким же грохотом, как и распахнулась, — и королева повернулась лицом к Борфу. Она по горькому опыту знала, что сейчас лучше всего помолчать — пусть он заговорит первым. Она давно научилась молчанию и пассивности. Иногда это успокаивало короля. А в таком состоянии, как сейчас, он мог и ударить ее. Или попытаться.

Король вдруг очутился рядом с ней — чего Иса никак не ожидала. Его багровое потное лицо оказалось слишком близко… как ему удалось пересечь спальню, не издав ни звука? Но, оглянувшись на дверь, королева увидела валявшийся у порога сапог — и поняла. Король был бос, и потому она не услышала его шагов.

Теперь он облизывал толстые губы, а его взгляд, избегая взгляда Исы, устремился к ее рукам. Иса аккуратно поставила на стол маленький подсвечник. Да, теперь Великие Кольца были на виду, она ведь больше не прятала их в складках платья… и свет каждой из горевших свечей, казалось, тянулся к ним, заставляя металл Колец блестеть и переливаться. Как будто королева нарочно старается выставить Кольца напоказ, хотя у нее такого и в мыслях не было. Иса с испугом подумала, что Великие Кольца, похоже, способны выбирать собственную линию поведения.

— Ты не распутничаешь, нет. Ты осторожна, а распутство может лишить власти. — Похоже, ему удалось обуздать свою бешеную ярость. — Вместо этого ты воруешь. А плата за воровство, как тебе прекрасно известно…

Он бросился на Ису, как кот на мышь, больно стиснул ее правую руку и подтащил к ближайшей свече.

— Гори, милая жена, та, которую я возвысил и посадил рядом с собой на трон, хотя другая была достойнее… Гори — и узнай, что такое закон!

Его пальцы сжимали запястье Исы, как пыточное железо. Однако королю удалось лишь приблизить руку королевы к свече — и не более того. Как он ни пытался сунуть кисть с двумя Великими Кольцами в пламя, ему это не удавалось.

Чувство облегчения было таким сильным, что к горлу Исы подступили рыдания, однако она сумела их подавить. Ободрившись, она вырвала руку. Багровое лицо Борфа начало медленно бледнеть — он в ужасе уставился на жену, начиная понимать.

— Дуб, — заговорила Иса, по очереди касаясь Великих Колец. — Тис, Ясень и Рябина. — Она подняла руки, вытянув пальцы. — Применять силу не нужно. Я их не крала. Возьмите их обратно, сир, если они действительно ваши. Ну же, Борф, я вас умоляю. Возьмите их — и делайте со мной, что пожелаете.

Но он уже пятился от нее. Его рука приподнялась было, словно он готов был принять ее вызов, — и тут же снова упала.

— Что… — хрипло прошептал он, — что за колдовство вы применили, порочная тварь, притворившаяся женщиной?

— Я ничего не делала, Борф. Спросите лучше себя, что сделали вы, почему Великие Кольца вас оставили. — Она посмотрела прямо ему в глаза и медленно проговорила, делая паузу после каждого слова, чтобы придать своему вопросу больше веса. — Вы думаете, тому, что является самым сердцем нашей земли, нужны услуги пьянчуги, существа, избравшего темноту?

Он снова завопил в полный голос — но теперь его крик выражал ярость и муку. Схватив один из подсвечников, он замахнулся и шнырнул его в королеву, норовя попасть в лицо.

Свечи мгновенно потухли — и позолоченный подсвечник упал на пол у ее ног.

Теперь пришла пора действовать Исе. Она взяла кубок и наполнила его до краев вином. И хотя соблазн был велик, она не запустила кубком в короля, хоть тот и пригнулся, словно ничего другого и не ожидая. Нет, Иса придвинула кубок к жалкому жирному королю и напряженно улыбнулась.

— Борф, вы слишком взволновались. Люди в вашем состоянии могут умереть от гнева. Пейте, муж мой, пейте и забудьте обо всем. Я обещаю вам, что вы будете жить, как обычно, и все вокруг будут думать, что вы по-прежнему правитель Рендела. Пейте и будьте довольны.