Тихое вторжение - Дмитрий Володихин Страница 23

Наконец, их старшой – бывший капитан ОМОНа, широкоплечий здоровый бык, ростом с коломенскую версту. Когда-то он мог считаться грозной боевой силой, вот только сейчас ему уже полтинник, он малость оплыл, и унылость запечатлелась на его лице.

У всех одна и та же амуниция – камуфло, АК74М, пара гранат… различаются они тем, как кто из них подогнал оружие и снаряжение. Кажется, дельный человек из них троих один – старшой, Степан. Ничего у него не топорщится, не болтается, не мешает при ходьбе, не брякает на всю округу. На шее – бинокль. В вещмешке обнаружился термос с кофе, шоколадка, лишнего боезапаса на полтора магазина россыпью. К штатному вооружению он добавил до ужаса драный пистолет Стечкина. Но драный-то он драный, а почищен и смазан, как надо. К нему, правда, всего 18 патронов, но и это не лишнее…

На троих – ноль ходок в Зону.

Терех, злой и мрачный, смотрит на меня исподлобья. Зато у него – новенький «Абакан», две гранаты РГН вдобавок к двум РГО, а в вещмешке – большая пластиковая бутыль с водой (точь-в-точь как у меня), резиновая надувная подушка и два шерстяных одеяла. Одно, видимо, под себя, а другое – на себя. Ну и правильно, если заночуем на голом бетоне, стоит ли почки о холодный камень сажать?

Только что Терех рассказал Степану, в каком случае он должен удостоить меня обезвреживающей инъекции. В лицах рассказ, с тремя грозными предупреждениями и четырьмя устрашающими примерами из жизни. Теперь старшой глядит на меня несколько оторопело.

А вот и чудо наше, первая научная единица.

Зовут ее Ниночка, живого веса в ней под сто двадцать кэгэ, а ростом она со Степана. Ей двадцать четыре года. Что поделаешь, если среди мужиков со степенями немногие готовы рисковать своей шкурой в Зоне, а у девушки-аспирантки Яковлева родом из уральского города Кунгур в душе горит энтузиазм…

На ее счету целая одна ходка в Зону!

На дне ее вещмешка я обнаружил три упаковки таблеток от давления, пачку сильнодействующего препарата от головной боли и могучее успокоительное. Еще там лежало четыре тульских пряника, маникюрная пилочка и блеск для губ.

Во взгляде Ниночки читается: «Я готова ответить оскорблением на оскорбление прямо сразу!» Пятнадцать минут назад я отправил ее поменять то, в чем она пришла, на камуфляж и армейские ботинки. В вещмешок перекочевали следующие предметы: алая футболка с вырезом мало не до пупа, джинсы, натянутые фундаментальными бедрами то треска в швах, и туфли на высокой платформе. Только что девушка вернулась на плац. Всем своим видом она говорит: «Раньше мне было очень удобно, а теперь мне очень неудобно!»

Я представил себе этот цирк: группа сереньких невнятненьких ребят с автоматами и яркий маяк в середине группы, испускающий во все стороны призыв: «Видите меня? Подойдите ко мне!» До того самого момента испускающий, пока не подвернется нога в чудесной обувке. И ладно бы просто вывих – дело житейское. Но целый день в джинсах, разошедшихся снизу доверху, это, оцените, парни, немного неудобно и страшно весело.

Из оружия у Ниночки нашелся один пистолет Макарова. Для Зоны – пукалка, в сущности. Но никакого иного огнестрела девушка не держала в руках. Только «папа охотничью винтовку показывал». Если дать ей сейчас тот же Калашник, она точно пристрелит кого-нибудь из нас.

Н-да. «Не самый ценный персонал»…

А знаете, как я поступлю, ребята? Я скажу им, всё как есть. Они, чай, не футбольная команда, и я им не тренер, чтобы взбадривать перед матчем. Пусть боятся. Им уместно бояться.

– Скорее всего, вы погибнете. Шансов выжить почти нет. Но если вы все-таки хотите выйти из Зоны живыми, с этого момента выполняйте мои приказы беспрекословно и моментально.

– Что ж так мрачно-то? – ухмыляясь, спросил Костя-маленький.

– Лечь!

– А?

Легли старшой, Костя-большой и Терех.

Терех-то знал, что надо подчиняться проводнику, кто бы ты ни был и кто бы ни был он сам. Знал, а потому залупаться не стал. Умный.

Костя-маленький не врубился. А Ниночка сочла, что женщин команды не касаются. Поэтому первого я молча пнул так, что он рухнул на асфальт, а вторую, схватив за шею, швырнул рядом.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась Ниночка.

– Встать!

– С-сука, – заворочался на асфальте Костя-маленький со зверской рожей.

Я снял Калашник с предохранителя, передернул затвор и приставил автомат к виску придурка.

– Ты что? Одурел?

Он быстро вскочил.

– Дайте же мне руку… – попросила Ниночка.

– Сама.

Она медленно поднялась и принялась отряхиваться.

– Лечь!

На этот раз подчинились все, но очень медленно.

– Встать!

– Сколько это будет продолжаться? Что за самоуправство такое! – возмутилась Ниночка.

Отвечаю ей:

– У меня есть право снять с маршрута всех, кто не готов выполнять мои распоряжения. Либо вы научитесь подчиняться прямо сейчас, либо отправляйтесь на хрен с вашим губоблеском и с вашей порнухой. На размышления – три секунды.

Я мысленно отсчитал про себя три секунды.

– Лечь!

Легла вся команда. Очевидно, кое-кого отрезвило воспоминание о выплате за рейд. А кое-кого другого – нежелание опозориться.

– Встать! Быстрее!

И так – еще пять раз. Полкило Ниночки стекло ей в ботинки.

– Очень хорошо. Переходим к пункту два нашего инструктажа. В Зоне потребуется общаться в экстремальных ситуациях. Понадобится делать всё быстро, иначе – смерть. Поэтому отчеств у вас больше нет. Я буду называть вас коротко: Терех, Степан, Толстый, Тощий, Нина. Ясно? Вы будете называть меня Тим. Толстый, повтори!

Бывший Костя-большой послушно откликнулся:

– Мы будем звать вас Тим.

– Отлично. Третий пункт. Наша задача – дойти до станции метро «Университет», отыскать особо ценный предмет и вернуться с ним на точку выхода. Или хотя бы на точку эвакуации. По сравнению с этой задачей сохранение наших жизней – на втором плане. Если кого-то из членов группы придется бросить в Зоне, чтобы остальные смогли благополучно доставить предмет руководству ЦАЯ, то он будет брошен. Сбор артефактов с целью последующей сдачи ЦАЯ не запрещаю. Но если кто-то задержится, добывая артефакт, группа ждать не станет и возвращаться тоже не будет. Группа двинется дальше по маршруту рейда. Поиск и изъятие ценных предметов, а также продовольствия из квартир, магазинов и складов строго запрещен, если это не является необходимостью для выживания группы. Степан, повтори!

– Выполнение задачи приоритетно. Мы не берем чужую еду и чужие вещи. Мы можем брать артефакты, если это нас не задержит… Тим.

Старшой ответил мне спокойно, без напряга. Уже хорошо.

– Годится. Четвертый пункт. Формально старшим в группе после меня значится Нина. Отменяю этот порядок старшинства до того, как группа покинет Зону. Если я выйду из строя, следующий проводник группы – Терех. Если Терех выйдет из строя – Нина. Терех, повторить!