Мой учитель Лис - Андрей Белянин Страница 22

Через два дня об этом деле кричали все газеты Лондона. «Кошмар в Поркхаузе!», «Убийства у свиного загона», «Семейный адвокат задерживает преступницу!» О мистере Лисе или месье Ренаре, как всегда, ни единого слова. Зато о бедняжке Полли О’Доннелл журналисты писали взахлёб.

Якобы её много лет избивал отец, с ружьём в руках разгонявший всех возможных женихов. А ранее он же своими руками избавился от двух дядюшек бедной девицы, дабы единолично владеть всем поместьем. Доведённая до отчаяния мисс О’Доннелл пошла на решительный шаг, опоив отца смесью героина и сонных трав, таким образом подчинив его волю, в результате чего жестокий тиран убежал в ночь и в припадке безумия рухнул в загон к свиньям.

«Так настолько ли уж она виновна, господа присяжные? – патетично восклицала либеральная пресса феминистского толка. – Загляните в своё сердце, и вы сумеете понять-простить…»

– Возможно, она избежит виселицы, но не тюрьмы, – спокойно, попивая после завтрака свой кофе по-бретонски, сказал мой учитель, едва я поднял голову от газет.

– Но я не об этом подумал…

– Не ври, мой мальчик.

– Ладно, и об этом тоже. – Я понимал, что перехитрить Лиса вряд ли кому под силу. – Но почему вы всё время отдаёте славу другим? То Скотленд-Ярду, то вот этому старому козлу. Это ведь вы раскрыли дело, почему же не написать об этом в газетах?

– Это будет обременительной саморекламой, – откровенно зевнул он. – А я, знаешь ли, довольно не скор на подъём и вовсе не горю желанием видеть у себя в парадном толпу праздных зевак, мужей, подозревающих в неверности жён, и старушек, у которых загулял любимый котик.

Судя по страдальческой тени, на миг омрачившей морду месье Ренара, он через это уже не раз проходил. Просто тогда, в четырнадцать, мне казалось, что любой нормальный человек должен стремиться к известности, успеху и славе. Мне ещё многому предстояло у него научиться.

– Итак, мы ни к чему не пришли.

– В каком смысле, сэр?

– Благодаря тебе мы знаем всевозможные трактовки шестилучевой звезды. И не можем применить в сложившейся ситуации ни одну из них. Я ленив, но порой дотошен до самого препротивного занудства. Мне, понимаешь ли, плохо спится, если я что-то недоделал.

– А разве этот бешеный доберман не выбил из маньяка признание?

– О, в том, что Маккейн убивал девушек, он признался сам и сразу! – брезгливо поморщился мой учитель, опуская чашку на стол. – Гавкинсу даже пену на зубах изображать не пришлось. А вот на вопросе о некой схематичности и избирательности мест убийства негодяй мгновенно заткнулся.

– Вы сами могли бы с ним поговорить. Ведь это ваш метод – просто разговаривать с людьми.

Вместо ответа Лис протянул мне какую-то бумажку, взятую из утренней почты. Это была обычная телеграмма из Скотленд-Ярда: «Маккейн мёртв. Сам себе откусил язык в камере и захлебнулся кровью».

– В любом случае по совокупности преступлений его ждала виселица. Но, дьявол оторви мне хвост, я хочу точно знать, почему он это сделал!

Лис стукнул кулаком по столу так ловко, что чашка из-под кофе взлетела на пять дюймов вверх, но аккуратно приземлилась на то же блюдечко.

– Даже не пытайся это повторить, Майкл, – сразу предупредил меня он, и я завистливо сглотнул слюну. – Подобное искусство требует долгих лет монотонных и изнурительных тренировок. Лучше достань бумагу и перья. К нам клиент.

Я удивлённо вскинул брови.

– Ох, да всё просто. Шарль направился в прихожую.

Я, конечно, не знаю, какой египетской силой он владеет, но то, что к нам пришли, – сечёт на раз! Прошу прощения за некоторую вольность уличного жаргона.

Наш разговор прервал стук электронного молотка. Кто-то вошёл в прихожую. Минутой позже старый дворецкий подал нам на серебряной тарелочке дорогую визитку с золотым обрезом.

– Ненавижу эти британские условности, – уныло пробормотал Лис. – Мистер Раджив Капур из Маджипура. Проводите его сюда, старина!

Мистер Раджив оказался тяжёлым седым бенгальским тигром из «близких к природе». Безукоризненный костюм, шейный платок заколот булавкой с большим зелёным изумрудом, пальцы унизаны дорогими перстнями, и вся его фигура словно бы источала какую-то древнюю, пещерную силу. По комнате пронёсся лёгкий таинственный аромат восточных благовоний.

– Месье Ренар, я наслышан о вас, – церемонно поклонился он, сложив лапы перед грудью.

Лис ответил столь же вежливым поклоном, приложив правую руку к груди, потом к губам, потом ко лбу, а потом на мгновение развёрнутой кистью к гостю. Тот невольно отступил назад, автоматически подняв лапу к левому уху.

– Откуда вы узнали?

– То, что в прошлом вы убийца-сигх? – без улыбки ответил мой учитель, больше адресуясь ко мне, чем к тигру. – Поверьте, одни и те же жесты могут иметь разное значение. В Ираке это приветствие обозначает – «моё сердце, мои речи, мой ум для вас, почтенный». В горных районах Индии тот же порядок действий скажет знающему человеку – «моё сердце открыто, мои речи чисты, но помни о ноже у меня в чалме».

– Я попался в самую детскую ловушку, – улыбнулся тигр, пожимая могучими плечами.

– Ерунда, сэр, присаживайтесь. Итак, ваше настоящее имя?

– Раджив Капур.

– Но не из Маджипура?

– Скажем так, детство и юность я провёл в менее спокойных местах. – Наш гость мягко опустился в кресло, слегка скрипнувшее под его тяжестью. – Возможно, вам приходилось слышать о цирковом актёре Капуре, который изображал дикого тигра, когда богатые английские сахибы выезжали на слонах поохотиться в джунгли. Разумеется, всё это было частью шоу чистой воды. Но один раз «загнали» моего отца в незнакомую ему часть леса, где он нашёл затерянный…

– Город Золотой антилопы, – не сдержался я, хлопнув себя ладонью по лбу. – Сэр, но об этом в свое время писали все газеты, мне родители рассказывали.

– Милый мальчик, – покосился на Лиса тигр.

– Уже почти неделю бьюсь с его воспитанием, – сокрушённо качая головой, подтвердил мой учитель. – Тем не менее он весьма полезен. Прошу прощения, будьте так добры, продолжайте.