Корсар - Юрий Корчевский Страница 23

Вскоре подошёл сын, статный черноусый татарин в богатых одеждах. Мы зашли в небольшую комнату по соседству, и я объяснил ситуацию.

– На всё воля Аллаха! – воздел руки к небу сын визиря. – Делай, что сможешь, и да поможет ему Всевышний. О мастерстве твоём мы наслышаны, и думаю, ты приложишь всё своё умение.

Я объяснил, что мне надо. Сын визиря выслушал меня, кивнул.

– Присядь, подожди, вскоре всё необходимое принесут.

Спустя недолгое время меня позвали, и в комнате визиря я увидел всё, что мне было нужно для операции – белый холст, посуду в виде маленького ведёрка, жбан с хлебным вином.

Мальчика с опахалом попросили выйти за ненадобностью, но старший сын визиря захотел остаться – посмотреть. Ну что же, это его право.

Я накапал настойки опия, дал выпить визирю. Отключился он быстро – организм совсем ослаб.

Я вымыл руки хлебным вином, обильно смочил и обтёр операционное поле. Троакаром – подобием толстенной иглы – проколол переполненный мочевой пузырь и еле увернулся от хлынувшей струи зловонной застоявшейся мочи. Ого! Да у него в пузыре чуть ли не литр был!

С помощью сына визиря я поменял промокшие простыни и обтёр тело визиря хлебным вином.

Сделал разрез, перевязал кровоточащие сосуды. Вскрыл стенку мочевого пузыря! Ба! Громадная аденома размером с яблоко! Как он только жил?

Медленно, миллиметр за миллиметром, я принялся вылущивать опухоль из капсулы. Подкравливало. Я то и дело осушал рану. Надо поторапливаться – визирь дует живот, пульс частит.

Наконец операция закончена.

В поту, с окровавленными руками я уселся на пуфик. Теперь бы сигарету – было бы в самый раз! Только где её взять?

Немного передохнув, я перевязал пациента. Сильный мужик! В его состоянии не каждый бы операцию перенёс. Значит, милостив его Аллах! Но операция – полдела, теперь его выходить надо.

Потянулись бессонные, беспокойные ночи.

На третий день у визиря поднялась температура. Случилось то, чего я опасался больше всего – уретральная лихорадка.

Вновь – через слугу – я позвал сына больного.

– Травы нужны.

– Лучшие травники Казани к твоим услугам.

И здесь, почти на ровном месте, возникла проблема. Названия трав я знал, но по латыни. Кое-как смог назвать их по-русски. Однако вызванные сыном визиря травники разводили руками – не знаем таких.

– Я хочу сам проехать по окрестностям, может – что-нибудь и соберу.

– Якши. Я дам тебе лошадь и охрану – лучших воинов из дворцовой стражи.

Через полчаса мы выехали из города. Впереди, показывая мне дорогу, мчался седоусый десятник.

– Там Арский лес, там много трав! – сказал он мне.

Ну, он местный – ему и карты в руки.

Мы добрались до леса. Я спешился и побрёл по траве, вглядываясь в растения. Вот ромашка, здесь – чабрец, тут – марена.

Я рвал лечебные травы и складывал их в мешочек. Воины окружили меня кольцом, следуя в отдалении на расстоянии пятнадцати-двадцати метров.

Вдруг раздал шум, крики. Справа от меня несколько воинов упали, сражённые стрелами. Твою мать! Попал в передрягу, а у меня и оружия никакого! Впрочем, у воинов оружие было, однако им это не помогло.

Седоусый десятник выкрикнул малопонятную команду, и оставшиеся ратники собрались вместе, выстроив стенку и прикрывшись щитами.

Из леса на них выбежала толпа полудиких татар – в драных халатах и с самым разным оружием.

– Немедленно на коня – и в город! Мы их задержим! – закричал мне десятник.

Так я и сделал. Чего татары не поделили – это их дело, и встревать в него я не собирался.

Конь мигом донёс меня до города. Удивившись моему возвращению без воинов, сын визиря спросил, в чём дело? Как мог, я объяснил ему, что на нас напали простолюдины, и несколько воинов убито.

– Да, – нехотя признал он, – уже второй год идут восстания некоторых племён. Будь на престоле сильный хан, мы бы их уже в бараний рог скрутили. Где произошло нападение?

– В Арском лесу.

– Я немедленно вышлю моим воинам подмогу.

Через несколько минут из ворот дворца вынеслась конная группа из полусотни воинов и, распугивая прохожих, понеслась к городским воротам.

Я прошёл в комнату визиря, открыл мешочки с травами. Однако скудно!

Поручив дворцовому лекарю сделать отвар, я напоил им визиря. Что же дальше? Трав-то нет, и соваться в лес опасно. Придумал!

Я вновь подошёл к сыну визиря.

– Распорядись, пусть меня отведут к травникам. Я сам отберу травы, которые мне нужны.

Тупица! Почему мне раньше это в голову не пришло?

В лавке травника висели пучки сушёных трав, среди которых я выбрал нужные. По крайней мере, на несколько дней хватит.

По моему поручению дворцовый лекарь делал отвары, а я поил больного.

Постепенно, очень медленно, но в болезни наметился перелом: температура упала, уходила слабость. И наступил день, когда визирь смог присесть в постели.

Радости родственников не было границ. В честь этого события закатили пир, правда – в узком семейном кругу. А круг этот был не мал – многочисленные жёны, дети, внуки, братья и прочий люд. По мусульманским обычаям, мужчины и женщины праздновали в разных залах.

Когда меня торжественно ввели в зал для мужчин, я изумился – да их тут человек двести. Ничего себе – «узкий» семейный круг!

Пили кумыс, ели жареную и варёную баранину с горячими лепёшками, а уж разной выпечки было – горы! Особенно мне пришлись по вкусу варённые в масле шарики из теста с мёдом.

Пир закончился внезапно. Все ушли совершать намаз.

Я же побрёл в выделенную мне комнату – по соседству со спальней визиря.

Через неделю визирь уже ходил, придерживаясь рукой за послеоперационную рану. От сердца отлегло, а ведь всё могло закончиться плачевно!

В один из дней, ближе к вечеру, в дверь выделенной мне комнаты постучали. Извинившись, что нарушает покой, вошёл слуга.

– Уважаемый лекарь, – учтиво начал он, – с тобой просит встречи известный тебе Ахмед. Визирь знает, и послал меня сообщить о своём разрешении. Ахмед – во дворе, у фонтана.

Срочных дел у меня не было, и я пошёл во двор в сопровождении одного из стражей, всюду следовавшего за мной.

В самом деле, здесь меня с нетерпением ждал знакомый татарин. Отвесив поклон, он спросил о здоровье визиря, тревожно глядя на меня. Услышав мой обнадёживающий ответ, успокоился. Видно, и Ахмед пребывал в большом напряжении, опасаясь за свою голову – ведь это он советовал мурзе обратиться к русскому лекарю.

– Как тебе понравилась Казань? – спросил Ахмед.