Из крови и пепла - Дженнифер Ли Арментроут Страница 23

Тони обхватила себя руками.

– И я не хочу знать никого, способного на такое.

Как и я. Но все мы знаем, что люди способны на любые зверства, как и Вознесшиеся. Они ведь тоже когда-то были смертными, и склонность к жестокости, похоже, одна из тех черт, что некоторые из них унаследовали в своем новом качестве.

Мои мысли перекочевали к лорду Мэзину. Он жесток, задирист и, судя по нашему недавнему общению, может быть гораздо хуже. Но способен ли он на то, что произошло? Меня передернуло. Даже если это лорд Мэзин, то зачем он это сделал и как? У меня не было ответов.

Я подумала о единственном существе, которое могло такое совершить. Но это казалось чем-то невероятным.

– Ты… ты ее узнала? – тихо спросила Тони.

– Нет, но думаю, что она леди-в-ожидании или посетительница, судя по ее платью.

Тони слегка кивнула и опять принялась крутить жемчужину на лифе. Воцарилось молчание. Вскоре пришел Виктер и негромко заговорил с Риланом. Я сдвинулась на краешек кресла, когда он отошел от Рилана и со вздохом сел на край сундука, стоящего в изножье моей кровати.

– В замке обыскали каждый дюйм. Ни других жертв, ни Жаждущего не нашли, – сказал он, наклонившись ко мне. – Капитан Янсен считает, что территория безопасна.

Помолчав, он поднял голову и посмотрел искоса.

– Относительно, так сказать.

– Ты… ты ее видел? – спросила я. Он кивнул. – Думаешь, это нападение Жаждущего?

– Никогда не видел ничего подобного, – ответил Виктер, повторяя слова Рилана.

– Что это вообще значит?

– Не знаю. – Он потер рукой лоб.

Я отметила, как он массирует кожу над бровями и косится на нас, сидящих под масляными лампами. Иногда у Виктера болела голова. Не так, как у меня, когда я отпускаю чутье или слишком много использую свой дар, а гораздо сильнее. В таких случаях ему становилось плохо от света и звуков.

Я отпустила чутье и сразу ощутила резкую пульсирующую боль за глазами. Быстро обрезала связь – разрубила воображаемый канат между ним и мной. Очередная головная боль – последнее, чего бы мне хотелось.

– Если это не Жаждущий, то есть ли другие варианты? – спросила Тони.

– Герцог считает, это работа Последователей.

– Что? – Я вскочила на ноги.

– Здесь? В замке? – воскликнула Тони.

– Он так считает.

Я подошла к Виктеру, и он поднял голову, предостерегающе глядя на меня.

– А ты в это веришь? – спросил Рилан со своего места у двери. – Потому что я не знаю, как Последователь мог так ранить, не пролив крови.

– Согласен, – пробормотал Виктер, глядя на меня. – Такое невозможно прибрать, особенно если жертву видели менее чем за час до этого.

– Тогда почему герцог настаивает, что это Последователь? – усомнилась Тони. – Он неглуп. Он тоже должен понимать все это.

Я потянулась за тонким шерстяным пледом и небрежно положила руку на затылок Виктера. Его кожа была теплой и сухой. Я вспомнила пляжи и смех мамы. Он сделал глубокий, прерывистый вздох, и я поняла, что его боль прошла.

– Не знаю, почему герцог так считает, но у него должны быть на то причины. – Виктер с благодарностью глянул на меня, а я убрала руку и, вернувшись в кресло, уложила плед на колени.

Тони посмотрела на меня и, сделав глубокий вдох, опять перевела взгляд на Виктера.

– Ты знаешь, кто она?

Он выпрямился. Глаза его явно прояснились.

– Ее опознала одна из служанок. Жертву звали Малесса Экстон.

Мне это имя было незнакомо, но Тони тихо охнула.

Я повернулась к ней.

– Ты ее знала?

– Не очень. Вернее, я о ней слышала. – Она качнула головой, отчего несколько локонов выбилось из прически. – Вроде бы она появилась при дворе примерно в то же время, что и я. Ее часто видели с одной леди, которая живет в Лучезарном ряду. Кажется, это леди Ишервуд.

Лучезарным рядом прозвали улочку недалеко от замка и парка Рощи Желаний. Многие роскошные дома в Лучезарном ряду принадлежали Вознесшимся.

– Она была такой юной. – Тони опустила руку на колени. – У нее еще столько всего было впереди.

Я ощутила ее печаль, которая перекликалась с моей собственной. Не глубокая боль, как после утраты знакомого человека, а сожаление, которое вызывает любая смерть, особенно такая бессмысленная.

Рилан попросил Виктера выйти с ним; Тони, извинившись, ушла к себе. Мне приходилось удерживаться, чтобы не прикоснуться к ней. Если б я это сделала, я бы забрала ее боль, хотя и делала это раньше, а она даже не понимала. Подойдя к окну, я уставилась на ровный свет факелов за Валом.

Вскоре Виктер вернулся.

– Спасибо, – сказал он, подходя ко мне. – Эта головная боль выбивает меня из колеи.

– Рада, что смогла помочь.

– Не надо было. У меня есть порошок от целителя.

– Знаю, но мой дар приносит облегчение гораздо быстрее, без головокружения и сонливости.

И это лишь два из многих побочных эффектов коричневато-белого порошка.

– Это правда.

Несколько секунд Виктер молчал, и я знала, что его размышления так же тревожны, как и мои.

Мне не верилось, что убийство – дело рук Последователя, хотя такие раны можно нанести чем-нибудь вроде ножа для колки льда. Тем не менее очень трудно перерезать человеку яремную вену и при этом не забрызгать кровью все вокруг. Но еще больше озадачивали мотивы. Чем поможет делу Последователей создание ран такого типа? Единственное известное мне существо, способное нанести такие раны, противоречит всему, во что верят Последователи.

– Рилан мне рассказал.

Я вскинула брови.

– Что?

Он устремил на меня глаза цвета морской воды.

– Рилан рассказал о лорде Мэзине.

У меня внутри все оборвалось. Я отвернулась. Не то чтобы я забыла стычку с лордом, просто это было не самое значительное или тревожное событие за последние пару часов.

– Поппи, он что-нибудь сделал? – спросил Виктер.

Жар залил мое лицо удушливой волной, и я прижалась щекой к оконному стеклу. Я не хотела об этом думать. Никогда не хотела. Подкатывала тошнота и эта… дикая неловкость, от которой кожа казалась липкой и грязной. Я не понимала, почему так себя чувствую. Я не виновата в том, что привлекаю внимание лорда, и даже если бы я старалась его привлечь, он все равно поступает неправильно. Но когда я думала о том, как нахально он прикасается ко мне, хотелось содрать с себя кожу.

И я не хотела думать о том, как благодарна была крикам служанки, хотя понятия не имела, чем они вызваны.