Зомби - Роберт Альберт Блох Страница 23

Мистера Голдсмита хорошенько связали и посадили в угол. Из примыкавшей к «залу» каморки появился Гарри с большой кастрюлей без ручек. Следом со щербатой кружкой шел Морис. Сию же секунду страшилища пришли в возбуждение: они дрыгали ногами, размахивали руками, разевали рты, из которых вырывались уже знакомые мистеру Голдсмиту булькающие слова и вопли. Вот кастрюля оказалась на расшатанном столе, а под сводами подвала прокатились слова Мориса:

— Мовэм… давайте подходите… мовэм, мовэм, мовэм…

Компания чудищ, толкаясь, неуклюже рвалась вперед, оттирая тех, кто послабее, в сторону, в стремлении добраться до эмалированной кастрюли и щербатой кружки. Одно страшилище, наряженное в бывшую шинель, оттолкнули в сторону, и оно с грохотом приземлилось в нескольких ярдах от мистера Голдсмита. Существо попыталось подняться, но левая нога его подвернулась, и глазам мистера Голдсмита предстал зубчатый обломок бедренной кости, выглядывающей из дыры в изношенной штанине. На зеленоватом лице боли не отразилось, но тлеющая искра разума в мозгу заставила существо ползти по шершавому бетону вперед, к столу. Морис бросил взгляд вниз и пнул инвалида. Протестующе заворчав, существо опрокинулось на спину и беспомощно задергало руками и ногами, словно перевернутый вверх лапками жук.

Щербатую кружку погружали в кастрюлю, на четверть заполняли какой-то синей жидкостью и подносили к ближайшему широко раскрытому рту. Зеленоватая морщинистая шея содрогалась глотательным движением, а кружка уже наполнялась для следующего. Гарри оттаскивал «накормленного» в сторону и давал пинка, от которого мешок с костями чуть ли не летел на пол. Чем бы ни была жидкость в кастрюле, но ее влияние было воистину чудесно. Согбенные фигуры распрямлялись, некоторые пустились в пляс отвратительными шлепающими скачками. Один пошел танцевать вприсядку и даже успел проделать шесть па, перед тем как правое колено со зловещим треском сломалось. Другой принялся хлопать в ладоши, Морис приказал ему «прекратить безобразие», но опоздал. Одна ладонь отвалилась и приземлилась на бетонный пол с противным мягким шлепком. Желудок мистера Голдсмита готов был вывернуться наизнанку, когда неторопливой походкой к месту происшествия подошел Гарри и показал на оторвавшуюся ладонь пальцем.

— А ну подыми, — приказал он.

Существо, все еще пытающееся похлопать в ладоши одной рукой, поглядело на здоровяка пустыми слезящимися глазами.

— Хлоп… хлоп… — булькнуло оно.

— Никаких хлопков! Быстро подыми! Я не разрешаю вам разбрасывать свои части там и сям. Говорю тебе в последний раз: подыми! А теперь отнеси в мусорное ведро, — распорядился Гарри и показал на бочку из-под бензина в дальнем углу. — Можете лениться, но знайте меру! — Затем Гарри повернулся к Морису, который заканчивал кормление. — Эта партия совершенно бесполезна, Морис. Они разваливаются на куски. Скоро от них останутся одни туловища. В синьку ты положил слишком много ЕН471.

— Ерунда. — Морис отвесил оплеуху слишком нетерпеливому существу, которое быстро отступило назад с отвалившимся ухом, повисшим на кусочке кожи. — Ведь мы можем заняться ремонтом, верно? Немного скотча, фанеры и черенков от лопат. А своими моралями ты мне напоминаешь монашку в борделе.

— Ну хорошо, коль скоро ты берешься объяснить поломки Их Милости, то все в порядке, — кивнул Гарри, усмиряя пинком очередного колчерукого едока. — А на кой ему их такая уйма?

— А я почем знаю? — пожал плечами Морис. — Может, расчленит их. Возьмет от одного ногу, руку от другого, добавит запасных частей и соберет несколько действующих единиц.

Мистер Голдсмит заметил, что стал объектом нездорового интереса самых допотопных представителей местного содружества. Один, с поврежденной ногой, шаркал вокруг пленника и изучал его нижние конечности, определенно обдумывая что-то. Негнущийся указательный палец ткнул в брючину. Видимо, голосовые связки этого существа были получше, чем у Чарли, и он вполне членораздельно прохрипел:

— Отлично… отлично.

— Кыш, пшел вон! — приказал мистер Голдсмит, неистово задрыгав ногами. — Отвали, убирайся!

Существо же задрало ему штанину и, словно каннибал, рассматривающий лакомый кусочек, уставилось на пухлую белую плоть, пуская слюни.

— Морис, Гарри! — прогремел резкий голос. — Что это значит? Быстро постройте единицы в шеренгу!

Обладателем такого зычного голоса вполне мог бы оказаться майор, распекающий расхлябанных сержантов, или директор, застукавший сотрудников за групповухой. Морис и Гарри принялись выстраивать своих подопечных, толкали их, ругали, били кулаками и порой даже пинали ногами. Недавнего мучителя мистера Голдсмита схватили за шиворот и с силой бросили. Неровным шагом он понесся вперед, булькая и клокоча на ходу.

— Осторожней! — рявкнул голос. — Единицы денег стоят.

Наконец-то у мистера Голдсмита появилась возможность рассмотреть новоприбывшего. Его глазам предстал господин средних лет. На нем были черный пиджак и брюки в тонкую полоску, глянцевая шляпа-котелок, очки в роговой оправе. Карикатурный образ чиновника дополнял портфель. Именно к этому гротескному персонажу подошел Морис и весьма небрежно отдал честь:

— Единицы построены и готовы к смотру, сэр.

— Отлично! — Их Милость (мистер Голдсмит решил, что это именно он) передал портфель Гарри и медленно двинулся вдоль строя, поочередно критически изучая каждую единицу. — Морис, а почему вот этот без ладони?

— Он хлопал, сэр. Негодяй… простите, эта единица совсем сдурела после мовэма, сэр. Он так аплодировал, что отхлопал себе ладонь, сэр.

Их Милость нахмурился:

— Это из-за вашей халатности, Морис. Я не устану повторять, что необходимо уделять особое внимание составным частям единиц. Запасную ладонь достать не так просто, и, возможно, придется выбраковать эту единицу. Не заставляйте меня снова возвращаться к этому вопросу.

— Так точно, сэр.

Их Милость осмотрел несколько единиц без комментариев и, остановившись рядом с той, у которой ухо болталось на лоскутке кожи, присвистнул:

— Ты только посмотри, Морис! Это же позор. Ради бога, срочно залатай это безобразие! Мне просто страшно себе представить, что было бы, если бы Главное управление увидело такое!

— Да, сэр. — Морис оглянулся и через плечо рявкнул Гарри: — Забери эту единицу и приклей ухо скотчем.

Когда же Их Милость добрался до единицы на двух деревяшках, то разразился праведным гневом:

— Это возмутительно! Морис, у меня просто нет слов. Как вы можете выставлять напоказ единицу в подобном состоянии?! Это решительно выше моего понимания!

— Прошу прощения, сэр, она споткнулась.

— Посмотри, — продолжал Их Милость, не обращая внимания на оправдания. — Шея сломана. — Он коснулся головы, которая при этом угрожающе качнулась. — Глазные яблоки — просто срам, половины ладони не хватает, одна нога столь же уместна, как шерстяной костюм на вечеринке нудистов. А другая ступня у него приделана задом наперед.