Перекресток - Сергей Лисицын Страница 23

Солнце припекало, желтая, поросшая жесткой красноватой травой степь начинала понемногу раскаляться, все сильнее становился резковатый запах, исходивший от почвы. Ничего не поделаешь, лето…

Но сегодня зной не раздражал, наоборот, Фрэд с удовольствием ощущал, как тело становится все более расслабленным, мысли лениво ворочаются в голове и на лице появляется счастливая идиотская улыбка.

Комм мерзко запиликал, вырывая Фрэда из сладкой дремы. Ощущая во рту противный горький привкус, который всегда появлялся у него после таких вот внезапных пробуждений, он щелкнул пальцем по браслету и хрипло буркнул:

— Да, слушаю.

— Шериф, извини, что беспокою, но я, значит, тут сижу, дежурю вот, а время к трем, я, значит…

— Вилли, короче! — не выдержав, рявкнул Фрэд, выпрямляясь в кресле.

Мэри оглянулась, но он жестом успокоил ее. Хотя никакого спокойствия не чувствовал, Вилли просто так тревожить не будет. Если бы еще не жуткое его косноязычие!

— Ну так я ж и говорю, — с обидой заспешил Вилли, — сигнал, значит, с Нежного Ручья идет, а старуха Фергюссон на связь так и не вышла.

Фрэд уже широким шагом шел по веранде к двери в дом.

— Вилли, поднимай парней, все живо в машину, полное снаряжение. В участке остается Большой Эдгар. Подхватите меня на перекрестке.

Он машинально закрепил и подергал застежки бронежилета, проверил работу дисплея в шлеме, нажал кнопку диагностики «Василиска». Мэри уже стояла в дверях.

— Фрэд… пусть ребята идут сами, ты же можешь остаться в участке, я знаю, я контракт видела…

Он только обнял ее, поцеловал в висок и вышел. Дети все так же возились на заднем дворе, и лишь сейчас он почувствовал, как устал. В сорок лет хочется спокойно сидеть на веранде, зная, что твоя семья в безопасности и ты сам тоже. Что будущее твое — это уютный дом, проблемы подрастающих детей и возня с любимым глиссером, на капоте которого стоит, дожидаясь своего часа, банка холодного пива.

Но если твоя профессия — оперативный сотрудник Независимого Агентства Обеспечения Безопасности, а проще говоря, наемный шериф, то достичь такого будущего довольно проблематично.

Серо-коричневый бронированный трансп с низким гулом завис над серединой улицы, вниз поехал язык пандуса. Фрэд, не дожидаясь, когда он опустится полностью, подпрыгнул, подтянулся, его подхватило сразу несколько рук, и он плюхнулся в противоперегрузочное кресло. Одно из восьми разместившихся вдоль бортов.

Занято было три кресла, вместе с Фрэдом — четыре.

Напротив сидел краснолицый здоровяк с таким же, как у шерифа, «Василиском».

— Докладывай, что узнали, — кивнул Фрэд.

— Да, это, ничего, значит. Сигнал как шел, так и идет. Ты ж знаешь, они, значит, сами-то никогда, только вот старушка раз в месяц…

— Да-да, знаю. — Фрэд замолчал, нервно постукивая пальцами по подлокотнику.

Он знал, что все этим кончится. Знал и регулярно гнал от себя мысли об этом, надеясь, что к тому времени, как придется что-нибудь предпринимать, его самого и его ребят на планете Стоунхедж VII уже не будет, уж больно пакостная ситуация складывалась. Когда заказчик в лице местного муниципалитета делал заказ в Агентстве, все казалось достаточно простой стандартной операцией — прилететь, получить полномочия, утихомирить распоясавшихся контрабандистов, решивших, что тихий фермерский район — прекрасное место для организации перевалочной базы и лагеря отдыха, получить гонорар и улететь. Кстати, Фрэнк был глубоко убежден, что если бы контрабандисты не стали хамить местным фермерам, существовали бы и те и другие бок о бок долго и счастливо.

Все так и получилось. Пришлось немного пострелять, Паша Кострич получил заряд из импульсной винтовки в бедро, но в целом все обошлось. Помогла и репутация Фрэда Файерболла и его помощников — с ним не хотели связываться, знали, что он всегда следует только одному правилу — выполнению условий контракта — и служит только одному хозяину.

После ликвидации базы контрабандистов местный люд вздохнул куда свободнее, экономические показатели фермерских хозяйств выросли, к ним зачастили мобильные лавки и коммивояжеры не только сельскохозяйственных фирм, но и недорогих домов одежды, так что все были счастливы.

Особо горячо благодарили Фрэда и его парней «природники» — небольшая фермерская религиозная община, давно обосновавшаяся в укромной долине Томпсоновых гор. В отличие от остальных «двинутых», как называл про себя Фрэд приверженцев разных культов, эти ему нравились: они не занимались фанатичным проповедничеством, были не дураки выпить и не протестовали, если их девчонки встречались с местными ребятами или парнями Фрэда. Девицы, надо сказать, были как на подбор, кровь с молоком, лучше всяких проповедей доказывая пользу простой сельской жизни и близости к природе!

Так вот все и шло тихо и чинно, пока в Томпсоновых горах не нашли «лисий камень» — минерал, научное название которого Фрэд так и не смог запомнить. Применение этого минерала усиливало действие косметических омолаживающих комплексов в разы, облегчало лечение множества серьезных заболеваний и ускоряло регенерацию тканей.

Фармацевтические фирмы и косметические компании вцепились в «лисий камень» мертвой хваткой. В корпоративном мире он стал хитом номер один.

Дело осложнялось тем, что минерал встречался очень редко, все его известные месторождения были поделены, причем каждый раз дележ сопровождался безобразной драчкой с привлечением наемников, подкупом чиновников и жертвами среди местного населения.

После этого возникновение у «природников» неприятностей было делом времени. Фрэд сразу же отправился в поселок и попытался убедить фермерский совет миром собрать манатки, продать землю и свалить. Но те заупрямились.

— Шериф, это наша земля, мы купили ее у правительства, и все наши документы в порядке, — щурясь от яркого солнца, говорил глава совета Джонатан Смолетт, — так что мы не собираемся отсюда уходить. А если и соберемся, то хотим получить справедливую цену.

— Пулю ты получишь, а не цену! — в сердцах бросил Фрэд, но Джонатан лишь хмыкнул:

— Фрэд, ты защитишь нас. Я в тебя верю.

Так все и осталось — корпорации бодались в верхах с планетарным правительством, а община жила своей жизнью, тихо и замкнуто. Лишь маяк, установленный в общинном доме, посылал сигналы «все в норме», да раз в месяц, всегда в один и тот же день, выходила на связь с помощью единственного на весь поселок передатчика и посылала в контору шерифа файл с видеописьмом для внучки, жившей где-то на другом конце Федерации, старуха Фергюссон.

Сегодня старуха на связь не вышла.

Конечно, могло быть и так, что она попросту заболела или, мирно закончив свой земной путь в этой жизни, окончательно слилась-таки с природой, вот только Фрэд так не думал. А думал он совсем другое, но пока держал мысли при себе, чтобы не накаркать.

— На подходе снижайся, войдем над самой землей, по рельефу, — скомандовал он пилоту, — и, как только можно будет, дай нам на дисплеи самую крупную картинку.