Крымский тустеп - Комбат Найтов Страница 23

Воспользовавшись дождливой погодой, вторая и миномётная роты высадились в Хорлах, предварительно создав управляемое минное поле на перешейке. В коротком ночном бою вырезали батарею береговой обороны и два взвода немцев, захватив восемь 88мм орудий. Вокруг этого десанта и завертелась воздушная карусель. Немцы, базировавшиеся под Херсоном и Каховкой, с грунтовых аэродромов, и наши, действовавшие с крымских аэродромов, заботливо заасфальтированных самими немцами ещё осенью-зимой 41–42 года в целях подготовки к штурму Севастополя. Мост в Херсоне был взорван 13 апреля. Сдетонировало 14 платформ с бомбами. От моста совсем мало чего осталось. Немцы расстреляли полностью жителей села Приднепровское, и раскатали его танками. В тот же день рванул мост в Каховке, рухнуло четыре пролёта. Немцы перебросили гешвадер в Чернобаевку, на правый берег Днепра, а из Таврийска, аж в Снегирёвку, за 80 км, ближе ничего не нашлось. Снижение активности вражеской авиации немедленно отразилось на линии фронта: был высажен десант в Скадовске, Лазурном и Железном порту, а в далёких Трихатах и в Ингуле упало ещё два моста. Шли повальные аресты железнодорожников, так как всё движение на юге Украины оказалось парализованным. Две группы сработали великолепно, но, продолжали функционировать мосты в Никополе, Запорожье и Днепропетровске. Немцы перебросили снабжение 1-й танковой через эти станции. Очень мешала Чернобаевка, и, в одну из ночей, 200 «В-17» из Рейзендорфа уложили на неё весь свой груз, облегчились и пошли на Лондон. 23-го апреля части 18-й десантной и 51 армии, ночью начали высаживаться на широком фронте от Геническа до Железного порта, форсировав Сиваш и Каркинитский залив. С моря их поддерживал Черноморский флот и Азовская флотилия. 22-я дивизия немцев не смогла оказать серьёзного сопротивления и начала отход, потеряв большую часть тяжёлого вооружения. Степь была уже проходима для наших танков, а немецкие — ещё вязли в ней. На третий день боёв части 18-й армии вышли к Днепру в районе Голой пристани, а третья рота, усиленная 1-м авиадесантным полком ЧФ перерезала единственное шоссе у Цурюпинска. Почему в таком порядке? Первой высадилась третья рота, и обеспечила приём первого полка. Им навстречу пробивалась 14-я гвардейская стрелковая дивизия 18-й армии. 51-я армия развивала наступление на Каховку. Таврия — наша! Батальон собрали и пополнили, предстояло взять небольшую крепость. Готовились очень серьёзно. Ночью с подводной лодки высадили разведгруппу. К Кинбурнской косе прижались, в ожидании, торпедные катера с десантом. Нервы на пределе: с моря эту крепость ещё никто не брал. Вдруг от разведки приходит РДО с тремя семёрками! Остров зачищен! На нем было отделение солдат, обслуживающих прожектор. Трое морских пехотинцев справились с ними, сняв двух часовых и метнув в жилое помещение противотанковую гранату. Так как стены толстые, то даже взрыва никто не услышал. А столько времени готовились!

— Где твои группы? — довольно злобно спросил Батов.

— Не знаю, товарищ генерал! Высадились успешно, партизаны их встретили. Мы получили 26 дней назад подтверждение о том, что они приступили к исполнению заданий. Но, результатов нет, на связь они не выходят. — ответил Дмитрий.

— Готовь второй вариант.

— Они готовы, но ГРУ не дает их высаживать.

— Это ещё почему?

— Не знаю! Этими группами особо интересовалось ГРУ, и меня не допустили к работе с ними.

Батов взял телефон и позвонил в Москву, вызвав какого-то «товарища Успенского». Задал вопрос о том, почему не дают высаживать группы-дублёры. Замолчал. Потом повесил трубку.

— Иди! Говорят: не вашего ума дело! Работа групп на контроле Ставкой.

Продолжали возвращаться люди с Юго-Западного фронта. Не все, потери большие. Три дня назад группа старшины 1 статьи Савинкова доложилась из-под Сталино, что задание выполнено: мост через реку Бык у Калинино взорван. Чуда не произошло: пришлось штурмовать мост, это обошлось в семь человек. Отходят, имея на хвосте эСэС. До линии фронта 68 километров. Максимум, что смогли дополнительно организовать для них: сброс боеприпасов и продовольствия через разведотдел Юго-Западного. Весь месяц был нервным, постоянно куда-то дёргали, что-то кого-то не устраивало, где-то кто-то не те данные отослал, потом выяснялось, что всё отправлено верно, и именно по адресу. Просто все ждали более добрых вестей. А их не было! Немцы активно противодействовали, усилили репрессии против мирного населения, сняли несколько батальонов с фронта, и гоняли по степи партизан, так как до них ещё не дошло, что это действуют не партизаны: плохо вооружённые и слабо подготовленные, а бойцы армейских и фронтовых разведок, руководителям которых накрутили хвоста, и все были вынуждены равняться на уже известного в узких кругах Матвеева.

