Изольда Великолепная - Карина Демина Страница 23

– Так платить голова, если обидеть леди! Лаашья должна Так два жизнь! Так не трогать леди. Так жить. Лаашья должна Так один жизнь.

Спорить они могли долго. Мы с Сигом переглянулись – прежней наглости в нем поубавилось, – и он сказал:

– Идем к Сержанту. Пусть решает.

Никуда идти мне не хотелось, но, похоже, особого выбора не было. Слева меня конвоировал Так, справа – Сиг. А впереди, не то показывая дорогу, не то перекрывая и этот путь к побегу, шествовала Лаашья.

Надеюсь, идти недалеко. И моего везения хватит, чтобы выжить.

Играла музыка, как-то на редкость мерзко. Особенно скрипки. Кайя смотрел на то, как порхают смычки в руках музыкантов, и ему казалось, что скользят они не по струнам, но по натянутым до предела нервам.

День тянулся.

Прием и того хуже.

Не то чтобы дел набралось больше обычного, скорее уж каждый, кому случилось оказаться в замке, счел необходимым засвидетельствовать свое глубочайшее почтение лорду-протектору. И старый клещ Кормак следил, чтобы почтение было надлежащей степени глубины.

В состоянии похмелья весь этот фарс переносился особенно тяжело.

– …и славный тан Кавдора, графство Морэй, желает… вашей светлости… чтобы… и верный рыцарь…

Герольд бубнил имя за именем с прежним утомительно бодрым видом. Кайя кивал, что-то отвечал, благодарил и улыбался. Он очень старался выглядеть дружелюбно, но подозревал, что получается плохо.

– …маркиз Броуди…

Маркиз – тучный пожилой человек – долго кланялся, лепетал что-то высокопарное, то и дело поглядывая на лорда-канцлера.

– Маркиз страстно желает представить вашей светлости свой проект, – пояснил мормэр Кормак. Как у него получается говорить вроде бы и на ухо, но при этом не сходя с места и вообще не изменяя позы? – И я имел смелость уверить маркиза, что вы примете и выслушаете его.

Кайя кивнул. Примет. Выслушает. Он привык принимать и слушать. Скрипки пошли на новый круг и ударили разом, резко, до того болезненно, что Кайя закрыл глаза.

Вернуться. В постель. Лечь.

Выспаться.

Простые желания. И какого он, обладая высшей властью, не способен исполнить их?

– Прием окончен! – рявкнул герольд, ударяя треклятой тростью по полу.

Надо будет приказать, чтобы трость подбили войлоком. И пол тоже… Или пол неудобно? Войлок не блестит, но ходить по нему станут тихо-тихо…

Зал опустел. И скрипки смолкли, но тишина не принесла облегчения, напротив, теперь Кайя определенно понял, что где-то допустил непростительную ошибку. Еще немного, и он сообразит где.

– Ваша светлость, – лорд-канцлер не позволил ухватить мысль, – надеюсь, у вас будут силы принять еще одного посетителя, который мечтал о том, чтобы увидеть вас.

Он не стал ждать ответа, но бросился к одной из тех дверей, которых в любом замке великое множество, – неприметных, скрытых в ложных нишах и в тенях арок, упрятанных за шелками гобеленов и ненастоящих стен. Их петли никогда не скрипят, а сквозняки не смеют выдавать их присутствие.

Эти двери удобны, если желаешь оставаться незамеченным.

– Ваша светлость. – Мягкий голос со вкусом меда. – Я бесконечно рада видеть вас вновь.

Леди Лоу плыла над полом под нежный звон серебряных колокольчиков, нашитых на юбку.

– Мне нестерпимо тяжело было разлучаться с вами на столь долгий срок, однако теперь я смею надеяться, что…

Само совершенство, отлитое в золоте. Платье мерцает, кожа бледна. Черты лица идеальны, и сложная изысканная прическа лишь подчеркивает неземную хрупкость этого создания.

Но сколько в этом правды?

Урфин не стал бы врать. Или стал бы?

– Это мой вам скромный дар. – Леди Лоу присела в реверансе и протянула шелковый сверток. – Думая о вас, я вышивала это полотно…

Белый паладин на синем щите, перечеркнутом алой лентой.

Герб Дохерти.

– …уверяя себя, что в тот день, когда сделаю последний стежок, удостоюсь счастья увидеть вас.

Шелк был прохладен. Вышивка идеальна, как и женщина, ее создавшая, но…

– Благодарю вас, леди Лоу.

Она протянула руку для поцелуя, и Кайя, коснувшись холодной, как шелк, кожи, вдруг вспомнил.

Передав вышивку лорду-канцлеру, который всегда сам распоряжался подобного рода случайными дарами, он спросил:

– Скажите, мормэр Кормак, а где моя жена?