Разбуженный дракон - Александр Мазин Страница 22

Пард окончательно выбился из сил и остановился, тяжело дыша, жадно глотая снег.

– Ах ты бедняга! – ласково сказал ему всадник и соскочил в сугроб. Пард быстро лизнул его в нос розовым жестким языком и тут же лег. Асхенна утоптал снег, развязал седельную суму и вынул кусок жирного прессованного корма. Буран с хрустом принялся размалывать зубами коричневую лепешку, а его хозяин достал завернутую в мех флягу с теплым еще вином и узкую ленту вяленого мяса. Свернув пополам лепешку из ячменной муки, он засунул в нее мясо и принялся за еду. Как удачно, что в то роковое утро он собирался отправиться на охоту и приготовил припас на двенадцать дней. Сейчас от припаса остались крохи, но и до цели – не больше пятидесяти миль. Летом Буран донес бы его за один дневной переход, зимой же потребуется два-три дня. И то – если наст будет крепким.

''Ничего! – подумал Асхенна.– Дойдем! Буран найдет под снегом слизней, или я подстрелю кого-нибудь! Дойдем! Даже если снова будет снегопад!''

Воин прислонился к теплому боку парда и проверил, хорошо ли затянут чехол, защищающий от сырости лук и саадак со стрелами. Пард уснул, положив широкую голову на передние лапы, свернув в клубок мускулистое гибкое тело. Асхенна втиснулся внутрь этого клубка, и ему стало совсем тепло. Впрочем, молодому воину и прежде не было холодно: одежда из двойного меха, наружу и внутрь, хороша в самые жестокие морозы. И не нужно возиться с костром. Хотя, если он убьет кого-нибудь, огонь все равно понадобится.

Асхенна заснул.

Когда он проснулся, вернее, когда проснулся пард, разбудив и хозяина, уже наступил вечер. Стемнело, но даже для человека было достаточно светло. Луна плыла по звездному небу, и ее свет просачивался между лапами кедров и рассыпался блестками по снежному насту.

Пард встал, стряхнув с себя хозяина, и лизнул наушник его шапки.

Асхенна вскочил на ноги и ткнул рукавицей в стенку снежной ямы. Крепко! Надышали! А наверху?

Буран потерся головой о плечо хозяина. Человек, поняв, освободил зверя от груза: седельных сумок и оружия. Толкнувшись задними ногами, пард мягко вспрыгнул наверх, осторожно прошелся по снежной корке. Держит! Пард фыркнул, рыкнул и забегал кругами, прислушиваясь, принюхиваясь, перебираясь от одного ствола к другому,– искал слизней. Голубые слизни невелики, обычно – не больше локтя длиной. Поедая опавшую хвою, они возятся под снегом, затихая лишь в самые сильные морозы. Парду ничего не стоит услышать слизня даже под четырьмя локтями снега. Сам Асхенна притронулся бы к слизню, лишь умирая от голода. Впрочем, в Диком лесу и зимой достаточно более привлекательного мяса. Мясо это быстро бегает и неплохо защищается, но у Асхенны сильный лук, да и уйти от парда может разве что рогатый прыгун. А если наткнуться на стаю серебряных ящериц или желтых бахунов, из чьих шкур получается отличная, не хуже акульей, кожа для щитов – еды хватит на целую сотню всадников. Верно, однако, и то, что не один Асхенна охотится в лесу. Но хуруги сюда забредают редко, да и спят они зимой, а быстрые, как молния, короткохвостые белые рыси никогда по собственной воле не нападут на всадника.

По-настоящему опасны столько харсы – огромные голубые убийцы, свирепые кошки пятнадцати локтей в длину, в один прыжок покрывающие тридцать шагов. Да еще – Серые Убийцы, двуногие волосатые ящеры в двадцать локтей длиной. Эти не будут специально выслеживать парда и человека, как это делает харса, но не откажутся закусить при случае и тем, и другим.

