Демон пробуждается - Роберт Энтони Сальваторе Страница 23

Эвелин знал свойства и возможности всех камней и очень быстро выработал у себя способность выявлять их магические свойства с помощью простого прикосновения. Из двух внешне одинаковых камней он безошибочно определял тот, что был сильнее.

Отмечая очередное достижение своего ученика, Джоджонах просто кивал головой, словно это было делом обычным, но в глубине души снова и снова восхищался способностями юноши. В аббатстве были всего четыре магистра, в том числе отец Маркворт, которые могли так уверенно определять интенсивность магического воздействия камней. И между прочим, именно этот факт оказался решающим, когда встал вопрос о том, кому именно быть аббатом, поскольку соперник Далеберта Маркворта такой способностью не обладал.

А здесь перед изумленным взглядом Джоджонаха предстал совсем «зеленый» новичок, двадцатилетний юноша, в своем искусстве намного — да, очень намного! — опередивший самого аббата Санта-Мир-Абель!

— Ночь облачная, — осмелился заговорить Эвелин, вслед за Джоджонахом поднимаясь по винтовой лестнице на крышу, где они обычно сидели, изучая звезды.

Магистр не ответил, продолжая подниматься по ступеням, и Эвелин счел за лучшее не настаивать.

Но Эвелин удивился еще больше, когда на крыше он увидел поджидающих их магистра Сигертона и аббата Маркворта. Сигертон держал в руке небольшой алмаз, испускающий достаточно света, чтобы можно было разглядеть выражение его хищного «ястребиного» лица. Юноша низко поклонился и не отрывал взгляда от пола. Проведя в Санта-Мир-Абель вот уже не один месяц, Эвелин видел аббата всего несколько раз — во время вечерни.

Трое почтенных мужей отошли к краю крыши и заговорили между собой. Эвелин старался не подслушивать, но против воли улавливал обрывки разговора, в особенности когда Сигертон громко и недовольно заявил, что это против правил.

— Нигде не сказано, что студент первого года обучения должен подвергаться такому испытанию. Да и что нам это даст даже в случае успеха? — сердито заявил он.

— Это не испытание, а демонстрация, — возразил Джоджонах, непроизвольно повысив голос.

— Хвастовство, точнее говоря, — презрительно усмехнулся Сигертон. — Место уже за ним, к чему все это?

Джоджонах топнул ногой и обвиняюще ткнул пальцем в Сигертона. Эвелин тут же отвел взгляд. Ему было тяжело видеть перебранку между магистрами. В особенности если учесть, что предметом спора был он сам!

Чтобы ничего больше не слышать, Эвелин начал про себя читать вечерние молитвы. Но все же услышал реплику Джоджонаха, касающуюся утренних занятий; что-то насчет того, что это может плохо кончиться, а им нельзя рисковать.

В конце концов аббат Маркворт прервал спор, подняв руку, и подвел обоих магистров к юноше.

— Это необычно, да, — сказал он. — И позвольте сообщить вам, магистры Джоджонах и Сигертон, — это не испытание, не демонстрация и вообще никакого отношения к острову Пиманиникуит не имеет. Просто я хочу удовлетворить свое любопытство.

Он перевел взгляд на Эвелина.

— Я много слышал о тебе, сын мой. По мнению магистра Джоджонаха, ты делаешь поразительные успехи, — Эвелин даже не смог обрадоваться — так велико было охватившее его благоговение. — Ты уже использовал камни? — смысл вопроса не сразу дошел до юноши. — По словам магистра Джоджонаха, ты высоко поднимался с гематитом и разжигал камины с помощью маленьких кристаллов целестита.

Эвелин кивнул, но на этот раз сумел выдавить из себя:

— Лучше всего получается с гематитом.

Отец Маркворт мягко улыбнулся.

— Удовлетвори мое любопытство.

На протянутой ладони отца Маркворта лежали три камня: малахит, с неровными кольцами различных оттенков зеленого, блестящий полированный янтарь и серебристый кусок змеевика, по размеру — самый большой из трех. Все камни имели форму длинных и узких брусков.

— Знаешь, что это такое? — спросил Маркворт.

Эвелину, конечно, были известны магические свойства этих камней — столь различные, что было странно, с чего это аббату пришло в голову собрать их вместе. Юноша кивнул. Маркворт вручил ему камни.

— Можешь почувствовать их силу? — спросил аббат, пристально глядя Эвелину в глаза.

Ему зачем-то нужно знать правду, понял молодой человек. Он хочет быть абсолютно уверен.

Эвелин закрыл глаза, свободной рукой беря камни по одному и стараясь вчувствоваться в их силу. Спустя несколько мгновений он снова открыл глаза, бестрепетно встретил взгляд аббата и кивнул.

— Зачем нужно использовать их в такой комбинации? — рискнул спросить магистр Джоджонах.

Но отец Маркворт лишь гневно отмахнулся от него. Тем не менее Джоджонах снова начал протестовать, и Маркворт отрывисто бросил:

— Я предупреждал, чтобы ты не вмешивался!

Эвелин сглотнул ком в горле; он даже представить себе не мог, что этот мягкий, самый благочестивый в мире человек способен так сердиться.

— Я не могу допустить использование рубина вблизи Санта-Мир-Абель, — продолжал Маркворт. — Не возьму на себя такой риск только ради того, чтобы ты мог гордиться своим студентом, — он снова посмотрел на Эвелина и улыбнулся ему, но теперь эта улыбка не казалась ни мягкой, ни успокаивающей. — Если брат Эвелин не в состоянии использовать простые камни, которые я дал ему, то он не имеет права даже держать в руках вот этот, — он вытянул руку и открыл ладонь, на которой лежал самый прекрасный и совершенный по форме драгоценный камень, который Эвелину когда-либо приходилось видеть. — Корунд. Иначе говоря, рубин. Прежде чем дать его тебе, юноша, я хочу, чтобы ты понял — то, о чем я прошу, в самом деле опасно.

Эвелин кивнул, слишком ошеломленный, чтобы в должной мере осознать, насколько серьезно звучал голос аббата. Тот отдал ему камень.

— Перед тобой головоломка, — объяснил аббат. — Сейчас в гавани нет кораблей. Разберись, в какой последовательности ты должен использовать камни.

С этими словами он отошел к дальнему краю крыши, сделав магистрам знак следовать за собой. Эвелин посмотрел им вслед. От аббата исходило ощущение опасной силы, в его глазах мерцало что-то почти маниакальное, и это пугало Эвелина. Магистр Сигертон не смотрел на юношу, но чувствовалось, как сильно он жаждет его провала. Магистр Джоджонах излучал чувства не меньшей интенсивности, но совершенно противоположные. И еще Эвелин ощутил идущую от Джоджонаха волну страха — страха за своего студента, — и только тут до него дошло, что ему и впрямь угрожает серьезная опасность.

— Разберись, как правильно их использовать, — настойчиво повторил аббат.

Эвелин принялся внимательно разглядывать камни. Рубин в его руке издавал тихий звон — его магическая сила рвалась на свободу. Обдумав, чем это может обернуться для аббатства, если первым использовать рубин, он пришел к выводу, что головоломка не столь уж трудна. Аббат Маркворт недаром упомянул о том, что в гавани сейчас нет судов; Эвелин понял, куда ему следует отправиться. Малахит, янтарь, змеевик, рубин, вот в таком порядке.