Блюз. Музыка времени - Лидия Демидова Страница 23

Она приготовила ужин и присела в гостиной в ожидании Игоря. Часы тихо пробили шесть, потом семь, затем девять… За окном стемнело. На улицах включили яркие фонари, а Игоря все не было. Щелчок ключа в замочной скважине раздался в начале десятого.

Подскочив, женщина помчалась на кухню, быстро поставив разогреваться мясо в духовку. Она резала хлеб, когда послышались тяжелые шаги Игоря, а потом раздался его обманчиво – ласковый голос:

– Как прошел день, милая?

– Нормально, – поспешила ответить Руслана. Женщина развернулась и, увидев его взбешенное лицо, замерла, а затем осторожно поставила хлебную корзинку на стол и невольно отступила на шаг назад, наткнувшись на столешницу кухонного гарнитура.

– Нормально – это замечательно. Может, поинтересуешься, как прошел день у твоего любимого мужа?

– Как прошел твой день? – шепотом повторила Руслана, невольно вжимаясь в шкафчик кухонного уголка.

– Хреново, родная, прошел мой день. Очень хреново. А знаешь почему?

Молодая женщина испуганно покачала головой.

– Ну, так я тебе сейчас расскажу, – Игорь подлетел к Руслане и, схватив ее за волосы, дернул со всей силы. – Сначала мне позвонил Карл Моисеевич и попросил о встрече с тобой. Вернее, он потребовал. Поэтому у меня вопрос. Что ты ему сказала милая? Почему этот старый урод так всполошился и настаивает на вашей личной беседе?

Мужчина сильно тряхнул жену за волосы, и вынудил ее посмотреть на себя:

– Так что скажешь, милая?

– Я ничего ему не говорила, ничего, – Руслану трясло от ужаса. Она смотрела в глаза озверевшего мужа и молилась о том, чтобы он ей поверил.

– Правда? – лицо Игоря исказила кривая усмешка. – Ну что же, сделаю вид, что поверю. Но объясни мне, любимая жена, почему сегодня ко мне явилась моя мать в слезах, и начала говорить о наших с тобой отношениях?

– Н-не-не знаю, – прорыдала женщина. – Я не знаю.

– Да? А вот мне кажется, что все ты прекрасно знаешь. Тварь! Решила, что умнее меня?

– Нет, нет! Я не понимаю, о чем ты…

– Сейчас поймешь, – Игорь с силой ударил ее головой об кухонный шкафчик.

– Нетттт, – зарыдала женщина, упав на раковину, а потом кулем рухнув на пол.

– Значит, муж у тебя садист, обижает бедную, несчастную. Овца, – мужчина поднял зареванную женщину за шкирку и, размахнувшись, ударил по лицу. Руслана отлетела к холодильнику. Встав на колени, она попыталась подняться и тут точный удар ноги в живот, вновь повалил ее на пол.

– Убью суку, убью, – затем последовал ряд методичный острых болезненных ударов.

– Помогите! На помощь! – закричала Руслана, за что тут же получила удар в лицо. Перед глазами всё мгновенно поплыло, в ушах раздался гул, а во рту появился солоноватый привкус крови, и она начала терять связь с реальностью. Но тут её снова грубо встряхнули, и как сквозь плотный туман до неё донеслось:

– Заткнись, мразь! – и это помогло ей не потерять сознание, а когда в следующий момент Игорь рванул ее футболку, в ней неожиданно проснулась сила духа. В памяти за одну секунду пронеслась вся их супружеская жизнь. Она вспомнила, как любила мужа и что получила в конце их брака, сколько унижений перенесла, когда терпела его измены, побои, как потом было больно и страшно. И всё это вызвало неожиданный взрыв ярости и придало таких сил, что она резко поднялась и, вытирая кровь с губ, прошипела:

– Ненавижу!

Очередной удар в лицо оказался ещё более болезненным, чем первый. Гул в ушах сменился на звон, и женщина на время потеряла ориентацию, а потом, увидела на кухонном шкафчике нож, которым она нарезала хлеб. Охнув, Руслана покачнулась, ощущая, как её мгновенно накрывает слабость, а ноги становятся ватными, и стала оседать на пол.

– На пол, тварь! Твое место на коленях, у моих ног. Дрянь! Мерзавка!

Игорь безжалостно пинал жену, намеренно стараясь причинить ей как можно больше боли. Он упивался своей властью. В какой-то момент в руке Русланы что-то хрустнуло, и по ее телу прокатилась новая волна боли, она застонала и распласталась на полу.

– Забью, суку! – заревел мужчина над головой, и Руслана почувствовала, как ее поднимают и швыряют на кухонную столешницу. «Точно… забьёт», – осознала она, и трясущимися руками схватилась за рукоятку ножа.

Игорь был в такой ярости, что почти не контролировал себя. Он вымещал свою злость на жене, прекрасно зная, что останется безнаказанным, и это еще больше затмевало его разум. Он схватил жену за волосы, и чуть нагнувшись, прошипел:

– Это будет тебе уроком и, надеюсь, ты запомнишь его навсегда!

Он дернул ее голову назад, а потом со всей силой стукнул об столешницу.

– Ааааа, – закричала Руслана, Игорь вновь дернул ее за волосы. Второй удар сделать он не успел, потому что молодая женщина смогла чуть вывернуться и со всей силой воткнула нож ему в ногу.

– Ах, ты тварь, – дико заорал мужчина, с удивлением и ужасом смотря на жену.

Понимая, что у нее всего несколько секунд, она оттолкнула Игоря и бросилась к входной двери. Босиком, практически раздетая, – в домашних брюках и майке, она вылетела на лестничную клетку. Лифт открылся, и из него вышла Мария Петровна. В ее руке был пакет из местного супермаркета, наполненный какими-то продуктами. Увидев избитую женщину, она охнула и выронила свои покупки:

– Деточка, да как же так… Что случилось?

Послышался шум, и Руслана не раздумывая, нырнула в кабину лифта и нажала на кнопку. В голове билась только одна мысль о том, что нужно бежать, бежать как можно дальше, потому что она понимала, если Игорь ее догонит, то убьёт.

Дверцы лифта, когда мужчина выскочил на лестничную клетку, еще не успели закрыться. Его нога была перевязана кухонным полотенцем, на светлых брюках расплывалось огромное пятно крови. Во взгляде Игоря сверкала слепая ненависть и жажда мщения.

– Сука, – заорал мужчина и кинулся к лифту, но в этот момент он закрылся и поехал вниз. Хромая на одну ногу, Греков бросился к лестнице, но дорогу ему преградила Мария Петровна. Ухмыльнувшись, она позволила своей волчице, которая сейчас была в ярости, проявить себя. На ее руках появились острые черные когти, на щеках и висках – шерсть, в глазах загорелся опасный блеск. Игорь вздрогнул и испуганно сделал шаг назад, а волчица, оскалившись, прорычала:

– А вот теперь, урод, мы с тобой поговорим!