Изгнание - Андрэ Нортон Страница 22

— Еще порошки, мне кажется, и небольшой пергамент с описанием лекарственных трав. — Нолар перелистала рукопись, называя вслух своих старых друзей по лугам и лесам. — Лопух, земляное яблоко, окопник, вербена, фенхель, иссоп, крапива. — Ветхая веревка, которой были перевязаны листки, распалась, и Нолар порылась в сумке в поисках новой. Снова перевязав стопку, она протянула ее Морфью. Дальше в сундучке обнаружился плотный свиток потемневшего от ткани полотна. Вдоль всей его длины шел сложный орнамент из листьев ивы и клевера, обнаруживая мастерство древней вышивальщицы. Морфью осторожно положил его на полку.

— Госпожа Бетали будет рада видеть это, — заметил он. — Ее вышивки радуют глаз. Она заботится о нашей одежде, но всегда жалуется, что наши простые вкусы не дают возможности использовать украшения.

Нолар с тревогой заглянула в сундучок.

— В нем так мало осталось. Я вижу только одну или две шкатулки и еще одну связку ткани. О, Морфью! — Голос ее возбужденно задрожал. — В этой ткани рукопись, и я вижу слово «камень»! — Она достала цилиндрический сверток и отнесла на стол Морфью, чтобы развязать.

— Да, он поистине древний, — говорил Морфью, осторожно разматывая ткань и стараясь не повредить драгоценный материал. — Пожалуйста, пододвинь лампу поближе. Чернила во многих местах поблекли, но ты права. Текст о камне, обладающем волшебной силой. Вот его название… — Он тщательно расправил складку. — Коннард, вот как он называется. Камень Коннард. — Морфью замолчал и задумался. — Не помню, чтобы я раньше слышал это название. Может быть, текст объяснит историю твоего обломка. Посмотрим.

Мне кажется, это продолжение какого-то другого текста, потому что начинается с середины строки. "Когда раненого приносят к камню Коннард, — прочел вслух Морфью и нахмурился. — Тьфу! Следующая строка полностью уничтожена сыростью. — Он развернул свиток дальше и продолжил чтение. — Повреждения плоти и кости могут быть предотвращены, если соблюдаются соответствующие церемонии. Лечение, какого не бывало никогда… — Морфью раздраженно остановился. — Еще поврежденное место. Ага, здесь предостережение, по крайней мере его часть. — ., предупредил, что вследствие этого может произойти большое зло и поэтому его нужно полностью уничтожить, но его не послушали.., согласились, что осколок должен быть подвергнут дальнейшему изучению, а главный камень Коннард необходимо погрести вместе с…

Ну, это невозможно выдержать! Но все же как ученый… — добавил Морфью со вздохом, — должен сказать, что повреждения в рукописях всегда приходятся на самые интересные места текста. Я иногда думаю, что это сделано нарочно, чтобы научить нас терпению и должной скромности, не говоря уже о настойчивости. Осталось совсем немного.., и разобрать трудно.

Когда были наложены печати, все громко стали выкрикивать благодарности: миновало великое зло. И пока свет солнца не упадет на него, все будет в безопасности… — Морфью беспомощно указал на поврежденную ткань. — Боюсь, это все, что мы сможем прочесть, моя дорогая. Но у тебя, однако, более острое зрение. Возьми мое перо и скопируй текст. Но старайся не притрагиваться к нему при чтении.

С дрожащими руками Нолар нагнулась к поблекшей рукописи. Камень Коннард, осколок от которого у нее в руках, должно быть, был прославлен своими целебными свойствами. Если он действительно «предотвращает повреждения плоти и кости» и дает «лечение, какого не было никогда», в таком случае, возможно… Нолар старалась обуздать свою надежду. Она принялась медленно читать рукопись, а Морфью под диктовку писал на новом пергаменте.

Они заканчивали последние фразы, когда появился Деррен с ужином.

