Шпага Софийского дома - Андрей Посняков Страница 23

Ага, раков, как же! Фон Вейтлингера — вот кого! Подойдя к немцу, отрок сказал что-то вполголоса, оборачиваясь незаметно на струги (ну, это он думал, что не заметно, Олег Иваныч-то еще не окончательно в бревно превратился, хоть и выпил изрядно). Внимательно выслушав отрока, рыцарь кивнул, о чем-то заговорил сам. Олег Иваныч напряг слух, сам не понимая, зачем ему это нужно, просто с детства страдал любопытством. В ночной тишине было отчетливо слышно каждое слово. Ну, почти каждое… Слышно, но ни фига не понятно! Говорили-то по-немецки! Ну, Гришаня, ну, фрукт… Интересно, откуда он знает немецкий? А откуда и Феофилакт… Может, у них тут, в Новгороде, немецкий в каждой школе учат по этим… берестяным грамотам…

Наконец, видимо, договорившись, рыцарь пожал Гришане руку, прощаясь. Высокая фигура ливонца растворилась в ночи за деревьями.

— Слышь, Гриша, а кой ляд игумен по озеру на лодьях плавает, ему что, в монастыре делать нечего? — поднявшись с бревна, как бы невзначай поинтересовался Олег. С вопросом о немецком языке он решил погодить, успеется. Гришаня засмеялся и пояснил, словно первокласснику, что монастырь-то у Феофилакта далеко, аккурат у самого Новгорода, а земли монастырские и по брегам Нево-озера есть, тот же монастырь Никольско-Медведский, что в устье Волхова, недавно отремонтированный. Да и людишки Феофилактовы рыбкой промышляют, зверем, бортничают, за ними пригляд нужен, а какой пригляд без хозяина? Вот Феофилакт и ездит иногда, приглядывает. А как людишкам без пригляду? Эдак монастырская братия без рыбы останется, чем тогда чернецы постничать будут, корой, что ли, березовой?

— Экий ты, Олег Иваныч, право слово, непонятливый, — посетовал слегка захмелевший отрок. — Допрежь чем спросить, головой подумать надо!

— Спасибо за науку, Григорий свет Федосеевич, — обиделся Олег. — А то ведь куда уж нам уж.

Слегка щелкнув Гришаню по лбу, чтоб не очень задавался, он подошел к догорающему костру, уселся на поваленное дерево и долго, до ряби в глазах, смотрел на сине-красные угли, думал. В голове шумело от выпитой медовухи.

Захрустели хворостом чьи-то шаги. Олег Иваныч повернул голову — Гришаня. Причесанный, в красивой лазоревой рубахе, шитой серебристыми нитками. Примостился рядом, протянул принесенный туес:

— Испей-ко, Иваныч.

Олег глотнул. Квас исполненный, хмельной. Вкусно. Нет, все-таки неплохой парень Гришаня, хоть и ушлый слишком.

— Чевой-то ты, Олег Иваныч, пояс свой в руках держишь, бить кого-то собрался? — приняв туес обратно, поинтересовался отрок. А и правда, чего? Олег усмехнулся: ну надо же — хотел ведь ливонцу подарить пояс-то, а вот поди ж ты, совсем из башки вылетело.

— Так догоним! — почему-то обрадовался Гришаня. — Рыцарь-то вдоль реки идет, а мы напрямик, лесом. Пойдем, а, Иваныч?

— Ну, сходим, пожалуй. А то что-то совсем сна нет.

Ага, нет, как же! Башка, как бубен, в веки хоть спички вставляй, чтоб не закрывались. Чем шляться черт-те где по лесу, Олег Иваныч, конечно, всхрапнул бы сейчас на струге минут шестьсот будьте-нате, однако вот поперся вслед за Гришаней. А все любопытство, чтоб его…

Ливонца нагнали быстро — то ли тот еле шел, то ли просто стоял, дожидался.

Увидев Олега Иваныча, рыцарь обрадовался, улыбнулся широко, будто родного брата встретил, Гришане «данке» сказал, а тот, дурак, и кивнул, прокололся, ну уж теперь-то от вопросов не отвертится, налим скользкий.

