За тенью ушедшего Алхимика - Алексей Абвов Страница 23

— Амулет, говоришь…, - заставил он меня серьёзно задуматься на тему того, что же такое он мне некогда на голову надел, чтобы я стал понимать местную речь, и, отправив молодёжь чуть подальше, чтобы не слышала наших разговоров, тихо спросил: — Я не перестану понимать язык, если его сниму? И вообще, расскажи про него правду, наконец, только не надо говорить, что это штука нужна только для быстрого понимания незнакомого языка.

— Вижу, Витос, ты уже сам во многом успел разобраться, — хмыкнул бородач. — И даже в оставленную мной ловушку до сих пор не попался, умеешь ждать и терпеть, значит.

— Ты давай, от заданного вопроса не отвлекайся, комплименты дамам в столице говорить будешь, — направил его опять в деловое русло.

— Язык ты уже полностью освоил и амулет тебе для этого больше не нужен. Там полудюжины дней ношения вполне хватило. Такие амулеты когда-то давно использовали древние мастера и наставники для обучения своих послушников. Надев его себе на голову, наставник может передать в него некоторую часть своих навыков и знаний, и потом перенести их прямо в голову ученика. Но перенесённые знания и навыки всё равно требуют закрепления практикой, иначе быстро теряются. Я заложил в амулет своё знание языка королевств и передал тебе. В общении с людьми, ты давно полностью закрепил язык у себя. Пользоваться таким амулетом, передавая в него знания, мало кто сегодня может, хотя таких амулетов в королевствах известно более четырёх дюжин. Даже в Академии никто давно их не применяет, хотя в её амулетном хранилище они лежат. Чтобы, к примеру, заложить в амулет знание языка, мне пришлось особым образом вспоминать все известные слова и стоящие за ними образы вместе с множеством взаимных связей, иначе бы ты ничего не понял. Только долгая преподавательская деятельность в данной области и тренировки работы с этим амулетом, позволили мне это сделать, — он замолчал, глядя на меня, ожидая ответной реакции.

— А вторая часть амулета, одевающаяся на руку, отвечает за управление усвоением послушника всего заложенного в головную конструкцию? — высказал свою догадку, так и не оценив его рассказ о собственной неимоверной крутизне.

— Ты прав, — подтвердил он мои слова. — Это управляющая часть, контролирующая нисходящее перетекание переданного в амулет опыта, при необходимости отсекающая лишнее, что послушнику в данный момент не нужно знать, и обеспечивающая наставнику обратную связь во время учебной практики. Если ты мне вернёшь этот амулет, то быстро подготовлю твоих молодых послушников, думаю, за полгода. От себя тоже двоих предложу, одного своего слугу, которого ты у меня уже видел, и есть на примете ещё один талантливый парнишка. До моего нынешнего уровня полностью поднять их не обещаю, там требуется многолетняя самостоятельная практика, которое никаким обучением и амулетами не заменишь, но занять моё место в городе они вполне смогут.

— Договорились, — удовлетворённо кивнул ему. — Только ты и меня в первую очередь обучишь работать с этим амулетом, а потом оставишь его мне, здесь он будет гораздо нужнее, чем тебе в королевствах.

— Идёт, — согласился с моими условиями хитрый маг, добавив своё дополнительное предложение: — По ту сторону Чёрного Перевала мне потребуются деньги, как минимум четыре дюжины золотых, а лучше пять-шесть. Я могу предложить тебе кое-что весьма ценное за эти деньги, чего ты здесь ни у кого не найдёшь, но только уже на той стороне. Что это, пока говорить не хочу, но уверяю, оно тебе весьма пригодится и стоит гораздо больше, чем прошу.

— Давай об этом поговорим, когда парней обучишь, — не стал расспрашивать подробности о его очень 'выгодном' предложении, хотя и видел по глазам, что он именно этого и хочет, так своеобразно торгуясь, прикрываясь ореолом неизвестности, благо мы уже пришли.

