Чужая корона - Сергей Булыга Страница 23

Кстати, об Истории. Согласно нашим историческим свидетельствам, я имею в виду официальные государственные хроники, обычай избирать Великого князя на Высоком Сойме не такой уж и древний, ему чуть больше двухсот пятидесяти лет. А четвертой поправке ко второй статье Статута, согласно которой претендентами на престол могут быть только исконно наши земляки, и вообще всего сто двадцать восемь лет. А до ее принятия мы имели немало бед и хлопот с заезжими господарями. Девять раз Высокий Сойм был вынужден вставать на защиту Края и в законодательном порядке лишать Великих князей всех их властных полномочий. Четырежды подобные лишения приводили к многолетним смутам и кровопролитиям. Хотя и после принятия этой знаменитой поправки я бы не сказал, что…

Да я и не буду пока говорить. Потому что пора нам опять вернуться к самому началу.

Однако начало нашей Истории теряется во мраке прискорбной дикости и необразованности. Нам неизвестна даже хотя бы примерная дата основания нашей державы. Опираясь на косвенные свидетельства, хроники наших южных соседей, можно лишь с некоторой долей уверенности сказать, что уже шестьсот двадцать лет тому назад Край представлял из себя довольно-таки сложившееся государственное образование во главе с князем Чурилой. Этот Чурила со своим весьма многочисленным по тем временам войском участвовал, на правах союзника, в коалиции окольных, таких же, как и он сам, варварских господарей, в походе на Златоградье. Там они сожгли немало цветущих городов и уничтожили великое количество культурных и материальных ценностей. И вот что еще интересно: златоградские хронисты отмечают, что на хоругвях Чурилы было изображено трехглавое ящероподобное чудовище. По мнению златоградцев, именно этому чудовищу и поклонялись наши предки во времена князя Чурилы.

Наши хронисты с этим в корне не согласны. Они утверждают, что в языческие времена мы поклонялись Солнцу, Луне и Грому, а сообщение златоградцев о ящере на наших хоругвях — это позднейшая злонамеренная приписка. Может быть, так оно и есть. Однако и сами наши хронисты начали составлять свои хроники едва ли не через целое столетие после похода Чурилы на Златоградье. Иными словами, наши хронисты сами описывали все те события задним числом. Правда, нельзя сказать, что они в своих писаниях старались обелить Чурилу. Напротив, они изобразили его в самых черных, самых мрачных выражениях.

Зато они не поскупились на хвалебные эпитеты, описывая Волата, сына Чурилы. И это понятно. Ведь это именно Волат, если верить нашим хроникам, и покончил с язычеством и насадил у нас веру в единого Бога. Кстати, в связи именно с этим событием наши хроники дают объяснение слова «Цмок». Так вот, согласно их утверждениям, Цмоком в древнем Крае именовался верховный языческий волхв. Когда Волат привез из Златоградья первые священные книги и начал обращать в истинную веру своих подданных, Цмок этому яростно сопротивлялся — вначале тайно, а потом и явно.

И вот тогда, когда дело уже дошло до его открытого противостояния Волату, Волат и осенил Цмока святым знамением. Было это прямо на нашей главной площади, перед княжеским палацем, при большом стечении народа. Осененный знамением, Цмок прямо на глазах у толпы превратился в безобразное ящероподобное чудовище, которое с диким воем бросилось на Волата. Однако тот не дрогнул, выхватил саблю и принялся отбиваться от Цмока. Слава Богу, Волат был тогда на коне, это его в первый момент битвы и спасло. А потом принесло и победу, и посрамленный Цмок бросился бежать прочь. Волат преследовал его и загнал в дрыгву, в непроходимую топь, где Цмок и утонул.

Несколько лет после этого, как сообщают хроники, о Цмоке не было никаких известий, а после из разных концов Края стали приходить сообщения о том, что Цмок — в своем новом, ужасном обличье — тайно выходит из дрыгвы к хлопам и те воздают ему великие языческие почести как своему верховному духовному правителю. Покончить с этим позорным явлением не удавалось очень долго, в течение ста тридцати двух лет. И только именно в тот знаменательный год княжеские гайдуки разогнали последнее языческое сборище. Схваченные при этом богоотступники были примерно наказаны — все казнены.

Сообщений о наказании пошатнувшихся в вере в наших начальных хрониках приводится великое множество. Не менее редки в них сообщения и о появлениях Цмока. Каждый раз хронист при этом не устает напоминать читателям, что появление в какой-либо местности Цмока — это знак того, что тамошние жители грешат склонностью к прежним обычаям, после чего на их неверные головы автором хроники призываются всякие кары.

Но вот что любопытно: ни один хронист при этом никогда не проклинает самого Цмока! Мало того, в одном из младших хроносводов я встретил едва уловимый намек на то, что Волат-де вполне мог уничтожить Цмока, но почему-то не стал этого делать, а дал Цмоку возможность скрыться в спасительной для него дрыгве.

Чтобы понять это загадочное «почему-то», мы снова должны вернуться к самому началу, к князю Глебу.

Согласно нашим хроникам (написанным задним числом), князь Глеб является дедом вышеупомянутого Чурилы и вступил на престол ровно за сто лет до славной битвы Волата с Цмоком. Однако это может быть так, а может и не так. Дело в том, что описание первого столетия нашей истории сделано наспех и весьма неубедительно. Да посудите сами: первые три наших князя — Глеб, сын его Ждан и внук его Чурила — правили каждый почему-то ровно по тридцать три года, и каждый из них совершил по четыре, не больше и не меньше, победоносных похода, всякий раз в новую сторону света, и в каждом таком походе им всем сопутствовала одна только удача, они брали огромное число добычи и приводили под свою высокую руку несметные толпы народов. Написано там много и другого, не менее, поверьте мне, интересного. И если всему этому верить, то остается только удивляться тому, как это мы после всего вышеизложенного там остались в своих прежних границах в своей дикой пуще при всей своей суровой бедности и пугающей необразованности.

Однако не для того я вспомнил первые страницы наших хроник, чтобы в очередной раз посмеяться над ними. А вот для чего: в одном из самых древних списков родителем князя Глеба глухо назван некто Хозяин. Дальше по тексту, в том же списке, уже читаем яснее: «Хозяин Пущи». А еще через много страниц дальше, и уже совсем по другому поводу, встречается и такая запись: «Цмок, Хозяин Пущи». Есть тут над чем задуматься? Есть. И я задумался.

Но когда не имеешь никаких дополнительных фактов, то сколько ни думай, никакого открытия не совершишь, а только придешь к какому-либо новому голословному умозаключению, и не более того. Так было и со мной. Исходя из вышеизложенных сведений, я пришел к выводу, что наши предки совершенно неслучайно не ставили перед собой цель прикончить Цмока. Более того, они его берегли, они приносили ему жертвы. Следовательно, они считали, что от его благополучия зависит их благополучие. Иными словами, они верили в то, что именно благодаря Цмоку и стоит на свете наша земля, наша пуща, наш Край. А уж был ли он, Цмок, отцом или тестем нашего первого князя Глеба или только верховным языческим священнослужителем, какая в этом разница?!

Сделав подобный вывод, я тут же сделал и еще один, а именно: наши отечественные исторические и легендарные источники мною окончательно исчерпаны, они мне ничего нового больше не скажут, следовательно, если я хочу продолжить свои исследования, то за дополнительной информацией мне нужно обращаться за пределы Края. И я вступил в переписку со своими зарубежными коллегами.