Мне нужно твое «да» - Ольга Романовская Страница 23

– Вам лучше знать.

Ефимии не понравился тон мажордома. Он будто предостерегал от необдуманных поступков. Так и есть, уже уходя, мужчина дал еще один совет:

– Если хотите задержаться, откажитесь от интриг.

Задремавшая было тревога снова подняла голову. Ефимия порадовалась, что Эммануэль не видел ее лица. Неужели он знает? Стоило захлопнуться двери, как девушка бросила письмо рядом с программкой и метнулась к самодельному тайнику. Слава святым, бутылочка на месте!

– Хватит, Ефимия!

Она прошла в ванную комнату и плеснула на лицо холодной водой. Немного постояв над мраморным умывальником, девушка вернулась в комнату и вспомнила о письме с красной сургучной печатью. Оно оказалось от Агнешки Блеккуок.

– Интересно, что ей понадобилось?

Ефимия, недоумевая, вскрыла конверт и извлекла идеально белый лист с монограммой гостиницы «Андреш». На первый взгляд благодетельница не писала ничего такого – понимала, корреспонденцию могут просматривать. Графиня участливо интересовалась, как девушка устроилась, спрашивала, встречалась ли уже с императором. Не случайная знакомая, а заботливая тетушка! Но Ефимия понимала, подобным образом Агнешка напоминала об их уговоре.

«Спешу вас порадовать, – значилось в конце, – на днях в столицу прибудет мой сын. Надеюсь, вы сумеете встретиться, хотя я прекрасно понимаю, как это сложно. Ваш день расписан буквально по минутам, но я не теряю надежды. Сделайте милость, передайте ответ через Идриса. Он известит вас по прибытии».

Еще раз перечитав письмо, Ефимия тяжко вздохнула и потянулась за программкой. Проблемы росли как снежный ком. Сначала жених, потом леди Блеккуок, граф Митас, бал… Сбежать бы, но куда?

– Ладно, – сделав глубокой вдох, решила Ефимия, – стану разбираться с проблемами по мере их поступления.

В заботливо положенной в комнату каждой претендентки программке значились не только примерка и бал Открытия, но также расписание испытаний. Суть их пока не разглашалась, вместо этого проставили лишь порядковые номера: один, два и так далее. Чтобы конкурсантки не скучали, для них организовали занятия по дворцовому протоколу, краткой истории дипломатии и прочему. Все коротко, обзорным курсом, не больше пары часов в день.

– Представляю, что тут начнется! – еще раз пробежав взглядом расписание, усмехнулась Ефимия. – Как это так, меня маркизу, графиню отправляют за парту! Я пирожных, бриллиантов и замуж за императора хочу.

Ефимия состроила потешную рожицу, не подозревая, что за ней наблюдают. Зеркало, перед которым она примеряла наряд, оказалось с секретом, и теперь неведомый соглядатай видел и слышал все. Правда, он задержался всего на пару минут и неслышно удалился.

* * *

К пяти часам вечера Зал одалисок бурлил. Девушки сгорали от нетерпения, активно перешептывались. Но вот распахнулись двери, и на половину претенденток ступила самая настоящая процессия. Во главе модного отряда деловито шествовала личная портниха ее величества с мерной лентой на плече. Следом помощницы несли шкатулки с булавками, ножницами, образцами лент и кружев. Замыкали процессию слуги, пыхтевшие под тяжестью манекенов. Заготовки платьев до поры скрыли под плотными чехлами, оставалось только гадать, какой фасон выбрала императрица.

Последним явился неизменный Эммануэль.

Портниха скомандовала опустить манекены на некотором удалении друг от друга и напустилась на мажордома:

– Где подиумы? Как мне работать без подиумов?

Эммануэль стойко выдержал ее натиск и заверил: все сейчас принесут.

– Не могли подготовиться заранее! – не унималась женщина. – Мое время на вес золота!

Облик портнихи разительно не соответствовал занимаемой ею должности. Если бы не императорский вензель и атласная ткань платья, Ефимия приняла бы эту полную, без грамма косметики женщину с небрежным пучком на голове за кухарку. Однако, судя по шепоткам остальных участниц отбора, портниху знали и уважали. Кое-кто и вовсе назвал ее «святой иглой империи».

Мажордом кивнул слугам, и те опрометью кинулись прочь. Портниха между тем прошлась между девушками, критически оценивая их фигуры. За ней тенью следовала одна из помощниц с блокнотом. Эммануэль называл имена участниц, и императорская модистка указывала, какие недостатки и каким образом надлежит скрыть.

Наконец принесли табуреты, призванные заменить подиумы. Портниха скривила губы, но промолчала. Примерка началась.

С чужой помощью забравшись на табурет, Ефимия стоически терпела то, что по ошибке называли приятным занятием. Вокруг нее суетились девицы с булавками. Громко переговариваясь, они подгоняли платье по фигуре, спорили, подойдет ли отделка или лучше выбрать другую. По мнению самой Ефимии, лучше бы они заменили ткань. Атлас всегда остается атласом, но его цвет наводил на мысли о зефирных пирожных. Ничего общего с Ефимией. Вдобавок ей сделали глубокое декольте: главная портниха посчитала, что кружевную перемычку лучше убрать. Она с видом матриарха надзирала за работой подчиненных, строго отчитывая за любую небрежность.

Краем глаза Ефимия заметила оживление справа. Оказалось, в крыло претенденток пожаловали фрейлины императрицы. Они свысока посматривали на девушек, хотя вслух говорили другое. У ее величества-де прекрасный вкус, участницы в розовом напоминают нежные цветы. Одна из придворных дам остановилась подле Ефимии и долго рассматривала едва заметный рисунок на ее распашной юбке.

– Ах, – вздохнула она, – само совершенство! Вы созданы для розового! Ваши родители, наверное, наряжали вас в него с ног до головы.

– Вовсе нет. – Девушку насторожило столь пристальное внимание. – Мне ближе голубой и серый.

– Серый? – нахмурила брови фрейлина. – Что же в нем красивого?

– Зато немарко. Я из сельской местности, миледи, у нас небольшое имение. Сами понимаете, полгода грязь, даже из экипажа порой, не замарав юбок, не выйдешь.

Она должна быть осторожна, максимально осторожна. Ни слова о коттедже и Анне!

– Неужели у ваших родителей нет городского дома? Это ужасно! – Катарина старательно играла глупышку. – Я люблю природу, но осенью неизменно уезжаю в город. Там столько интересного! Например, балы. Вы ведь любите балы?

– Да.

– И, несомненно, сами даете. Обещайте, что, если я буду в ваших краях, вы меня пригласите. Как называется ваше имение?

Катарина ловко захлопнула ловушку, Ефимии оставалось только соврать:

– Феррир Холл.

– Я запомню, – лучезарно улыбнулась фрейлина. – Не подскажете, кто ваш отец, братья? Я могу ошибаться, но мой двоюродный кузен служил в одном полку с капитаном Ферриром.

Девушка похолодела. Сама того не зная, маркиза Плее вплотную подобралась к правде. Каким-то чудом Ефимия не упала, не покачнулась и каменным голосом ответила:

– Боюсь, вы ошиблись. Мой отец и вся наша родня – скромные землевладельцы и никогда не покидали пределы графства Орой.