Отправил Питса в помощь к Толису, узнал у Марины, что ничего подозрительного за время моего отсутствия не произошло, представил парней Талику Осусу, наказав последнему помочь быстро восстановить здоровье последним. Ибо если уж в команде есть свой целитель, то пусть немного поработает по своей основной специальности. Остальные бытовые вопросы народ уже мог решить и без моего участия. Свободные жилые комнаты имелись на втором этаже, продукты были загружены в хранилище, кухня работала, гигиенические потребности можно удовлетворить в отделении прислуги. Дальше, по идее, требовалось идти разобраться с тем 'сюрпризом, что оставили нам неизвестные у парадного входа, но вместо этого, прихватив нужные вещи, спустился в подвал, узнать, что там, в итоге, решили мастера, и сколько придётся готовить денег для начала восстановительных работ.

— Брось ты это безнадёжное дело! — сказал мне мастер Толис, после того, как обрисовал суть проблемы и расписал объём необходимых работ, а Питс только подтвердил всё сказанное.

Да, если дела обстоят именно так, как говорил мастер, то лучше оставить всё как есть и ничего не трогать. Более того, как теперь выяснилось, при прежнем владельце энергетическая система также была неисправна, просто в чуть меньшей степени. Частично работала лишь бытовая часть, подававшая тепло на амулеты третьего этажа, где размещались хозяйские покои. Но при последнем боевом столкновении вышла из строя и она, когда засевший там маг слишком резко потянул силу через неё для удержания своего щита. Защитная же система была разрушена гораздо раньше, лет двадцать назад, и работала в нынешнем виде с тех пор. Вернее — лишь изображала видимость своей работы. Питающая амулеты конструкция состояла из большой печи, работающей на нефти, где пламя, идущее через многочисленные форсунки, разогревали тепловой накопитель, представлявший собой большой бак, заполненный легкоплавким металлом. Судя по температуре работы этого накопителя около ста пятидесяти градусов, являющейся смесью свинца, олова и других легкоплавких металлов. В бак входили толстые тепловые трубы, толщиной с мою руку, числом четыре дюжины. Затем эти трубы уходили в стены здания и вниз под землю, передавая тепло от накопителя к многочисленным амулетам, питающимся от него. Серьёзным недостатком конструкции оказалась замкнутость этих труб друг на друга, хотя изначально такая схема, наоборот, должна была обеспечить дополнительное резервирование. Если где-либо отказывала одна труба, или сразу несколько в разных местах, то амулеты запитывались от тех, что ещё уцелели. Но у конструкции было два слабых места — удалённые кольцевые распределители тепла, один из которых размещался под внешней оградой, а другой на чердаке особняка. И при выходе из строя одного из них, вся система переставала работать как надо, терялась обратная связь, и управляющий печью амулет просто выключался. Внешний кольцевой контур был исправен. Так же работали тепловые трубы, идущие под землю. Именно за счёт накопления тепла от солнца в этом контуре внешняя система и подавала признаки жизни, но уже была не способна причинить существенный вред какому-либо нарушителю защитного периметра. Спрятанным в землю боевым амулетам просто не хватало энергии. А вот внутренний контур на чердаке был разрушен, как и тепловые трубы, идущие к нему.

Если сейчас растопить печь, то внешний защитный контур будет работать как надо, но только до первого реального срабатывания боевых амулетов. Амулет управления печью тоже повреждён и не может обеспечить необходимое регулирование силы нефтяного пламени. Можно было сказать — 'хорошо, что он перекрыл нефтяной канал, иначе могло разорвать бак с жидким металлом, приведя печь в окончательную негодность. Заменить регулирующий амулет просто нечем, а для того, чтобы починить и настроить имеющийся, требуется устранить неисправность внутреннего контура и тепловых труб в стенах, что крайне сложно. Главная проблема, что тепловые трубы защищены от потерь тепла в нештатных местах, а заодно и защищались от воздействия чужой силой снаружи. Ремонтнику, чтобы добраться до труб и что-то сделать, требовалось разбирать стену, снимать защиту, постепенно восстанавливать внутреннюю структуру, пользуясь переносной печью, снова ставить защиту на место, собирать стену обратно. И так поступать каждые полтора метра, при средней длине внутренних труб около двадцати пяти. За день мастер мог сделать только одну подобную операцию, больше просто не успевал.