Темные объятия - Шеррилин Кеньон Страница 23

Несмотря на включенный двигатель, сырость новоорлеанской зимы пробирала до костей. Кофе в термосе давно закончился. Больше всего Ник мечтал сейчас оказаться дома.

Но он должен дождаться Зарека и отвезти его в город. Зарек из Мезии, вызванный сюда в подкрепление Тейлону, последние девятьсот лет провел на Аляске и ничего не понимал в автомобилях. Интересно, как он там, в тундре, передвигался — на собаках, что ли?

Йо-хо-хо, что за славный вечерок!

— Ник, ты здесь?

Ник взял с пассажирского сиденья портативную рацию.

— Жду. Ну, где там ваш ценный груз?

— Будем через две минуты, — ответил Майк.

Ник выглянул из машины, вгляделся в темные небеса в поисках «Н-53Е Си Дрэгон Сикорски». Этот вертолет военного класса, изготовленный по специальному заказу, — быстрый, многофункциональный, позволяющий заправиться в полете, — Оруженосцы часто использовали для перевозки Темных Охотников на большие расстояния.

Пассажирский отсек вертолета был обит стальными листами, — чтобы ни один луч света не проник внутрь. Окна закрыты непрозрачными заслонками, открыть которые можно лишь с наступлением темноты.

Собственными вертолетами располагали только Ашерон и еще несколько Охотников — они могли в любой момент слетать куда угодно. Остальным приходилось пользоваться услугами Оруженосцев.

И вот сейчас Майк Каллахан, Оруженосец-«дориец» (это означало, что он служит не какому-то конкретному Охотнику, а всему Братству), доставлял в Новый-Орлеан легендарного Зарека.

Зарек — своего рода знаменитость, однако прославился он далеко не добрыми делами. В интернет-рассылках Оруженосцев о нем чего только не рассказывают! Говорят, он полный псих, причем буйный. Правда ли это, Ник скоро узнает на собственной шкуре.

— Скажи-ка, Майк, — заговорил он, поднеся рацию ко рту, — а этот Зарек действительно такой, как о нем говорят?

Майк фыркнул:

— Скажем так: если у тебя с собой ствол, лучше разряди его.

— Почему?

— Потому что не пройдет и пяти минут, как ты выхватишь пушку и всадишь в этого ублюдка весь барабан. Ему это, разумеется, не причинит ни малейшего вреда, а вот для тебя закончится трагически. Знаешь, в первый раз я начинаю сочувствовать даймонам.

Звучит многообещающе.

— Как? Неужели он еще хуже Ашерона?

— Ник, поверь моему слову:такого ты еще не видел! Теперь я понимаю, почему Артемида и Эш столько лет держали его среди белых медведей. Единственное, чего понять не могу, — какого черта Артемида отправила его назад, в цивилизацию. По-моему, подпустить этого типа к людям — все равно что бросить гранату в бензобак.

Умеет же Майк приободрить ближнего!

Полный самых дурных предчувствий, Ник наблюдал, как «Си Дрэгон» приземляется на взлётной полосе. На краю аэродрома стояло здание, с виду напоминающее сильно потрепанный амбар. На самом деле это был сверхсовременный ангар, оборудованный системой тревоги: его стены и двойные двери были способны выдержать прямое попадание бомбы. И аэродром, и ангар принадлежали Ашерону: сейчас за неказистыми стенами скрывались вертолет «МН-60К Сикорски», на котором летал сам Ашерон, и его мотоцикл «Бьюэлл», изготовленный по спецзаказу в единственном экземпляре.

Эш прибыл в город днем раньше.

А теперь — Зарек.

Похоже, на Карнавале в этом году ожидается аншлаг.

Ник вышел из машины и подошел к краю поля. Лопасти вертолета крутились все медленнее, рев мотора постепенно стихал.

Наконец из кабины, на ходу отстегивая шлем, спрыгнул Майк, сухопарый Оруженосец средних лет. И в лучшие дни Майка трудно было назвать весельчаком, но сегодня он выгляделнамного мрачнее обычного.

— Не завидую тебе, приятель, — проговорил он, снимая шлем.

— Майк, хватит меня пугать! Не может же он, в самом деле, быть таким...

Но Майк уже открывал дверь пассажирского отсека. Еще секунда — на верхней ступеньке трапа появился Зарек Мезийский собственной персоной, и при первом же взгляде на него Ник понял, что проявил в своих суждениях недопустимую поспешность.

И необоснованный оптимизм.

Зарек вынырнул из вертолета, словно Люцифер из адских глубин. Он был огромен, как скала: в дверь ему пришлось протискиваться боком. Ник невольно задумался о том, как вертолет сумел оторваться от земли с такой глыбой на борту.

На госте с севера не было ни свитера, ни куртки, но промозглый холод, казалось, вовсе его не беспокоил. Он был облачен во все черное: джинсы, тенниска с длинными рукавами, тяжелые ботинки. В левом ухе массивная серебряная серьга — длинный меч с рукоятью в виде черепа и скрещенных костей. Черные волосы до плеч. Черная борода. И, в довершение картины, — угольно-черные глаза, полные ненависти и презрения ко всему, на что падал его взгляд.

Нику случалось видеть таких типов в детстве среди приятелей отца. Наемные убийцы. Люди, которых легко узнать по исходящему от них запаху могилы.

Уже на середине трапа Зарек обернулся, вытянул огромную ручищу и извлек из кабины спортивную сумку, разумеется, тоже черную. Ник в ужасе смотрел на его левую руку: все ее пальцы, не исключая и большого, были унизаны серебряными перстнями, и каждый перстень оканчивался длинным когтем — таким острым, что Ник понял: это и есть его оружие.

Этот Охотник предпочитает убивать руками.

Черт побери! Назвать его просто психом — значит сделать большой и незаслуженный комплимент!

Зарек сошел с трапа. Майк замешкался у него на пути, и Охотник рыкнул на него, по-звериному оскалив клыки.

Майк молча уступил ему дорогу, — и это сообщило Нику о характере Зарека больше, чем он хотел бы знать. Майк был гордым человеком и хамства в свой адрес не терпел. Он не привык сносить такое обращение молча.

Ну, Ника так легко не запугать!

— Что ж, если вы закончили самоутверждаться за счет бедняги Майка, то нам пора.

Зарек так взглянул на него, что Ник тут же пожалел о своей опрометчивой реплике. От ледяного взгляда безумного Охотника его пробрала дрожь, несравнимая с дрожью от зимнего ветра.

— Еще одна колкость, мальчик — и то, что от тебя останется, можно будет просеять через сито.

В жизни Нику приходилось слышать немало угроз: однако эта прозвучала так искренне, даже как-то буднично, что он невольно отступил на шаг и — редкий для него случай! — промолчал.

Не удостоив его больше ни словом, ни взглядом, Зарек двинулся к машине. На губах его, словно высеченная в камне, застыла злобная ухмылка. Вот он открыл дверь, бросил сумку на пол и уселся на пассажирское сиденье.

На секунду Ник всерьез пожалел о том, что купил двухместный автомобиль.

Впрочем, учитывая злобный и непредсказуемый нрав его пассажира, — лучше уж пусть будет на виду. Зарек — определенно не тот человек, к которому стоит поворачиваться спиной.