Кровь, или 72 часа - Дмитрий Григорьев Страница 22

Златовласка молчала. От ее умиротворенного лица веяло спокойствием.

Мужчина все держал руку пациентки, а солнце все заглядывало под ее полуприкрытые ресницы. Мужчина не замечал ничего вокруг, а солнце видело, как от несущегося вдаль потока памяти женщины отделился ручеек ее первой встречи со склонившимся над ней мужчиной…

* * *

Праздничная дискотека уже закончилась, все давно разошлись, а они стояли и никак не могли разнять рук. Его друг уже помог одеться своей девушке и переминался с ноги на ногу. Уборщица недвусмысленно загремела ведром и проворчала что-то про «молодо-зелено». Только тогда они наконец очнулись. На улице уже действительно было зелено: весна ворвалась в город майскими праздниками!

Их встреча произошла на вечере выпускников медучилищ Ленинграда. Гвоздем программы было выступление писателя-юмориста, от души веселившего бывших коллег. Дружный смех сблизил и раскрепостил их. А потом была дискотека, где каждый ее танец принадлежал только ему.

Они благодарили судьбу за то, что она свела их, и не ждали от нее ничего плохого. Стоя на пороге новой жизни, они с радостью смотрели в будущее. Ника только что получила диплом фельдшера и наслаждалась жизнью без зачетов и экзаменов.

Она шла по вечернему Ленинграду под руку со своим кавалером и любовалась огнями праздничного города. На душе было легко и радостно, хотя бренное тело уже давало о себе знать. Она продолжала весело вышагивать, не показывая вида, что ей нелегко идти в таком темпе. Денис заметил ее тяжелое дыхание и потихоньку сбавил шаг. Они отстали. Его друг с ее подругой уже подходили к автобусной остановке.

— Догоним? — предложила отдышавшаяся Ника.

— Куда спешить? Автобуса все равно не видно!

Она прижалась к нему с благодарностью.

Пока ждали автобуса, Денис взахлеб рассказывал о романтике работы в скорой. Она немного знала о скорой от стоявшей рядом подруги. Ведь та попала на ту же подстанцию, что и Денис, но в ее рассказах романтики и в помине не было.

Ника тоже мечтала спасать людей на передовой медицинского фронта, но выпускная комиссия решила, что скорая не для ее здоровья и дала ей свободное распределение.

— Иди ко мне участковой медсестрой! — звала мать.

— Я там зачахну! — отмахивалась Ника. — Мне хочется действия — куда-то бежать, кого-то спасать.

— Ты у меня, как та бодливая корова из пословицы, которой Бог не дал рогов! — смеялась в ответ Эмма.

— Какая я тебе корова?! — смеялась вместе с ней Ника. — Мне до коровы еще жрать и жрать!

Ее мысли прервал наконец-то подошедший автобус. Они с трудом в него втиснулись, но были вовсе не в обиде.

«Хорошо бы эта давка никогда не кончалась!» — думали они, вдавленные друг в друга.

Проводив девушек до дома, друг Дениса стал торопливо прощаться:

— Нам пора! Пока транспорт еще ходит.

Виновато улыбнувшись, Денис помахал Нике рукой и понуро побрел за нервно подпрыгивающим товарищем.

— А у вас еще есть фельдшерские ставки? — спросила Ника подругу, заходя в подъезд.

— Не знаю, но могу спросить.

И Ника стала готовить сюрприз своему Дине. Именно так она стала называть Дениса после их первых свиданий.

— Если я Диня, тогда ты будешь Виня! — улыбнулся он.

Поначалу ласковое «Виня» как-то резало ухо, но скоро Нике это даже показалось символично.

А началось все с поездки на дачу и подкидного дурака.

— После шашлыков играем в карты! — объявила Эмма.

— Мама, может, Денис не играет в карты?

— Научим! Пусть привыкает к дачным традициям.

Когда традиции были соблюдены, Ника утащила Дениса к себе в комнату. Они грелись друг о друга под одеялом и слушали, как засыпает дом, взбудораженный карточными страстями.

— Вини-козыри у нас, крести были в прошлый раз! — повторил Денис присказку Эммы. — А знаешь, Виня, я не знал, что ты у меня из козырных тузов! — он погладил ее по попке. — Странно, а куда хвостик делся?

— Какой хвостик?!

— Есть такая масть в картах — сердечки с хвостиком.

— Вини, что ли?

— Вини — это когда много сердечек, а когда одно, как на тузе, то это Виня! — с серьезным лицом объяснил он, с трудом сдерживая смех.

Виня толкнула его в бок, и они вместе рассмеялись.

«А ведь я и правда как козырной туз, да еще и черный! — думала Ника, положив голову Дине на грудь. — Черной силы у меня хоть отбавляй!»

— О чем задумалась, сердечко с хвостиком?

Он хотел поцеловать ее, но Ника неожиданно отпрянула:

— Диня, ты в четверг работаешь?

— В среду. В четверг утром сменяюсь. А что?

— Значит, до вторника сидим на даче! Теперь можешь поцеловать! — она улыбнулась и сложила губки бантиком.

В среду известный «ходок» подстанции был сам не свой.

— Новенькая, свеженькая! — потирал он руки. — Говорят, красивая, как с обложки модного журнала!

— Тебе, бабник, Таньки мало?! — совестили его. — Куда уж свежее, девчонка только что из училища!

— Завидуйте молча! — не унимался он. — Эх, хоть на вторые сутки оставайся!

На вторые сутки ему оставаться не пришлось. На утренней конференции новенькая сразу же подсела к молоденькому фельдшеру и не сводила с него глаз.

Ника была на седьмом небе от счастья. Заниматься тем, о чем мечтала, да еще и вместе с любимым, — что может быть лучше?!

Первые дежурства пролетели в счастливом угаре. Выезжая на очередной вызов в район хрущёвских пятиэтажек, она не подозревала, что эти серые невзрачные дома готовились убить ее мечту о скорой.

— Там не туфельки, там кроссовки нужны! — шутил с ней врач, глядя на ее стройные ножки. — Товарищ Хрущёв считал, что лифты строителям коммунизма ни к чему! Мол, лучше нормы ГТО сдавать будут!

На третий вызов, который, как назло, снова был на последнем этаже, врач ее просто не взял. Она сидела в глубине машины и пыхтела от предыдущих гонок по лестничным пролетам. В глазах было темно от горя и нехватки воздуха.

— Я не переживу, если мне придется уйти со скорой и потерять сразу все! — тихо всхлипывала она. — Ну почему я такая невезучая?!

Страхи ее оказались напрасны.

— Что у тебя было по фармакологии? — спросила старшая медсестра.

— Четверка, — запнувшись, ответила она.

— Тогда будешь главной по комплектованию медицинских чемоданчиков! — отправили ее в кладовую со смешным австралийским названием «Сумочная».

«Вот это мое новое рабочее место! — она присвистнула, глядя на забитые медикаментами полки. — Фармакология! Кто бы мог подумать!»