Враги Господа нашего - Александр Афанасьев Страница 23

Теперь – Африка. Тоже вывернутое наизнанку католичество с кровавыми жертвоприношениями. Простая и примитивная, понятная самому темному африканцу религия, с чудесами на земле – и тоже зовущая брать автомат и убивать. Дьякон Макумба, сын вождя племени, переметнувшегося в новую веру, – был далеко не единственным адептом этой новой ветви католицизма. Про него ходили легенды, одна круче другой – люди видели, как дьякон ходил по воде озера Тонганьика. Другие люди видели, как дьякон летал по воздуху. Его почитали за новое земное воплощение Христа.

– Дьякон Африкан Макумба [20]. Сорок семь лет, глава незаконных вооруженных формирований на юго-востоке страны, насчитывающих до двадцати тысяч боевиков. Лично принес в жертву более двадцати белых, в том числе несколько детей. Призывал к изгнанию колониалистов и установлению чисто африканской власти, – но тем не менее поддерживался и поддерживается Бурской Конфедерацией, рассчитывающей дестабилизировать здесь обстановку и прийти к власти. Несколько попыток его ликвидации закончились неудачей, в том числе по двум причина этой неудачи так и не выявлена. Сегодня, господа, мы должны совершить еще одну попытку убрать этого монстра, и я полагаю, наша попытка окажется успешнее предыдущих.

До сих пор не понимавший, что происходит, обер-лейтенант теперь врубился – с ходу! До этого он не понимал, какой смысл привлекать ко всему этому спецназ морфлота. Наземным частям можно подобраться по тому же озеру Танганьика, ведь с другой стороны озера – германская земля! Можно подобраться и из Германской Западной Африки, там тоже головорезов хватает, там расквартированы отряды пфадфайндеров. Но сейчас фрегаттен-капитан, возможно, сам того не желая, проговорился. Боевые пловцы нужны потому, что они здесь не при делах, от них информация никуда уйти не может. Им предоставят разведывательную информацию, их группу забросят своими средствами вывода. А вот если бы они готовили классическую операцию – налет с германской территории, скорее всего, информация ушла бы, и группы могли бы погибнуть, так и не подобравшись к цели. Это значило, что где-то в рейхе – предатель!

Осознание этого подействовало на обер-лейтенанта, как ледяная вода зимней Балтики, где они плавали в тонких гидрокостюмах для закаливания. Краем уха он слушал то своего командира, то моряков с «Бисмарка»… вывод с высоко летящего транспортного самолета, затяжной прыжок с раскрытием у земли… звено ударных самолетов с высокоточными бомбами… первая площадка вывода… вторая площадка вывода… сигнал к экстренной эвакуации. Его сознание машинально фиксировало это, но мыслями обер-лейтенант был не здесь. Он думал о том, до чего они дожили – если подданный рейха предает в пользу кровавого негритянского ублюдка, чьи руки по локоть в крови. Думал он и о том, что если это правда, то Африку они скоро потеряют…

май 2013 года

Воздушное пространство над Конго

Моряки с «Бисмарка» удивили. Сильно.

На германских авианосцах роль самолета снабжения исполняли небольшие транспортные турбовинтовые самолеты, в которых пять штурмов со снаряжением [21]еле помещались. На «Бисмарке» использовали какой-то вариант североамериканского «Боинг С-14» с короткими широкими крыльями и двигателями над крылом. То ли флот просто тайно закупил эти самолеты и переделал их под работу с авианосца, то ли купили лицензию и произвели сколько-то по лицензии, наверное, с германскими двигателями. Но как бы то ни было, они летели в поразительном комфорте и просторе. Германский, максимально облегченный и лишенный звукоизоляции самолет снабжения в полете весь трясся, издавая зубодробительный рев, в то время как лицензионный североамериканский самолет летел почти бесшумно, только ныли расположенные над крыльями двигатели…

– Вышли в расчетный эшелон. Десять минут до отрыва! – раздался в наушниках голос офицера ВДС [22].

– Принял!

Обер-лейтенант показал жестом – проверить снаряжение. Сначала проверяешь у соседа слева, потом у соседа справа, потом у себя. Если учесть, что их всего четверо, получается, почти что каждый проверяет каждого.

Шланг… маска… парашютная система… притороченный сбоку автомат. Фалов нет, прыгают с сенсором высоты. Фалы – это для малолеток.

Хлопок по плечу – готов.

Офицер ВДС показался в десантном отсеке, показал немцам сначала два пальца, потом большой – две минуты, штатно. Обер-лейтенант в ответ показал большой палец – все штатно.

Офицер ВДС прошел к хвосту, пристегнулся. Военные моряки подкатили к самому хвосту тюк с грузом. Самолет по их меркам, меркам спецподразделения флота, был таким просторным, что в нем можно было танцевать.

– Вижу красный. Вижу красный.

– Сенсор на пятьсот.

Учитывая, что прыгать с десяти тысяч, да на незнакомую площадку, да ночью, да с оружием – прыжок рискованный.

– Одна минута! Желтый!

– Вижу желтый! Вижу желтый.

– Отрыв по сигналу!

Выпускающий нажал на большую кнопку, прикрытую специальным колпачком, чтобы случайно кто не нажал, – и в десантный отсек самолета ворвался сбивающий с ног, промозглый ветер. Там – ничего, кроме ревущей черноты.

– Вижу зеленый! Вижу зеленый!

Они побежали к обрыву, толкая перед собой грузовой контейнер, – обер-лейтенант бежал вместе с ними. Сначала в пустоту провалился тюк, обер-лейтенант почувствовал, что падает, и подумал: только не хватило удариться, можно и ноги переломать. С этого самолета он не прыгал ни разу. Но все прошло штатно – ветер подхватил его и понес, швыряя, как бумажный самолетик…

Приземлились (чуть не приводнились) – штатно, как нельзя лучше.

Если честно, обер-лейтенант старался не думать о приземлении. Все они совершили по пятьдесят прыжков с парашютом минимум, из них половина – в экстремальных условиях. Но не прыгали долго: это в Европе то и дело прыгают, а тут некогда, весь вывод – с вертолетов. И запросто могло получиться так, что кто-то при приземлении поломается. А тогда секретный устав предусматривал только одно…

Обер-лейтенант знал, что сделать это он не сможет. Раньше – смог бы, а тут – не сможет. Их убивали все, кто только мог, и еще не хватало, чтобы они начали убивать друг друга.

Удар по ногам был неожиданным, но обер-лейтенант моментально вспомнил парашютный центр под Хемницем, спружинил ногами, упал на бок – автомат больно воткнулся прямо в ребра. Погасил купол – ветра совсем не было, подтащил к себе, сгреб. Надо прятать, но это потом. Отстегнул парашютную систему, привел в боевую готовность автомат. Мигнул красным, еле светящим фонариком – впереди ответили. Да что-то большое прошуршало где-то по правую руку. Крокодил, змея, удав… не дай бог встретиться.