Волшебство для Велеи - Валентина Верещагина Страница 23

- А разве ты что-то упустил? – демонстративно выгнув бровь, полюбопытствовала я.

- Нет, но хочу узнать, что ты намерена делать дальше!

- А что мне остается?

- Ведунья, я не тот, кому стоит дерзить!

- Буду вести расследование, как и раньше, - и в мыслях не было злить змея, сказала то, что думала.

- То есть ты не сдашь Гери властям? – он не освободил мне дорогу.

- А что я скажу? Для всех я – Дамара. И мы с вами видели, что это она проводила ритуал! Гери тряслась в углу, глядя на то, как ее дочь уверенно перерезает горло собачонке! – эмоционально ответила и невольно задумалась. – Только…

- Что? – змей встал в стойку.

- Я не уверена, что Дамара знала об обряде. Все придумал кто-то более умный и жестокий, а девчонка стала игрушкой в умелых руках!

- Правильно мыслишь! – одобрил Кьяр. – Не зря, видно, в прошлом драгоценные за работу получала! Гэврэл Лютов задумал околдовать своего сына с помощью магии. Дамара всего лишь удачно встретилась на его пути, а вот Гери поддержала свою дочь! – явно старался обелить своих подопечных.

Но я никогда не была легковерной, поэтому позволила себе высказаться:

- И все же они не жертвы: Дамара с радостью согласилась провести обряд, а Гери помогла ей! Светлов прав в одном – он слишком много позволил своим женщинам!

- Однако! – неожиданно ухмыльнулся саламандр. – Я правильно услышал? Ведьма поддержала мага?

- Обрадую – у вас нет проблем со слухом!

- И я тебя обрадую… точнее посоветую! – так же ехидно, как и я откликнулся Кьяр. – Смотри лучше за магинями: и теми, кто еще жив, и той, что хочет жить!

- Ты говоришь о Дамаре? – сердце в моей груди забилось часто-часто, и я попыталась поймать ускользающую мысль.

- Быть может… - как и прочие, он не говорил прямо.

- Ясно, придется самой, - я, сосредоточенно раздумывая, скрестила руки на груди.

Вот оно! Недостающий фрагмент головоломки занял свое место! Руки задрожали, и я выронила метлу. Ну, как же так?! Почему я не догадалась раньше?! Если бы не подсказка Кьяра – саламандра – врага всех ведьм - я бы снова оказалась в Индегарде! Все резкие слова, внезапные вспышки гнева и безотчетная радость – объяснялись на удивление просто! Я думала, что выиграла, когда получила это тело, расслабилась, что и стало ошибкой! Дамара не умерла, не ушла за Грани, она затаилась, собираясь с силами, чтобы изгнать захватчицу. Сейчас в теле бывшей светловолосой магини уживались две души. И я ошиблась, полагая, что с легкостью покорила магию огня! Это Дамара, а не я управляла стихией! Не поручусь, что мое лицо не побелело, когда я повернулась к застывшему у лестницы змею. Его глаза, не мигая, следили за любым проявлением эмоций. Кьяр знал все, о чем я думаю.

- Заблокируйте магию в этом теле, - прохрипела, обращаясь к нему, и внутри поднялась, причиняя боль, волна протеста.

Душа Светловой, заключенная вместе с моей, попыталась сопротивляться. Я сумела сдержать ее отчаянный натиск, а саламандр спросил:

- Уверена? Тебе будет нелегко!

- Лучше так, чем как есть! – отозвалась я, мысленно возводя стену между мной и жутко визжащей Дамарой, не позволяя ей одержать верх.

- Я считаю, ты наживешь еще больше неприятностей! – змей наблюдал за нашей борьбой, буравя огненным взором две сражающихся души.

Но откуда-то я знала, что он готов поддержать меня, а не Светлову. Она кричала, тщетно взывая к его совести, напоминала, что они созданы одним творцом. Понять намерения Кьяра я даже не пыталась, не до того было, сначала с Дамарой сражалась, а затем мы обе тревожно притихли.

Незнакомые, напоминающие шипение углей в костре слова полились из уст саламандра, как песня. Чуть слышная, она поднималась в воздух, будто дым, и таяла где-то в вышине.

Я смотрела на визжащую, запертую, словно в темнице, вместе со мной, Дамару, проклинающую всех ведьм, мучилась от раздирающей боли и молчала. Мы с магиней разглядывали друг друга – такие разные, чужие, но желающие одного – жить!

Боль убивала нас, тянула силы, резала сердце, ставшее нашим общим, уничтожала огненную магию – основу тех, кого сотворил Тилл. Но я держалась, пусть и из последних сил, отчаянно цепляясь за жизнь, напоминая себе о том, кто ждет меня в Индегарде, радуясь, что огненная стихия навсегда покинет это тело. Для меня эта боль была правильной, необходимой, той, что возвращала к жизни, забирая страхи, напоминающие о пребывании в Индегарде. За долгое время я делала по-настоящему первый вдох, мой собственный, ни с кем неразделенный. Чувствовала ток крови по сосудам, слышала, как стучит в груди сердце, становясь моим безраздельно. И это было восхитительно! Два века я существовала, без чувств, без эмоций, без тела, удержав себя на краю безумия. День ото дня, думая только о том, как отомщу! Теперь у меня появились иные, более благородные цели. И лишь в этот момент осознала, что вот оно – возвращение в жизнь, до этого было одно название.

Я и не заметила, когда исчезла Дамара, не до нее стало. Слезы, но не от боли, а от радости, окропили щеки. А затем мое сознание померкло, и последним, кого я видела, был склонившийся надо мной сердитый Кьяр.

Просыпаться не хотелось, так бы и лежала с закрытыми глазами, трусливо мечтая, что боль как-нибудь сама пройдет. Глубоко вдохнула, собираясь осмотреться, и моего лица тут же коснулся влажный язык. Я с мучительным стоном распахнула веки и узрела собачью морду.

- Фу, Пуф! – поморщившись, проскрежетала я. Слова удалось произнести с великим трудом, они точно царапали горло, во рту пересохло, перед глазами мелькали разноцветные мушки.

Преображенный дух противоречия исчез из поля моего зрения, а вместо него показался встревоженный Дюран. Четырех стихийник неодобрительно прищелкнул языком и сказал:

- Лея, вы понимали, насколько опасно просить саламандра изгнать магию огня из этого тела? – сверкнул раздраженным взором, давая понять, что моя судьба ему небезразлична.

- Нет, - откликнулась я, мечтая, чтобы он провалился к паземкам.

- Чего я у них не видел? – усмехнулся Огнев, вероятно, свое желание я выразила вслух.

Попыталась приподняться, но вновь в бессилии упала на подушки, шепотом проклиная всех, кто живет на этом свете.

- Если проклинает, значит, будет жить! – резюмировал вернувший себе истинный облик Икциар.

- Куда денется? – ворчливо ответил Дюран, помогая мне присесть.

Пользуясь случаем, обличающе взглянула на него и прохрипела:

- Вы знали! Оба! И не потрудились мне сообщить!

В глазах Огнева промелькнуло виноватое выражение, а вот подземец только развел руками. Снова послала их к паземкам и прикрыла веки.

Этот день запомнился плохо, я то выныривала из тумана забытия, то опять погружалась в него. Виделись Светловы, обеспокоенно смотрящие на ту, что считали дочерью. Приходил лекарь, честно старался разобраться в причинах моего недуга, но поминутно отвлекался на мешающегося Пуфа.