Рыцарь чуть поклонился:

— Не позволит ли достопочтенный сир Олег сказать ему пару слов наедине?

Олег Иваныч хмыкнул:

— Позволит… Гришаня, исчезни!

Отрок кивнул и скрылся в зарослях ореха-лещины. Пошел обратно? Ну, это вряд ли, наверняка затаился за кустами и подслушивает. А какая ему в том корысть? А ливонец какого черта с ним, с Олегом, собрался секретничать? Ведь Гришаня-то, надо полагать, и без того в курсе всего. Вот только чего «всего»?

— В суровые времена даже друзья не должны знать лишнего, — проводив отрока взглядом, тихо произнес рыцарь. — Пройдемте ближе к реке, любезнейший господин Олег, ибо каждое дерево в этом лесу может иметь уши…

«Любезнейший господин Олег» молча спустился к реке вслед за ливонцем.

— Мне рекомендовали вас, господин Олег, как благородного человека, состоящего на службе Новгородского герренсрата и близкого к архиепископу Ионе, — присев на камень, торжественно произнес фон Вейтлингер. Услыхав такое, Олег Иваныч важно качнул головой, а про себя ахнул, испытав непреодолимое желание хорошенько надрать уши Гришане, ибо кто еще мог его «рекомендовать», как не ушлый отрок. Ну, Гришаня, ну, козлик. Надо же — герренсрат какой-то, Иона… Олег Иваныч ни про кого ни сном ни духом… однако надул важно щеки, приготовился дальше слушать.

— Я — ливонский рыцарь Куно фон Вейтлингер, направляюсь в Новгород с очень важным делом…

«Ежу понятно, что не рыбу ловить!» — подумал Олег.

— …по поручению Орденского магистра Вольтуса фон Герзе, надеюсь, хорошо известного своим благородством и вам, господин Олег.

Олег Иваныч кивнул. (Впервые слышу! Вольтус какой-то…)

— Однако судьба полна превратностей, и лишь немногим людям уготовано знать ее прихотливые изгибы…

Рыцарь распространялся насчет судьбы довольно долго, с ненужными, по мнению Олега, литературными изысками, а в конце своей цветистой речи признал, что он, Куно фон Вейтлингер, к сожалению, смертен (а что, раньше в этом сомневался, что ли?). А раз смертен, то его миссия находится под угрозой. Особенно теперь, когда оставшиеся корабли Ордена находятся черт-те где, многие люди убиты, а он сам спасся от разбойников лишь чудом да милостью господина Олега.

— Только игумен Феофилакт знает теперь о моей тайне, — продолжал рыцарь, — однако он не скоро будет в Новгороде. Григорий хоть и умен, но, к сожалению, еще мальчик и не выдержит пыток…

(А я, значит, выдержу?! Ничего себе заявочки!)

— …тем более что он, кажется, низкого звания…

(Интересно, кем меня-то Гришаня представил — боярином или князем?)

— …Вы же, как доверенное лицо архиепископа, несомненно, имеете определенное влияние…

(Вот, значит, как… доверенное лицо! И не кого-нибудь, а архиепископа… Этого самого Ионы, надо думать!)

— …поэтому я доверяюсь вам, как самому себе…

(Спасибо за доверие! Как бы оно мне боком не вышло…)

— …и прошу передать господину архиепископу и Новгородскому герренсрату: магистр Вольтус фон Герзе готов поддержать Новгород против московитов и Пскова. Но пусть и Новгород тоже поддержит Орден в отношениях с Псковом, извечным врагом Великого Новгорода…

(Ну, насчет Пскова, как извечного врага Новгорода, ты, наверное погорячился, парень… хотя все может быть, кто вас тут знает…)

— Мы готовы даже поддержать ваши вполне справедливые претензии к Ганзейскому Союзу и выступить посредником в отношениях с Любеком, Ревелем и прочими городами Ганзы… Нет, нет, не хмурьтесь, действительно готовы…