Буря ведьмы - Джеймс Клеменс Страница 23

— Стой, проклятый!

Ветер срывал с щек слезы, а конь по-прежнему мчался вперед. Точно блоха — с собакой, девушка сражалась с могучим жеребцом, пытаясь управиться с ним тонкими слабыми руками. Нужно остановить Роршафа прежде, чем он унесет ее слишком далеко. Однако боевой скакун не слушался ее — сумерки окутали холмы, а он все не сбавлял хода.

— Пожалуйста, — рыдая, взмолилась Элена. — Прошу тебя, остановись. Я не хочу оставаться одна.

Она в отчаянии зарылась лицом в густую гриву. И, словно слезы наконец тронули железное сердце, Роршаф перешел с галопа на рысь, затем — на шаг. Подняв голову, Элена увидела, что путь им преградил широкий ручей. Вода в гаснущем сиянии вечера отливала розоватым серебром, стайка стрекоз с прозрачными крылышками резвилась среди прибрежного тростника.

Около одинокой ивы, ветви которой касались потока, Роршаф остановился, его мышцы содрогались от усталости. Элена соскользнула с седла и чуть не упала: измученное тело подвело ее. С трудом удержавшись на ногах, девушка схватила болтавшийся повод: нужно немного прогулять коня, чтобы он остыл. Элена потянула его, уверенная, что упрямец не пойдет, но тот не стал противиться.

Они двигались вдоль берега, распугивая целые армии возмущенно квакавших лягушек. Воздух дышал ароматом лилий, над водой в поисках насекомых метались луговые жаворонки. Элена прихлопнула комара на руке. Роршаф фыркнул и принялся сметать хвостом налетевших на его потную шкуру мух.

Вскоре скакун успокоился и задышал ровнее. Они не останавливались и через некоторое время оказались у крошечной серебристой заводи. Элена понимала, что нужно почистить коня засветло, но усталость взяла свое, и она опустилась на плоский камень.

Вглядываясь в ручей, она различила свое отражение. Сняв перчатку, Элена коснулась коротко остриженных волос. Кто эта женщина? Перепачканное сажей лицо казалось совсем чужим. Беглянка вымыла лоб и щеки. Неужели эта девочка когда-то бегала по семейным яблоневым садам? Капли падали с носа, но вода тут же успокаивалась. Она заглянула себе в глаза: той девочки больше нет.

Вдруг краем глаза она заметила какое-то движение. Выскользнув из выреза рубашки, перед ней раскачивался крошечный амулет. Она сжала в кулаке каменный флакончик, болтавшийся на шнурке из волос тети Филы. Элену захлестнули воспоминания: милые сердцу образы тех дней, что она проводила в булочной, уютно пахли корицей и свежей выпечкой; а затем пронеслись картины, полные ужаса и крови, — смерть тети Филы на улице Уинтерфелла во спасение ее, Элены, от когтей скал'тума.

На глаза навернулись слезы. Она стиснула сосудик в правой руке, и острая грань проколола кожу — на ладони выступила кровь.

— Ты мне нужна, тетя, — сказала она собственному отражению.

Элена не надеялась получить ответ. Еще среди соплеменников Крала она множество раз пыталась связаться с покровительницей с помощью магического амулета, но ничего так и не вышло. Либо магия стихии испарилась из флакончика, либо тетя Фила находилась вне пределов досягаемости. И все же Элена радовалась, что носит у сердца что-то, напоминающее о родных. Она стиснула оберег в ладони, вспомнив и дядю Бола, подарившего его и объяснившего, как им пользоваться. «Ищи мою сестру в отражениях, — сказал он среди руин старой школы. — Она придет, если сможет».

На Элену с новой силой нахлынула боль — она потеряла близких, всех до единого. Амулет выскользнул из ослабевших пальцев и начал раскачиваться над водой. С него упала капля крови, и по поверхности пошли круги. Вдруг они засеребрились.

Широко раскрыв глаза, Элена смотрела, как, точно пролитое молоко, расползается сияние.

— Тетя Фила? — прошептала она.

Лужица света вращалась, увеличиваясь в размерах.

— Пожалуйста, тетя, ты мне так нужна. — Элена снова сжала в руке флакончик, и слезы закапали в воду.

И тут, как шепот воспоминаний становится видимым образом, сияние превратилось в призрачную фигуру, на знакомом лице мерцали водовороты.

Элену душили слезы: открылись старые раны, начавшие было затягиваться.

Женский силуэт проступил яснее, и вскоре девушка разглядела напряженность в лице и блеск в глазах тети. С поверхности воды поднялся голос — она говорила четко и быстро.

— У нас мало времени, дитя, к тому же я слишком далеко, чтобы долго поддерживать связь. Тебе грозит великая опасность. Беги!

Надеясь на утешение, Элена ждала совсем других слов.

— Бежать?.. Куда? — пробормотала она и расплакалась.

— Успокойся, девочка. Хватит глупостей. Вытри лицо. Слезами горю не поможешь.

Элена тут же послушалась. Тетя Фила, твердая как скала, трудолюбивая женщина, не привыкла, чтобы с ней спорили. Даже смерть не смягчила ее железного характера.

— А теперь оглянись.

Обернувшись, Элена поняла, что луг поглотила ночь, но вдалеке, среди холмов, мерцали красные огни.

— Это вражеский лагерь, и там твои друзья. Вас разделяет не только расстояние, но и мерзкое существо, порождение зла. Чтобы освободить товарищей, нужно победить чудовище.

Элена вернулась к призрачному силуэту.

— Но как? Моя магия почти иссякла.

— Знаю, — нахмурилась тетя. — Твоя колдовская энергия для меня словно маяк, и теперь она мерцает едва различимо, а то, что придет за тобой этой ночью, страшнее непроглядного мрака. Ты не в силах бороться с ним. Пока не в силах. Нужно бежать.

Элена сморгнула слезы.

— А как остальные?

— Их не спасти.

— Я не могу их бросить.

— Важно сохранить только тебя — ты любой ценой должна выжить и добраться до Кровавого Дневника. Тогда свершится предсказанное.

Элена молчала.

— Я знаю, тебе очень нелегко. — Голос тети заметно смягчился. — Но всем нам пришлось сделать тяжелый выбор, чтобы оказаться в нынешней точке истории и получить шанс на рассвет в эти черные времена. Ты — единственная надежда нашей земли.

Девушка поднялась на ноги.

— Умница. — Слова прозвучали едва слышно сквозь потускневшее сияние. — Я больше не могу поддерживать связь. Беги под покровом ночи. В городах и деревушках за холмами ты найдешь убежище.

Свет почти померк, и Элена уже не видела силуэта, но различила последние слова:

— Я люблю тебя, милая.

Элена смотрела, как исчезает серебристое мерцание.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она потемневшей воде.

Вокруг сгустилась ночь. Элена обернулась на горы и луга: в наступившем мраке костры казались ярче. Печаль невыносимым грузом давила на плечи. С тяжелым сердцем отвернувшись от огоньков, она снова услышала слова тети: «Ты — единственная надежда нашей земли».

Сунув ногу в стремя, Элена вскочила в седло. Она крепко сжала поводья, твердо решив не отдаваться больше воле коня. Девушка выпрямилась и попыталась заглянуть себе в душу. Надоело, что ее постоянно несет куда-то против ее желания — будь то лошадь или первозданные силы. Пришла пора самой выбирать дорогу.