Глоток огня - Дмитрий Емец Страница 23

– Какой мальчик хороший! – воскликнула она, увидев Даню. – Он к тебе в гости приходил?

Даня на секунду опешил, глазами ища вокруг себя хорошего мальчика, а потом понял, что мальчик – это Макар, которого мама невесть как углядела через стеклянные двери кухни.

– Ответ утвердительный. В гости, – признал Даня.

Мама закивала:

– Жалко, что он был так недолго! Ты его чем-нибудь обидел?

– Да. Бил ногами, – отозвался Даня.

Галина Сергеевна укоризненно покачала головой. Таких шуточек она не любила.

– Он где-то недалеко живет? Пусть каждый день приходит. Сможете вместе играть.

– Обязательно, – пообещал Даня. – Он такой, что и каждый день будет приходить. Только деньги готовить не забывай.

Последнюю фразу он, впрочем, произнес тихо и себе под нос. Мама, не расслышав, повернула к нему лицо. Дане стало жаль ее. Она постоянно пыталась поговорить с ним, найти общий язык, но при этом использовала лексикон, будто он был в старшей группе детского сада. Он подошел к ней и неловко обнял. Мама, благодарно прижавшись к сыну, затерялась у него где-то в районе груди. Какая же она маленькая!

– Ты гулять? Возьмешь мусор? – спросила она.

– Всегда мечтал гулять с мусором, – проворчал Даня, но отказываться не стал.

Его родители из экологических соображений вечно собирали мусор несколько дней подряд, разбирая его по сортам. Потом у них не хватало терпения, и они сваливали все в одну какую-нибудь коробку из-под телевизора, которая получалась такой здоровенной, что не пролезала в мусоропровод. Выбрасывать полупустую коробку было жалко, и она заполнялась еще несколько дней. В результате в ней начинали происходить сложные химические процессы, и окно приходилось держать круглосуточно открытым.

Вот и сегодня все было примерно так же. Опять мусор, и опять в коробке. Неся коробку прижатой к груди и одновременно отворачивая голову, чтобы не дышать гадостью, Даня вышел из подъезда. У кирпичной загородки работала оранжевая машина. Мусорщики – молодые коротенькие парни в синих комбинезонах – только-только отстегнули от подъемника пустой контейнер.

«Бедные! – мельком подумал Даня, глядя на них с некоторым превосходством. – Им досадно оттого, что их труд бесполезен. Они увезут мусор, а через день контейнер опять полон. Начинай все заново!»

Философствуя в этом направлении, Даня подошел к мусорке (почему-то оба коротеньких мусорщика на него внимательно смотрели) и, высоко подняв свою коробку, бросил ее в контейнер. Еще раньше, чем она грохнулась о пустое дно и звук ее раскатился эхом, оба мусорщика пришли в движение и Даня почувствовал, что сейчас начнутся неприятности.

Даня был провоцирующего роста, но лицо при этом имел не грозное, а немного щенячье. Поэтому многим хотелось с ним подраться. Особенно часто почему-то мужчинам небольшого роста, которые чуть ли не с табуретками по улицам бегают, только бы дать кому-нибудь в нос.

– Эй, удлиненный! Для кого убираем? – заорал один, хватая Даню за рукав.

– Для нас.

– Для кого «для нас»?

– Для народа, – торопливо добавил Даня и этим себе только навредил, потому что они услышали, что голос у него испуганный.

– Так какого клоуна ты мусор в контейнер швыранул? Не видишь: машина рядом стоит? В машину нельзя было?

– Прошу прощения! Я пребывал в некотором замешательстве, вызванном нестандартностью ситуации!

Даня растянул губы в жалобной улыбке интеллектуала, который просит простить его за рассеянность. На первого мусорного гнома, вцепившегося ему в рукав, жалобная улыбка не подействовала, зато второго смягчила.

– Да оставь ты его, Ген! Идем! – сказал он.

– Оставить? Это можно. Отчего же не оставить? – охотно согласился первый гном.

Пальцем он зачем-то ласково провел по Даниной куртке – примерно там, где у того было солнечное сплетение, а потом стал отворачиваться, будто собираясь вспрыгнуть на подножку мусорной машины. Он еще не до конца повернулся, а Даня уже безошибочно определил, что его сейчас ударят. Он неуклюже отскочил, и очень вовремя, потому что кулак гнома уже несся к его животу.

Убедившись, что удар не достиг цели, мусорный гном, поначалу желавший, как видно, ограничиться одним тычком в живот, озверел. Выкатив глаза, он бросился на Даню и стал осыпать его беспорядочными ударами. Даня же, окончательно растерявшийся, вместо того чтобы бежать к подъезду, позволил прижать себя к кирпичной стене мусорника.

Ему стало очень страшно. И одновременно сквозь страх он ощущал крайнюю тупость ситуации. Какое-то мелкое агрессивное существо, едва доставшее ему до груди, возилось где-то внизу, наседало и размахивало руками. От этих его размахиваний Дане становилось больно, но не настолько, чтобы упасть или согнуться, а просто больно и неприятно. Изредка существо подпрыгивало и пыталось достать до Даниного лица, и даже попало один или два раза, но вскользь.

Неуклюже махнув рукой, Даня сдернул с гнома шапку и увидел его красную вспотевшую голову. Ему стало неловко, и он торопливо нахлобучил шапку на прежнее место. Почему-то этот вполне великодушный поступок окончательно взбесил мусорщика. На миг он даже перестал размахивать руками, и его задранное вверх лицо сделалось маленьким и злым, как у хорька.

Дане стало жутко. От страха он даже начал куда-то уплывать. Перед глазами все пошло рябью. Ему захотелось вдруг оказаться далеко-далеко отсюда. Так далеко, чтобы все эти жизненные мелочи, все эти суетливые, глупые, смешные люди не имели над ним и его телом никакой власти. Чего они хотят? Зачем вторгаются в его жизнь? Какое имеют на это право? Он, Даня, отдельный! Он…

А гном уже опять бросился вперед, размахивая руками как мельница. Даня от ужаса зажмурился, отдавая себя в полную власть этому бешеному пигмею, но почему-то на сей раз не ощутил вообще никакой боли. Даже самой незначительной. Осторожно приоткрыв один глаз, Даня обнаружил, что гном хотя и размахивает усердно руками, но кулаки проходят его, Данино, тело насквозь. Странно, что сам гном этого в горячности не замечает.

В полной растерянности Даня отодвинулся назад и обнаружил, что сплошная кладка мусорника его больше не задерживает. Тело его проходило сквозь кирпич, хотя и ощущая некоторое сопротивление, но не большее, чем могла бы оказать вода, если бы обладала способностью стоять вертикально. Вдавливаясь спиной в кирпич – почему-то это новое состояние ничуть его не удивляло! – Даня услышал глухой звук, сменившийся ругательствами.

Он сообразил, что избивавший его гном, даже не поняв, как такое могло случиться, со всего размаху врезался кулаком в кирпичную стену. Это поставило в сражении последнюю точку. Баюкая быстро опухающую руку, гном побежал догонять мусоровозку, изредка останавливаясь, чтобы что-то выкрикнуть.

Даня хотя и не понимал его слов, но о смысле их догадывался.

– Карлсон улетел, но обещал вернуться! – расшифровал он и, подавшись вперед, выдвинулся из стены. И очень вовремя, потому что уже через несколько секунд ощутил, как начинает твердеть. Ткань куртки залипла в кирпичной кладке, и Дане пришлось выскользнуть из нее, потому что освободиться другим способом он не сумел.