Дорога к новой жизни - Марик Лернер Страница 23

— Я — это я и есть, — сообщаю я и плюхаюсь рядом.

— Холодный какой, — недовольно сказала она, залезая руками мне под майку, — давай под одеяло, греться будем. Нет, — прижимаясь ко мне, заявила она, — все-таки я не понимаю, кто ты такой. Ярославом называть глупо, Живым уже не положено. Гном — это какое-то издевательство. Вожак у нас один уже имеется, и поглавнее тебя будет. Муж — это излишне официально. — При этом она растирала мне плечи, постепенно спускаясь все ниже по спине. — Как вы вообще в записях разбираетесь? Один и тот же индивид может именоваться в разное время различными именами. Жора, он же Гоша, он же Игорь, он же Георгий, — с иронией процитировала она фразу из известного фильма, — годится только для полиции, а не в семейной жизни.

— Вот только не надо мне заливать, что тебя дома именовали исключительно Дарья Борисовна. Наверняка и доченькой, и Дашкой, и солнышком, и еще как-нибудь. При этом ты всегда прекрасно понимала, к кому обращаются и с каким настроением.

— Хорошая мысль, — сообщила она, — стоит называть тебя «пупсик», тогда ни с кем не перепутаешь. Ой! Ты что делаешь?

— А ты как думаешь?

— Я не могу думать, когда ты лезешь ко мне своими ручищами. Подожди! Мне надо обсудить с тобой важный вопрос. Ты появляешься только ночью и исчезаешь рано утром, никогда нет времени.

— Так не пойдет, сначала мы устроимся поудобнее, и ты меня впустишь… — лаская ее, сказал я. — Вот, — целуя ее, — так еще лучше. Можешь теперь рассказывать все что угодно.

— Так я не могу, у меня совсем другие мысли в голове. Ты уже не только руками лезешь. Ой!

— Никаких «ой». Единственное место, где жена может придумать мужу правильное имя, — это кровать. Глубоко задумываемся, хотя это очень сложно в такой ситуации, и приходим к выводу, что для тебя наиболее подходящее имя — Рыжик… Симпатичный, замечательно целующийся и очень энергичный. Нет, в таком положении я тоже разговаривать не способен…

Минут через двадцать, отдышавшись, она сказала:

— Ты все-таки настоящий хищник. Отловил жертву и издеваешься. Я тебя серьезно накажу. — Даша перелезла через меня и уселась сверху. Упершись руками в плечи, очень тихо прошептала: — Я сегодня с Черепахой говорила, все правильно — будет у нас еще один маленький медвежонок. А теперь, — склоняясь надо мной и целуя меня в губы, прошептала она, — ты меня очень долго и старательно будешь благодарить.

Мы стояли на огромной, расчищенной от деревьев площади, по которой протекал небольшой ручей. В центре была выкопана большая яма и по двум окружностям еще тридцать. Десять в малом и двадцать в большом круге. Ямы были не простые. Сначала они были гораздо глубже, но на дно уложили толстый слой удобрений, привезенных за несколько рейсов с равнин. Удобрения покупались, выменивались, получались в подарок и даже иногда воровались. Потом сверху уложили всю органику, оставшуюся от расчистки места. Срубленные и распиленные деревья, выкорчеванные кусты и даже старые листья.

Я с натугой подтащил мешок и вытащил из него зародыш.

— Это что, семечко? — потрясено спросила Даша.

Да уж, со стороны оно действительно смотрелось чудовищно. Килограммов шестьдесят веса и размером с хороший шкафчик. Сотни оборотней, стоявших вокруг, завороженно уставились на него. Последний раз посадку проводили лет триста назад. Каждое дерево-дом через столетие начинало отращивать такое семечко в корнях. Еще лет через пятьдесят его можно было брать, сажать отдельно и выращивать новый дом. Вот только уже очень давно никто их не использовал. Так они и лежали в корнях, увеличиваясь в размере до объема, предусмотренного создателями-предками, пока старое дерево не умирало от возраста или еще по какой причине. А это на памяти Народа было всего дважды. Считалось, что дерево-дом может прожить до тысячи лет, но проверить это еще не удавалось. Впереди было не менее четырехсот. Даже деревья, порубленные и сожженные в наших рощах в результате прихода зеленых, все еще пытались оживить. Уничтожить окончательно их не так просто. Корни за века уходили на огромную глубину, и даже если сам дом пострадал, то со временем, подпитываемый снизу и подкармливаемый жильцами, он способен был возродиться к жизни.

Опыт был для всех настолько новый, что на церемонию собрались не только все члены Клана, но напросились в большом количестве также лисы, росомахи, кошки и куча разных представителей других видов. Отказ мог быть воспринят как серьезная обида, и Зверь трудился, как пчелка, лаская их сюда. Впрочем, без их помощи с удобрениями мы бы так быстро все не приготовили. Можно было, конечно, и по частям высаживать, но у всех горят глаза, и каждый требует себе в первую очередь. Так — справедливо. Все одновременно.

Койот подставила сосуд, и мы с Дашей по очереди разрезали руки, сливая кровь туда. Это вам не телефончик, тут нужно с каждого пол-литра, не меньше. Семечко поставили в яму, и паучиха спрыгнула туда.

— Ты даешь нам кров и защиту, — негромко сказала она. — Мы даем тебе помощь и защиту. Мы навсегда с тобой. Твои заботы — наши заботы.

Она надрезала край семени, где кожица слегка оттопыривалась, и вылила туда нашу смешанную кровь. Потом я резко выдернул Койот за руку наверх. Еще мгновение ничего не происходило, затем семечко шевельнулось и лопнуло. Из него прямо на глазах полез вниз корень, а верхняя часть начала чудовищно расширяться. Мы невольно отступили назад. Больше всего это походило на ускоренную съемку роста растения, только ясно были видны крыша и вход. Если в первое мгновение он выглядел кукольным домиком, то очень быстро начал расти.

Толпа взвыла на разные голоса и, расколовшись на отдельные группы, ломанулась к своим ямам, с нетерпением дожидаясь, пока подойдет очередь. Участие паука тут совсем не обязательно, это просто дань уважения к происходящему. Так что хозяева дома сами проделали все необходимые процедуры, но в строго предусмотренном порядке.

Дом рос еще час, потом остановился и вроде даже вопросительно скрипнул. Я взял Дашу за ладошку и подвел к входу. Мы по очереди провели окровавленной рукой по дуплу, находящемуся на уровне земли. Кровь моментально впиталась в кору, и разрешение было беззвучно получено. Знакомство было закреплено, и других хозяев дом теперь признает только после сложной процедуры.

Я подхватил жену на руки и перенес внутрь.

— Кажется, — сказала она, рассматривая пустое помещение, — внос моего тела не был предусмотрен традицией.

— Ага, — соглашаюсь, — там на этот счет ничего не написано. А ловить Мави, чтобы запустить ее вперед, ищи другого.

— Маленький он какой-то, — с сомнением сказала Даша, меряя шагами пол. — Не дом, а сарайчик. Всего одна комната. — Потом погладила стену. — Это я просто в первый раз вижу, — пояснила она.

— Будет расти, — солидно поясняю. — Это тебе не подземелья, вырубленные из камня. Чем дольше живет, тем больше площадь становится, и этажи добавляются. Лет через двадцать будет больше, чем у Рафика, и второй этаж вырастет. Надо только дом подкармливать и смотреть за порядком. А сейчас он такой маленький, потому что ему всего-то несколько минут от роду.