Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова Страница 23

Артанна смерила Йона сочувственным взглядом и, допивая остатки воды из меха, отрешенно наблюдала, как тот отряхивался и сыпал витиеватыми гацонскими пожеланиями, адресованными Гуташу, готовая согласиться с каждым произнесенным словом. Чем дальше, тем удивительнее становилось это вынужденное путешествие.

Миссолен.

«Встреча с Ладарием в его официальной резиденции? Что-то новенькое. Неужели у Коллегии закончились конспиративные квартиры?»

Демос старательно имитировал хромоту, ковыляя по скользкому полу коридора дворца Великого наставника. Получалось вполне убедительно. Темные мраморные плиты стен были отполированы до зеркального блеска, и канцлер мог с легкостью рассмотреть в них свое отражение — всклокоченные отросшие ниже плеч темные волосы, ошалевшие от торопливого подъема по множеству лестниц глаза, болезненная бледность, подчеркивавшая бугристые шрамы на лице.

«Экий я заморыш. Одевшись в рубище, буду напоминать бродягу-погорельца. Кажется, пора пригласить цирюльника, чтобы не пугать мою невесту раньше времени. Но едва ли это поможет, разве что вместо стрижки он пришьет мне новую физиономию».

Эклузумский дворец впечатлял. У Демоса создавалось впечатление, что каждый новый Великий наставник преследовал цель непременно затмить труды предшественников по части украшения этого места.

«Ладарий явно не щадил казны. Интересно, в какую сумму ему обошелся знаменитый Гранатовый кабинет? Чудо света — так о нем, кажется, говорят редкие счастливцы, увидевшие легендарную комнату воочию. Что ж, наконец-то я получил возможность приобщиться к прекрасному. Жаль, что за это придется платить разговором с Великим наставником».

Неизменно молчаливый брат Ласий шел впереди, петляя, резко сворачивая то направо, то налево. На гладкой, словно яйцо, лысине старшего дознавателя Коллеегии весело плясали солнечные блики. Ласий и Демос преодолели уже три крутых подъема, обогнули множество углов, пересекли череду залов, но путешествие все не заканчивалось.

«Искренне надеюсь, что мне предоставят сопровождающего по пути обратно. Сам я из этого лабиринта точно не выберусь и сгину в темных коридорах, завывая от очередного приступа боли, когда, наконец, все же поскользнусь и переломаю себе ноги на одной из этих лестниц».

Старший дознаватель свернул в широкий коридор, плавно перетекавший в вытянутый зал без окон. Помещение освещалось десятками ветвистых подсвечников, стилизованных под деревья высотой в человеческий рост. Стены были скрыты шкафами, хранившими сотни фолиантов. Но внимание канцлера привлекли не книги, а полки, занятые множеством шкатулок и ящиков разной величины — резных, костяных, деревянных, каменных. Одни были изысканно украшены самоцветами и редкими породами дерева, иные, наоборот, казались древними и грубыми.

— Что это? — спросил Демос, кивнув на один из таких шкафов.

— Реликвии, — не удостоив канцлера взглядом, отозвался монах.

«Наверняка какие-нибудь высохшие конечности первых последователей Пути, истлевшие деревянные четки, почерневшие от времени символы веры. Бесполезный хлам баснословной ценности».

Брат Ласий остановился перед очередной крутой лестницей, по циничной задумке неизвестного архитектора не оборудованной перилами. Канцлер насчитал около пяти десятков стесанных ступенек. У подножия дежурили караульные из Ордена.

— Прошу, лорд Демос, — тихо сказал монах, задрав голову вверх и глядя на массивную дверь, — Его Святейшество ждет.

Деватон крепче ухватился за трость и принялся карабкаться по лестнице. Одно колено все же побаливало, поэтому мучения даже не пришлось разыгрывать. Наконец, забравшись на самый верх, он, не обременяя себя правилами приличия, без стука потянул золоченое кольцо. Дверь легко поддалась. Войдя в кабинет, Демос обомлел.

«Провалиться мне на месте, если я видел что-либо прекраснее этого».

Гранатовый кабинет восхищал элегантностью. Строгие линии колонн и прямоугольных оконных рам составляли единый ансамбль, не отвлекая смотрящего от инкрустированного несколькими оттенками красного мрамора пола. Мозаичные гранатовые панно — по одному на каждой из боковых стен — гармонично перекликались с полом, заставляя всматриваться в узоры, искать новые детали, восхищаться этим произведением искусства снова и снова. Кабинет не изобиловал мебелью: главным акцентом служил изысканный письменный стол из красного дерева. Извивающиеся, точно лоза, подсвечники были украшены золочеными листьями и гроздьями винограда, мастерски выполненными из драгоценных камней. Возле стола манили мягкостью два обитых бордовым бархатом кресла, одно из которых, положив руки на подлокотники, занимал Великий наставник. Другой мебели в Гранатовом кабинете не предполагалось.

«Ладарий несколько портит интерьер».

— Вижу, вам пришлась по душе эта робкая фантазия на вагранийский манер, — улыбнулся Великий наставник, поднимаясь навстречу Демосу.

«Для вагранийского стиля у тебя слишком легкомысленные подсвечники и уютные кресла. Без них будет самое то. Впрочем, и у этих завитков есть особое очарование».

Канцлер с трудом опустился на колени и поцеловал серебряный диск церковника.

«Ну почему, почему, почему мне каждый раз приходится унижаться таким образом? Неужели тебе недостаточно осознания, что ты и так держишь за яйца всю империю?»

— Присаживайтесь, ваша светлость, — Ладарий с улыбкой указал на свободное кресло по другую сторону стола. Оскал Великого наставника, однако, излучал не больше тепла, чем горный ручей.

— Чем я обязан сегодняшнему приглашению? — перешел к делу Демос. — Признаюсь, оно застало меня врасплох. Настолько, что пришлось срочно покинуть заседание Малого совета.

Взгляд Ладария похолодел еще сильнее.

— Точно так же меня застала врасплох ваша помолвка.

«Ах вот оно что!»

— Не думал, что у вас есть причины не одобрять этот союз.

Великий наставник сверкнул глазами.

— Но вы не испросили моего благословения, — не скрывая раздражения, сказал он.

— Насколько мне известно, благословение Великого наставника требуется лишь в том случае, когда будущие супруги являются родственниками, — глядя церковнику прямо в глаза, ответил Демос. — Или же в случае, когда женится сам император. Поскольку я таковым не являюсь, а леди Виттория не приходится мне родней, ваша реакция кажется, по меньшей мере, неуместной.

«Интересно, можно ли наговорить дерзостей Великому наставнику и остаться после этого в живых? Вот и проверим».

— После отлучения от церкви Грегора Волдхарда вы остались основным претендентом на трон. А это налагает определенные ограничения.

Демос изобразил удивление:

— Где же об этом сказано? Кто-то делал заявления о моем новом статусе? Готовится коронация?

— Все и так прекрасно это осознают.

Канцлер расслабленно откинулся на мягкую спинку кресла.