Любовница поневоле - Марина Эльденберт Страница 23

— Увидимся вечером, — сказал Доминик, когда проводил меня до дверей магазина, а я шагнула внутрь не оборачиваясь.

Вечером.

Вечером!

Вечером…

Все заново.

Я поняла, что если не поделюсь с кем-то, не расскажу об этом всем, то меня либо разорвет на части, либо я просто свихнусь.

Как назло, Рэбел нигде не было видно, за стойкой стояла ее дочь.

— Чарли, привет! Ты такая красивая! Но немного напуганная… Что-то случилось?

Много всего случилось. Я узнала, что у меня умер муж, что я должна много денег какому-то хмырю, о существовании которого даже не подозревала, продалась в рабство, а еще мне угрожали расправой дважды за три дня. Такая простая арифметика круглой жопы!

— Лола, где мама?

— В курьерской компании. Они что-то намудрили с заказом, а тебя не было. Но не волнуйся, я со всем справляюсь.

— Знаю, — бросила сухо. Нужно было похвалить девочку, но на это меня уже не хватило. — А когда она вернется?

— Не знаю, вы с ней чуть-чуть разминулись.

Значит, нескоро. Я падаю в кресло для посетителей, нужно подняться, переодеться и жить дальше. До вечера.

«Увидимся вечером».

— Чарли, я тебе соболезную, — тихо говорит девочка, касаясь моего плеча: я и не заметила, что она подошла ко мне.

— Спасибо, Лола.

— Правда. Когда умер папа, я долго не могла в это поверить. Даже на похоронах казалось, что это не он там — в земле. Что не может быть такого, что его больше нет…

— Похоронах? — цепляюсь я за ее фразу и вскакиваю с кресла. — Прости, Лола, мне нужно позвонить. И, спасибо за то, что рассказала мне об этом. Это очень важно.

Девчушка нахмурилась, будто сомневалась в моей адекватности.

— Надеюсь.

Я же убежала в другой конец магазина, отыскала визитку, оставленную полицейскими, и набрала номер:

— Сержант Лабрю? Это Шарлин Брайс.

— Да, прима Брайс, я вас слушаю.

— Вы сказали, что мой муж погиб, но ничего не сказали насчет тела. Я должна была его опознать или забрать.

— Прошу прощения, прима, но у вас вряд ли бы получилось его опознать… От тела мало что осталось.

Меня всю перетряхнуло, стоило снова представить ужасную гибель Дэнвера. Пришлось выдержать паузу, чтобы собраться силами для следующего вопроса:

— А что случилось с тем, что осталось? По законам Легории, людей и вервольфов должны хоронить.

— Так и есть. Но этим занимаются родственники или, в случае вервольфов, альфы рода. Мы передали тело его родным. Насколько мне известно, похороны состоялись сегодня утром.

Сегодня?!

И Доминик мне об этом ничего не сказал! Знал, и ничего не сказал.

— Вы знаете, где его могила?

Возможно, это был странный вопрос от вдовы, но мне уже было плевать.

— Дэнвер Брайс похоронен на Лурском кладбище.

Там, где хоронили весь род Брайсов. Какая честь для отвергнутого наследника! После смерти он наконец-то со своей семьей.

Я поблагодарила офицера, подхватила ключи от машины и бросила на ходу Лоле, что она снова за старшую.

Дорога до Лура смазалась, стерлась, вымаралась из моей памяти. Я осознала себя у кладбищенских ворот, которые даже в солнечный день смотрелись зловеще, а сейчас вовсе казались дверью в потусторонний мир. Я знала, где похоронены все Брайсы и Экроты. Мы с Дэном были здесь однажды, на похоронах его деда. Кажется, тогда он хотел помириться с матерью, но лишь поскандалил с родней. Он всегда со всеми скандалил. Считал, что все ему должны.

Когда я отыскала свежую могилу с именем «Дэнвер Брайс» на надгробном камне, уже начало темнеть, но мне было плевать. Я стояла и смотрела на этот камень. На имя. На дату. А потом во мне что-то треснуло и надломилось, раскололось на части. Может это я раскололась. Колени будто подогнулись, и я с воем упала на свежую землю.

— Урод! Мерзавец! Ты во всем виноват!

Я билась и ревела, загребала землю руками, ударяла по ней кулаками.

— Тебе всегда было на меня наплевать! На то, что я старалась для нас двоих. Ты меня бросил на растерзание волку!

Я орала до тех пор, пока перед глазами не потемнело. А потом просто рухнула на холодную землю с диким желанием умереть.

Чтобы всего этого не было.

Не было в моей жизни ни одного вервольфа.

Я очнулась, только когда почувствовала дикий холод, а еще чей-то взгляд. Подняла голову, вглядываясь в темноту, но моего человеческого зрения не хватило, чтобы рассмотреть в сумерках, одна я здесь или нет. По телу прокатилась волна страха: глубинного, первобытного, стирающего все грани разумного. Воображение нарисовало не самые приятные картинки криминальных хроник, и я сжала кулаки, загребая пальцами сырую землю и напоминая себе, что от переутомления и не такое бывает.

Я здесь одна.

Кому вообще придет в голову прийти на кладбище ночью? Кроме меня, конечно же. Если кто-то и следит за мной, прячась среди надгробных камней, то выдавать себя не собирается. По крайней мере, пока.

По дурной традиции последних дней начал накрапывать дождь, поэтому я поднялась на ноги и запахнула пиджак, который совсем не спасал от холода в груди. Пронизывающий ветер крайтонской осенней ночи ни шел с ним ни в какое сравнение. Страх на мгновение выдернул меня в реальность, но теперь я снова почувствовала себя скорее духом, чем живой. Усталость каменной плитой навалилась на плечи, и я дошла до автомобиля, едва переставляя ноги.

Просмотрев оставленный на пассажирском сиденье телефон, я обнаружила кучу пропущенных вызовов: от Рэбел, от папы и от прима Лорана. Над тем, чтобы написать сообщение помощнице (я была не уверена, что смогу сейчас разговаривать с кем-либо) и попросить ее закрыть магазин, я раздумывала долго: сидела и пялилась в экран. Но затем во мне проснулась совесть.

Все-таки это мой магазин, и Рэбел мне ничего не должна!

К тому же на парковке ощущение взгляда никуда не делось, а только усилилось. Будто тот, кто следит за мной, подошел ближе. На мгновение у кладбищенских ворот, куда не доставал свет фонарей, мелькнула огромная черная тень, и в темноте словно сверкнули два янтарных глаза, но стоило мне моргнуть, фигура исчезла. Шпионы Доминика? Или кто-то еще? Слишком много вервольфов для меня одной. Я спешно завела машину и отправилась в обратный путь.

Когда вернулась, вывеска уже не работала — неудивительно, потому что время было позднее, но свет внутри еще горел. Забыли выключить? Или Рэбел задержалась из-за какого-либо посетителя?

Но в магазине оказалась только одна помощница: Сая и Лолы не наблюдалось. Подруга сложила руки на груди и сидела неестественно прямо.