Город и ветер - Анастасия Парфенова Страница 23

Мастер воздуха начал работу. Воздушные течения виделись ему твёрдыми, почти осязаемыми потоками, их свойства перекатывались под языком букетом вкусов и ароматов совершенно уникальных и говорящих магу погоды куда больше, чем любые карты и значки. Магические поля казались сиянием, разлитым в пространстве, местами более тёмным, местами почти плотным.

Стихия была напряжена. Стихия волновалась, хмурилась, ветры и воздушные течения с различными свойствами сталкивались, кипели, закручивались в непредсказуемые и опасные спирали. Какое-то время Тэйон потратил на выравнивание общей картины. Он лишь чуть-чуть уравновесил области с низким и высоким давлением, «перекачал» энергию из одной точки в другую, слегка сгладил разницу в температурах и составе двух потоков воздуха. И, повинуясь коротким, экономным движениям рук магистра, облака над картой в одних местах несколько посветлели, а на самом севере, напротив, вдруг разразились коротким и мощным снегопадом, и все маги в наполненной ветрами комнате ощущали, как уходит напряжение, несколько недель подряд витавшее в атмосфере. Затем мастер воздуха методично прошёлся по древним заклинаниям, созданным ещё основателями Лаэссэ и призванным хранить хрупкое равновесие в находящемся на перекрёстке миров городе. Влиять на этих накрепко впаянных в стихии магических монстров он не хотел, лишь кое-где усилил и дополнительно подпитал энергией кое-какие свои собственные пристройки к древним гигантам.

Ещё раз внимательно осмотрел общую картину. С точки зрения метеологии территория Лаэссэ была слишком мала, чтобы здесь могли зародиться и от начала и до конца пройти весь путь развития по-настоящему впечатляющие погодные явления. Поэтому большинство неприятностей с погодой (или то, что их вызывало) заявлялось в великий город из соседних миров. «Наблюдающие» станции магов воздуха были установлены за каждым из гигантских «предельных порталов», так что обычно мастер ветров получал заблаговременное предупреждение о грядущих проблемах, и к тому времени, как они оказывались в подвластном ему пространстве, успевал приготовиться. На этот раз единственной тревожной вестью было приближение маленького, но очень сердитого циклона, вчера поздно вечером нагрянувшего из тропической Океании. Именно им Тэйон и собирался заняться.

Маг воздуха потянулся на юго-запад, туда, откуда мощным потоком надвигался тёплый атмосферный фронт. Тёплый воздух, как более лёгкий, поднимался над холодным, при подъёме постепенно охлаждаясь. Содержащиеся в нём водяные пары конденсировались, превращались в мощный слой облаков и выпадали обильными (и затяжными) осадками. Среди всего этого моросящего, мокрого, нудного послания тропических морей ярко выделялся крупный атмосферный вихрь, в центральной части которого воздух поднимался и растекался по окраинам, охлаждаясь и неся ещё больше осадков. Скорость ветра уже сейчас внушала серьёзные опасения. Тэйон принялся за работу.

Он постарался свести своё вмешательство к минимуму. Просто повысил давление в центральной части и понизил его по окраинам, заставляя ток воздуха несколько замедлиться, успокоиться. В конце концов, целью мастера ветров отнюдь не было полностью развеять гигантский вихрь, а лишь избежать наиболее разрушительных его последствий. Рутинная, кропотливая, требующая точнейшего расчёта и колоссальных энергетических затрат работа. Поняв, что цель достигнута, магистр Алория в последний раз окинул мысленным взглядом результат, готовясь отпустить злосчастное погодное явление на волю.

И тут это случилось. Кто-то всё-таки оказался достаточно раздражён последними событиями, чтобы попытаться убить мастера магии, работающего в полном контакте со своей стихией.

Хуже того, этот кто-то оказался самоуверен до такой степени, что умудрился выбрать совершенно безумный способ. Который даже мог сработать.

Вместо того чтобы вступать в дуэль мастерства, неизвестный решил просто взорвать изнутри охватывающее всё пространство Лаэссэ заклинание, а заодно и разум работающего с ним волшебника. Энергия, питавшая манипуляции Тэйона, вдруг вздыбилась, взорвалась, взлетела до уровня когда ни о каком контроле и речи быть не могло. Если бы маг и его подмастерья вошли в источники напрямую, как это было принято в подобных случаях, все они были бы мертвы прежде, чем успели бы понять, что происходит.

В ушах магистра звенели полные боли крики учеников, где-то на границе сознания он отметил, что Турон и Ноэханна мгновенно бросили свои силы на помощь самым младшим, перехватывая у них контакт с источниками, «ведя» по два стабильных канала каждый. Остальные тоже были здесь, на расстоянии мысли, с хрипом удерживая устойчивые подпорки, всё ещё каким-то невероятным образом сохранявшие структуру заклинания в ревущем океане чистой силы.

Если бы не ученики, Тэйон к этому моменту, скорее всего, превратился бы в выжженную изнутри и снаружи головешку. Но у мастера воздуха не было времени даже на мимолётную благодарность. Он был слишком занят, сражаясь с собственным заклинанием.

В первый момент, когда энергия взвилась на несколько порядков, она через структуру созданного мастером волшебства хлынула на объект заклинания. Атмосферный вихрь, до того неторопливо подбиравшийся к суше, вдруг получил такой магический пинок, что небо над морем Лаэ потемнело, а в водную гладь одновременно упали чёрные копья зарождающихся смерчей и серебряные стрелы бесчисленных молний. Ещё пара секунд, и заварится буря, которую вечный город вместе со всеми его жадными до власти обитателями может и не выдержать…

Тэйон с гортанным криком подался вперёд, не смея перехватить бушующую энергию, но вгрызаясь вместо этого в структурирующее её заклинание, перенацеливая, изменяя, находя иной выход для сорвавшейся с цепи силы. Из крыши Погодной башни ударил луч света — толстый, насыщенный, огненный. Земля под городом задрожала, воды в гавани вскипели, расшвыривая игрушечные кораблики людей… Когда магистр Алория пришёл в себя, он парил в кресле всё в той же верхней лаборатории своей рабочей башни. Совершенно, между прочим, целой. Не считая аккуратной дыры в потолке (в этом месте в структуре камня специально была предусмотрена слабина на случай таких вот экстренных обстоятельств), в гладком чёрном камне не появилось ни одной трещинки. Построено было на совесть.

Вяло шевелящиеся ученики лежали в живописных позах вдоль стен, будто их расшвыряло мощным взрывом, но никто, кажется, не выпал с балкона. Значит, страховочные заклинания тоже сработали как надо.

На месте великолепной погодной карты осталось лишь неровное выжженное пятно. Там, где на полу когда-то был до волоса выверенный узор, теперь виднелись размытые полосы почему-то зеленоватой копоти. А там, где у магистра Алория когда-то был мозг, теперь, похоже, поселилась сотня диких клыкозавров с окованными булатом когтями.

Потом он заметил, как неподвижно лицо Ноэханны ди Таэа, склонившейся над Ойной ди Шрингар. И не заметил никаких признаков живой ауры вокруг тела одиннадцатилетней девочки.

Подлетел. Опустился. Отстранил безучастную Ноэ, осторожно коснулся лба мёртвого ребёнка. Казалось, Ойна даже не заснула, а просто притворяется. Никаких ран на теле, только тонкая струйка крови, вытекшая из ноздри, и выражение детского изумления на лице.