Кормя Элгарет, Нолар рассказывала Деррену о своем волнующем открытии. Она отложила тарелку и ложку, чтобы показать ему осколок. Но когда протянула ему камень, Деррен торопливо отпрянул.

Явно в тревоге, он сказал:

— Нет, спасибо, госпожа. Я ничего не знаю о волшебных предметах. Пусть они остаются у тех, кто ими интересуется.

Нолар поморщилась из-за собственного невежества.

— Я бы хотела больше знать об использовании этого осколка, мастер пограничник. Если бы мы знали, как его использовать, может, сумели бы вылечить Элгарет.

— Остается также вопрос о том, где сейчас находится сам камень Коннард, — негромко напомнил Морфью. — Кажется, его погребли, но это было много поколений назад. Как я уже говорил, я не встречал никаких упоминаний об этом Коннарде, чем бы он ни был — живым существом или местностью.

— Если бы только нам оставили какие-нибудь указания, — раздраженно сказала Нолар.

Морфью задумчиво крутил перо в руках.

— Ты должна понимать, моя дорогая, что иногда волшебные предметы лучше оставлять в покое. Вспомни предупреждение о том, какое с ним связано зло и что по крайней мере один ответственный человек в его время настаивал на уничтожении камня.

Пораженная, Нолар вскочила со своей узкой скамьи. Она невнимательно отнеслась к этому предупреждению. Все ее внимание привлекли слова о лечебных способностях камня.

— Но ведь если камень мог лечить, — возразила она, — с ним связано добро, а не зло.

Морфью покачал головой, явно вспоминая зловещие прецеденты.

— Я знаю о волшебстве только как ученый. И могу тебе сказать, что, судя по наблюдениям всей моей жизни, сама по себе Сила не злая и не добрая. Это… просто сила, и от того, как она используется, с какой целью, зависит ее воздействие, злое или доброе. Возможно.., я только предполагаю.., этот камень Коннард был использован со злыми намерениями. И потому был скрыт, изгнан, чтобы больше никто не мог его использовать. Я читал как-то в древнем пергаменте, что предметы волшебства от долгого использования в злых целях искажаются. Может, таков и камень Коннард.

— НЕТ! — Нолар сама удивилась своему яростному крику отрицания. Сжимая осколок, она ощущала его тепло и физически, пальцами, и сознанием. Смущенная собственным порывом, она повернулась от Морфью к Деррену. Ей казалось очень важным убедить его. — Прости меня. Я не могу сказать, откуда знаю, но я знаю. Камень Коннард не злой. Он предназначен для лечения, и поэтому… — Она остановилась, поняв неожиданно, что каким-то образом эти слова не принадлежат ей, что она выражает не свои, а чьи-то мысли. Это поразительное ощущение напомнило ей состояние, которое она испытала, воспринимая мысли Элгарет во время Поворота. И в то же мгновение Нолар поняла, что ей делать. Она глубоко вздохнула и решительно сказала:

— Поэтому я безотлагательно должна найти камень Коннард. Теперь я вижу, в чем мой истинный поиск. Осколок пришел ко мне, чтобы я могла вернуть его камню, от которого он отбит. — Она снова замолчала, неожиданно заметив взгляд Деррена.

Морфью серьезно кивнул, как будто такие заявления не редкость в Лормте.

— Я читал, что такие предметы могут сами создавать свою судьбу, — сказал он. — Не верю, чтобы зло могло обмануть невинных. Потому что ты невинна, дитя, и новичок в мире Силы. Камень не может скрыть от тебя свою истинную природу. И не верю, чтобы злой предмет мог находиться здесь, в Лормте, и оставаться незамеченным, хотя, — добавил он со скрупулезной честностью, болезненно напомнив этим Остбора, — нужно помнить, что сундук был зарыт в келье, пока его не принес ко мне Дуратан. Но я думаю, что камешки предупредили бы Дуратана, если бы эти предметы были связаны с Тьмой. Поэтому согласимся с твоим убеждением, что осколок принадлежит Свету и должен использоваться для лечения. Что же нам делать дальше?