Асхенна охотился и на харсу, и на Серого Убийцу. Но тогда он был не один, и охотников сопровождали псы, несколько больших свор. Без натасканных собак, если встретишься с гигантом-ящером один на один,– надежда только на ноги парда! А уж харса, Смерть Севера, настигнет даже парда, если окажется от него в нескольких прыжках. Впрочем, копье и меч Асхенны – с ним. Да и Бурана не стоит забывать. Хотя, по правде, против харсы пард – ничто.

Буран сильными ударами когтистых лап проломил корку и нырнул в сугроб. Асхенна слышал, как он рычит под снегом, забираясь глубже, отшвыривая задними лапами поблескивающую пыль. Воин выбрался из ямы, притопнул ногой – держит. Значит, будет держать и парда со всадником!

– Буран! – позвал он.

Пард выкарабкался из-под снега, поспешно проглотил остаток слизня и подбежал к хозяину. Асхенна спихнул его в яму, приладил к седлу груз и шлепнул парда по мохнатому крупу. Буран мощным прыжком выметнулся наверх, и Асхенна прыгнул в седло.

Теперь они двигались быстро. Пард бежал бесшумной рысью, Асхенна покачивался в седле, поглядывал по сторонам. Иногда ему чудились тени, скользящие по сверкающему в свете луны снегу. Но поскольку пард продолжал бежать в прежнем темпе, опасности не было. От быстрой езды Асхенна пришел в отличное настроение. Через день они достигнут реки Индир. А там и до Гарда рукой подать.

Буран бежал всю ночь. Хольдские парды воистину неутомимы! А утром Асхенна заметил несколько бахунов, длиннотелых желтоволосых ящеров, пожирателей слизней.

Увидев человека на парде, бахуны начали быстро зарываться в снег, но Асхенна успел сорвать чехол с наконечника копья и метнул оружие в последнего из желтых. К немалой силе броска прибавилась скорость мчащегося парда: тяжелое копье с широким, плоским, остро отточенным наконечником ударило в спину ускользающего бахуна, пробив прочную пластинчатую шкуру, обросшую сверху подобием волос. Редкой красоты получился бросок! Асхенна даже взвизгнул от удовольствия. Выхватив меч, он скатился в сугроб. Бахун корчился в агонии: железко копья перешибло ящеру хребет. Снег быстро пропитывался кровью. Асхенна схватил бахуна за хвост и рывком перевернул его на бок. Пасть ящера, полная мелких острых зубов, потянулась к человеку, но зверь уже издыхал. Ударом меча Асхенна перерезал светлое пульсирующее горло. Освободить охотничье копье оказалось потрудней.

Отрубив мясистые задние лапы и хвост, воин связал их вместе и отложил в сторону. Потом кивком головы разрешил томящемуся Бурану заняться остальным. Пард, рыча, набросился на окровавленную тушу и быстрыми ударами передних лап мгновенно выпотрошил бахуна. Набив брюхо внутренностями (больше пард ничего есть не стал), Буран уселся на хвост и принялся вылизываться. Асхенна дал ему время привести себя в порядок, а потом привязал к седлу отрезанные части и отправился дальше. Сырым бахуна не едят, и воин высматривал поваленное дерево, чтобы развести огонь. Подроста в Диком лесу нет, а рубить вековой ствол лиственницы или кедра – только зря тупить боевой меч!

Однако прежде, чем Асхенна нашел то, что искал, лес кончился. Прямо перед ним лежало ровное заснеженное пространство. Поверхность замерзшей реки.

Индир! Без всякого сомнения – Индир!

На западе поднимались ввысь отроги Вагаровых гор, белые, с коричневыми проплешинами отвесных круч.

Последние деревья стояли в нескольких шагах от берега. Пард рявкнул и осторожно спустился на лед. Сбоку ударил порыв ветра. И принес запах, от которого Буран с яростным рыком шарахнулся в сторону…

Вытянув мощную шею, опустив книзу круглую голову с крохотными круглыми ушами и задрав пушистую морду, сине-голубую, с темными полосками прищуренных глаз и розовым пятном носа, вокруг которого встопорщились длинные, с черными кончиками усы, дергая толстым хвостом, к ним кралась харса.