Наступление Крымского фронта было неожиданным и стремительным. Уж больно неудобным местом был Крым: один перешеек шириной в 9 километров! Там у 22-й дивизии было море средств и сил: доты, дзоты, вкопанные танки, 400 орудий. А бойцы 18-й и 51-й переправлялись на сколоченных плотах, гребя сапёрными лопатками, а когда плот упирался в мель, ползли по жидкой вонючей солёной жиже до двух-трех километров, выходили из непроходимых солёных болот и атаковали противника. Фронт развернулся за 10 дней! Укрепил левый фланг и начал наступление в сторону Ростова. Миус-фронт, атаку которого продолжал Малиновский, оказался в тактическом окружении.

Зашевелился фон Бок: начал запоздалое перемещение частей 17-й армии южнее. В Синельниково начали погрузку в вагоны две дивизии. Здесь ещё не просохло, поэтому войска были вынуждены использовать железную дорогу. Именно там сработала очередная мина, полностью выведя из строя узловую станцию, огромное количество техники и личного состава. После взрыва станцию немедленно «обработала» авиация АДД, разбив пятитонными бомбами восточную и западную горловину. Старший группы краснофлотец Видерман был представлен к ГСС и получил звание лейтенанта. Батальон покинул обжитые места и переместился в Чкалово. Рядом маленький полевой аэродром, на котором базировался 55-й полк подполковника Иванова. 12 мая три фронта начали наступление: Брянский фронт на Белгород, Юго-Западный на Харьков, Южный, поддержанный двумя армиями Юго-Западного, двинулся на Днепропетровск. Батов создал мобильную группу, в которую собрал почти все танки фронта, посадил на броню 7-ю гвардейскую дивизию и придал группе конный корпус. Группа разрезала фронт у Ивановки, и, через шесть часов, ворвалась в Мелитополь. Оставив часть пехоты разбираться с гарнизоном, повернула на Новобогдановку и перерезала последнюю железную дорогу, которая ещё функционировала на фронте у Клейста. Видя, что положение становится чрезвычайно опасным, фон Бок снял 11-й корпус Карла Штрекера из 6-й армии, и начал переброску его под Никополь, с целью ударить Крымскому фронту во фланг. Три дивизии сели в вагоны, пересекли Днепр в Днепропетровске, после прохода поездов с войсками, Ставка дала команду взорвать последние три моста: в Днепропетровске, Запорожье и в Никополе. 17-я армия была разрезана надвое. Гот и Паулюс смогли остановить наступление, закрепившись на болотистых берегах реки Самара. Преодолеть эту преграду войска фронта не смогли, и перешли к обороне. Не слишком удачное наступление Брянского фронта, который не смог прорвать оборону немцев на всю глубину, и, ограничился тем, что ещё раз отбил Белгород, позволило немцам удержать Харьков и Днепропетровск. Наличие рокадной железной дороги давало возможность немцам нормально снабжать войска Паулюса и Гота через Кременчуг и Полтаву. Барвенковский выступ расширился на 50 километров в результате операции, и 1 танковая армия была полностью блокирована к 22-му мая 42 года. Южный фронт продолжал атаки на неё со всех сторон, Крымский исчерпал наступательные способности, заняв Токмак и Запорожье. Возникла пауза, которой воспользовались немцы, ударив от Краснограда по войскам Тимошенко и Малиновского. Завязались тяжелые оборонительные бои. Но, потрёпанные люфтваффе, потерявшие в весенних боях 8 авиационный корпус, который отвели на переформирование, не смогли помочь Паулюсу прогрызть оборону Тимошенко. Операция по деблокаде Клейста не удалась. Но самым слабым звеном был наш Крымский фронт! Трех армий, одного кавкорпуса и одной авиационной армии не хватало, чтобы создать надёжную оборону. А Клейст готовился выпрыгнуть из кольца. Первые признаки этого доложили лётчики 55-го полка. В транспортниках стало перевозиться много топлива. А агентурная разведка дала информацию, что топливо сразу распределяется по частям армии, не задерживаясь на складе. Плюс, штаб армии переехал из Мариуполя, установить новое место его базирования не удавалось. Дмитрий приехал в штаб фронта и вошёл в кабинет к Батову. Тот разговаривал по ВЧ, сильно волновался, часто вытирая лоб свободной рукой, и доказывал, что ему требуются подкрепления, а не советы, как залатать тришкин кафтан. Потом вдруг вытянулся, даже лицо изменилось, он замолчал, слушая собеседника.