Черный властелин - Алексей Шеховцов Страница 23

– Очнулся. Ну что ж, я понимаю – то, что ты учудил, не было нападением на меня. Это радует. Но вот то, что ты ведёшь себя как дурак, меня огорчило. У вас с Берханом случаются регулярные приступы инициативы. Это не порок. Отсутствие контроля над оной – вот порок. Теперь слушай меня внимательно. – Я смотрю Каасе прямо в глаза. Вызова я там не вижу, только удивление поражением заведомо более слабому противнику. – Приступы инициативы у тебя будут повторяться, это неизбежно. Но вот когда ты сорвёшься эту инициативу претворять в жизнь, не посоветовавшись перед этим с начальством, то есть со мной… то нет, я не буду тебя карать или дисциплинировать. Нет. Ты просто-напросто гордой поступью отправишься… В общем, через какое-то время ты сдохнешь. В полной безвестности и с горьким осознанием того, что у тебя был шанс стать частью величия Эфиопии и оставить память о себе в веках, но этот шанс ты позорно просрал. Подумай над этим. – Я перевожу взгляд на Берхана. – Тебя это тоже касается. Мне рассказали о ваших художествах, но я думал, что назначение в моё войско остудит ваши головы. К моему разочарованию, я оказался не прав. – Мордой в лужу. Обоих. – Теперь марш на занятия с Женом. По дороге пришлёте ко мне слугу с мисваком и кипячёной водой для омовения. Кааса, если к вечеру не поймёшь, почему ты осёл, я тебе объясню, но надеюсь, что ты не разочаруешь меня ещё больше и поймёшь. Всё, брысь с глаз моих.

Да, страна необтёсанных негров. Сэнсэй чёртов. Ничего, я из вас выращу людей.

На завтрак к абуну я шёл в смешанных чувствах. Какое утро испортил мне этот горе-спецназовец! Я, конечно, сам дурак, мог бы и заметить, как негра перекосило от наплевательского отношения к его любимому мордобою. Да, я принц, а он солдат, и его дело молчать в тряпочку «с видом лихим и придурковатым», но мне нужны не бравые дуболомы, а сподвижники с мозгами. Посмотрим, может, до него дойдёт, что не царское это дело – кулаками махать. Если не дойдёт… отправлю формировать отряд спецназа… или стройбат – по настроению. Но всё-таки я его вырубил… Глупо радоваться случайной (если быть честным) победе над собственным подчинённым, но принцеву тестостерону, похоже, не прикажешь.

После завтрака у нас с Йесусом-Моа были традиционное кофепитие и беседа об образовании в общем и в монастыре в частности. Как я и предполагал, в монастыре образовательный процесс вёлся как бог на душу положит. В наличии имелось немалое количество различных текстов, но естествознание с математикой были на греческом, который знали целых четыре монаха, включая Йесуса-Моа. Великолепный каталог – в наличии были Евклид, Геродот, Платон… Но тоже на греческом. Я не удержался и стребовал себе экскурсию в библиотеку, а также уроки греческого от одного из монахов (пригодятся ещё и с византийцами общаться). По дороге мы продолжили обсуждать учебный процесс в школе. Процесс несложен – учителя проводили семинары с группами студентов. Младшие монахи учили новоприбывших грамоте и счёту, а более продвинутые вели занятия по богословию – единственный предмет, обеспеченный литературой. Причём книги, оказывается, писались не на амхарском, а на староаксумском языке – геезе. А я и не заметил при чтении, молодец автопереводчик. Кстати, я обратил внимание, что начинаю слышать некоторые слова как бы… в оригинале и с каждым днём на несколько слов больше. Интересно, я что, понемногу выучиваю амхарский с оромским (на нём я всегда стараюсь разговаривать с Каасой) и через год-два автопереводчик будет не нужен?

Книгохранилище впечатлило – количество книг, наверное, как в школьной библиотеке. Не ожидал от эфиопов, удивили приятно. Само хранилище разместилось на втором этаже одного из монастырских зданий – подальше от земли и сырости. Книги (настоящие книги, в увесистых переплётах) были расставлены по деревянным полкам, а свитки аккуратно разложены на деревянных же стойках. Да, не дай бог – пожар. Греческих текстов было примерно четверть, а остальное на геезе. Монастырь-с, преобладание книг на религиозную тематику не удивляет. Абун показал одно из сокровищ монастыря – книгу на латыни, которую в этом монастыре никто прочесть не мог. Я прочёл лишь имя автора – Плиний, причём не знаю, какой из них, – Плиниев было как минимум двое.

– Йесус-Моа, придётся нам византийца из Константинополя везти.

– Римлянина, что ли? – удивился абун. – А кем это ты его назвал?

– Византийцы. Так католики называют Восточную Римскую империю [5], сам же город Рим у них. А Византий – это название древнего города, на месте которого был построен Константинополь.

После осмотра библиотеки мы вернулись в покои абуна для продолжения разговора. Йесус-Моа поверг меня в некоторое уныние, поведав, что истифанская школа считается крутейшим учебным заведением Эфиопии. Ужас. Таким макаром у меня будут не кадры, а мракобесы. Я, может, и утрирую, но… В общем, оставшееся до обеда время я провёл убеждая абуна в том, что церковь обязана нести просвещение в массы. Пришлось использовать тяжёлую артиллерию – свою «вторую память».

– Абун, прогресс неизбежен. Война, голод, желание улучшить мир для своих детей – все эти причины будут толкать людей на познание мира. И если церковь, как в мире будущего, будет стоять в стороне от прогресса или же пытаться препятствовать ему, то со временем растеряет своё влияние и репутацию. Собственно, именно это с ней и случилось. Когда католическая церковь упрямо твердила, что мир плоский, а потом – что Солнце вращается вокруг Земли, в то время как учёные доказывали их неправоту…

– Подожди, – перебил меня абун, – как это – Земля не плоская?

– Земля – это гигантский шар, настолько большой, что мы не замечаем его округлости.

– Но как тогда…

– Бог всё может. – Я решил прикрыть дискуссию железобетонным аргументом. – Так вот, католическая церковь рубила сук, на котором сидела. Впоследствии она выставила себя оплотом мракобесия, что помогло протестантам набрать сторонников. У католической церкви вообще было немало проблем с репутацией. Сначала проваленные Крестовые походы. – Абун кивнул, видно, был наслышан. – Потом мракобесие – почём зря сожгли Джордано Бруно… [6]Через несколько веков извинялись. В то время, что я помню, они попались на массовом растлении детей священниками.

– Что?! Как такое вообще возможно?! Это же…

Я начал беспокоиться за здоровье абуна.

– Целибат. Упёртость, неумение признавать ошибки. Гордыня, может быть? Бог им судья. – Я сделал паузу. – Мы ещё побеседуем об этом, нельзя, чтобы церковь закостенела, загнила и извратила миссию, данную ей Господом. Но вернёмся к вопросу о прогрессе. Церковь может играть в догонялки с наукой, или же она может нести науку людям. Не надо говорить, что мы знаем все ответы – их знает лишь Бог. Нужно эти ответы искать, и бесконечный поиск этот принесёт плоды. Плоды, которые повысят авторитет церкви, а также сделают Эфиопию сильнее. Церковь же сейчас находится в лучшей позиции для поиска истины и движения науки. Монахи – это на сегодня самые образованные из людей. По-моему, Господь указывает нам: вот перед вами мир, что Я создал для вас, идите и познавайте его. Не надо только щёлкать клювом и ждать, пока другие пойдут по пути познания.