Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной - Людмила Романова Страница 22

– Валечка! Надо же, первая, кого я увидел, это ты! – пронеслось в голове у Виктора и сердце его учащенно забилось. Он думал, что забыл эти милые черты, забыл эти свои желания, а оказалось, что только очертания ее фигурки вдруг молниеносно ввели его в такое волнение.

Он думал, что сказать ей, как поприветствовать ее, чтобы не выдать своих чувств уж совсем. Потому что даже кровь отхлынула от его лица, при виде ее.

– Виктор! – удивилась Валя. Ты вернулся! Почему же ты не написал, я бы пирожков испекла…

– Валюшка, – Виктор рванулся поцеловать ее в щеку. Ну, как вы тут. Как Колян? А я и сам не знал, что меня отпустят на две недельки, Все внезапно получилось. Как я соскучился по Москве, по вас с Колькой!

Тут Виктор заметил, что увлекся восторгами, и Валечка, почему-то не разделяет его радости. Она стояла и смотрела, как Виктор бормотал о том, о сем и глаза ее были печальны.

– Коли нет. Он умер. – сказала она упавшим голосом, и опустив глаза, как только Виктор перестал говорить.

– Как умер! – Виктор, как будто врезался в столб на скорости, так поразили его слова Валечки. Не может такого быть, чтобы Коляна не было в этой жизни.

– Пойдем в дом, я тебя сейчас накормлю, ты же с дороги. И поговорим, – сказала Валя, нажимая кнопку лифта.

* * *

Она сидела такая доступная в своем халатике, когда они пили чай на ее кухне. За окном моросил дождь, а в доме было тепло, уютно и безопасно. Виктор не чувствовал усталости от полета, от длинной дороги, от тяжести чемоданов, новая ситуация, настолько вывела его из сентиментального состояния, что он не мог думать ни о чем, кроме этого.

Они сидели рядом, и Виктор старался найти слова, которые могли бы успокоить Валю. Но понимал, что сейчас это сделать было не возможно. Виктор не видел Николая мертвым, и у него сохранялось чувство, что как только он ляжет в своей комнате, на диван, дверь откроется. И Николай придет к нему посмотреть футбольный матч, и по-тихому опрокинуть рюмочку под это дело. Он не мог осознать, что все что случилось, правда.

Они еще долго говорили и вспоминали. А потом разошлись, унося в свою кровать грустные мысли. И все же это уже было вместе, хотя пока что поврозь.

– Ну надо же! – думал ошарашенный прошедшими событиями и новостями Виктор. Ему вдруг стало стыдно за свою зависть, за свои грешные мысли. Человеку оставалось жить год, а я….

– Поехал в дом отдыха и там приступ и все! – вспоминал он слова Вали.

– Нельзя было ему пить, даже немножко! А я ему подыгрывал, сколько раз мы с ним по рюмочке под футбольный матч, и в лесу, собрав грибочков. Дураки, все думаем шутки. Как дети Валечку обманывали! Вот и доигрались! Колян, Колян. Как же теперь жить в этом доме, зная, что тебя уже никогда здесь не будет? Жалко, ох как мне тебя жалко Колян. Прости меня, если сможешь. Там! – поднял Виктор кверху глаза. А Валюшке я помогу, ты не беспокойся.

Виктор представил всю эту гадость с моргами, гробами и венками. Ох как страшно было испытать все это на себе, а Колян теперь прошел через все это. Хотя конечно он уже ничего не понимал, – успокаивал себя Виктор. Но ему казалось, что он чувствует весь этот страх, весь этот ужас, живший в теле друга в те страшные дни, за него. Он представил себя в гробу и передернулся.

– Да нет, я то еще жив! – подумал радостно и даже эгоистично. А когда умру, то уже ничего не увижу! – успокоил он сам себя.

Виктор прошелся на кухню, достав бутылку пива и стакан. Он прошел назад в комнату, слегка задев плечом комод, от чего рамка зеркала, висящего над ним, покачнулась. Виктор глянул мельком в зеркало и вдруг подумал, – но получается, я тогда видел все, как случилось потом! Откуда, кто и как смог узнать и показать мне будущее? Загадка. Если бы я записал все это хотя бы в дневник, то сейчас можно было бы все это сопоставить, и это было бы доказательством чуда. Постой! Я же написал тогда стихотворение.

Ты в жизнь мою вошла с букетом желтых листьев…

Оно, правда, не совсем точно соответствовало действительности, да и кто всему этому поверит, и кому вообще-то все это нужно? Только мне самому!

– Ну и что. Если все это произошло со мной, мой интерес не последний и не бесполезный. Я могу разобраться во всех этих явлениях на самом себе. Это не так уж мало, – решил он.

Но навязчивая мысль о виденном на Рождество влекла Виктора снова посмотреть в зеркало. Он подошел и внимательно вгляделся в него. Никаких признаков чуда и волшебных коридоров он не увидел, как ни тужился. И после этого, все стало казаться ему его же фантазией и подтасовкой карт. Потому что он уже забыл, что видел тогда, и что видел сейчас, вернее разницу и сходство.

– Было две ситуации, из которых я составил одну, – решил он. Сон и явь.

Он посмотрел на себя еще раз и ушел в комнату, отметив, что где-то в мыслях мелькнуло что-то неправильное, а что он не мог понять. И где, тоже. Осталось состояние, похожее на то, когда ты быстрым шагом идешь по вечерней улице и принимаешь пробку за монетку, хотя где-то в участке оценки увиденного, мозг посылал импульсы что это пробка, а глаза говорили, что это монетка. И ты идешь и думаешь, – вот дурак, почему не взял монетку? Но эта мелкая проблема, быстро перестает мучить голову, и забывается. Потому что на смену ей приходит куча других, порой более важных, например, а выключил ли ты чайник, перед уходом на работу, или, отремонтировать телефон или лучше купить новый? Эта проблема была настолько мелкой, что она быстро забывалась, до следующей. И это немножко непонятное чувство несоответствия быстро таяло.

В этот раз это чувство несоответствия растаяло не слишком быстро. Оно мешалось в мозгу, и зудило. Виктор, стараясь избавиться от него, перебирал все мелочи, которые могли дать такой дискомфорт. Он проходился действие за действием, он вспоминал кадры за кадром. Но ничего не нашел.

– Итак, что мы имеем? – обратился он следующим вечером к своему отражению. В зеркале отражалось будущее? Получается, что я каким– то образом поймал время, обогнав его? Ну что скажешь друг? – кивнул он заговорщически отражению.

– Ничего сложного. И ничего необычного для человека владеющего некоторыми истинами и небольшой практикой, – сказал второй Виктор, глядя прямо в глаза первому.

Ты же сам когда-то вывел теорию бесконечности. Так вот в этой бесконечности существует все, и все повторяется, и все опережает, и все запаздывает. Любая ситуация имеет свое противоположное лицо. Клубок сюжетов и действий. Лиц и судеб. Ты устроил себе очень эффектный ход. Не думай, ты естественно не первый кто до этого додумался, но ты первый, кто понял природу этого явления. Бесконечность поистине скрывает бесконечное множество идей и их открытий, при этом и твое открытие несет тебе бесконечное множество удивлений и восхищения. Ты и представить себе не можешь, на сколько это все серьезно, страшно и интересно. Юморно, поучительно и интригующе. Знал бы я еще больше определений, они все запихнулись бы, в то, что ты открыл, только на половину поняв. Да где там, на половину, на мельчайшую дозу, адекватную месту в бесконечности бесконечно малого и бесконечно большого.