Анахрон - Елена Хаецкая Страница 22

Продавщица прицельно сощурилась. Сказала:

— Вам, наверное, второй размер.

Выбрала другой бюстгалтер. Предупредила:

— Учтите, белье мы не меняем.

— Ладно, — проворчал Сигизмунд и пошел в кассу.

Из отдела дамского белья он выбрался весь потный.

Так. С этим разобрались. Теперь носки. И свитер. Красивый и теплый. Не та рванина, что в комоде. Все приличное Наталья давно выгребла, а эти хранятся потому, что выбросить жалко.

Свитер он взял для девки длинный, с большим воротом, серый, с белыми и коричневыми цветами. Почти двести тысяч выложил. Знай наших!

* * *

Вернувшись домой, Сигизмунд обнаружил, что девка спит. Тихо так спит, посапывает. От появления Сигизмунда даже не проснулась. Умаялась.

Кобель, как положено, поприветствовал хозяина и вернулся на тахту — свил гнездо у девки в ногах.

Вид спящей дуры умилил Сигизмунда. Глядя на нее, совсем рассопливился. Залетела, как птичка, и спит, гляди ты. Доверчивая, бедненькая. Золотишко в шкафик спрятала — и горя не знает. Ут-тю-тю. Пуси-пуси-крохотулечки… Сейчас ей зернышек принесет поклевать…

Направился в свою комнату. Увидел собственное отражение в зеркале. С.Б.Морж, трезвомыслящий мелкий предприниматель, с интересом уставился на Сигизмунда-лоха. Не любил С.Б.Морж сладких лохов.

Все в голове Сигизмунда застонало: что ты делаешь, мудак?! И вместо мозгов у тебя студень…

Да пошел ты!

Сигизмунд-лох злорадно показал С.Б.Моржу-предпринимателю кукиш и полез в ящик стола за деньгами. Отсчитал сто пятьдесят тысяч.

Триста еще оставалось. Это на завтра. И послезавтра. И хрен его знает еще на скольки-завтра.

Во дворе Сигизмунда встретила Софья Петровна. Пуделек поднял голову, обнюхал сигизмундовы брюки и потрусил прочь. До чего же скучная собачонка!

— Ну как, сдали нарушительницу? — спросила Софья Петровна.

— А, — рассеянно ответил Сигизмунд, — Нет, не стал. Обознался. Это родственница моя приехала… Из Прибалтики. Не видал ее с малолетства, вот и не признал поначалу. Меня-то дома не было, вот она в гараж и залезла…

— Утряслось, значит, — сказала Софья Петровна неодобрительно. — И то хорошо, что сразу в передвижной пункт ее не сдали. Могли бы и изнасиловать эти-то, которые в передвижке…

— Могли, — согласился Сигизмунд. И отправился в магазин.

Шел Сигизмунд в знакомый «секонд

—хенд», где раз в месяц по договору производил обработку помещения. Тамошний директор Сашок был его давний-предавний знакомец. В бурном мире постперестроечного некрупного бизнеса их пути то и дело причудливо пересекались.

Сашок встретил Сигизмунда улыбчиво.

— Морж! — вскричал он. — А мы тут только что о тебе говорили!

— Небось, гадости какие-нибудь, — незлобиво сказал Сигизмунд.

— Ты просто так зашел, Морж, или по делу? — спросил Сашок.

— Пойдем покурим, — предложил Сигизмунд.

Пошли в подсобку, заставленную коробками. Сашок в шутку называл ее «офисом». Закурили. Покалякали. Сашок кивнул на коробки и сказал:

— Новые поступления. Насекомых, небось, видимо-невидимо.

— Намек понял, — сказал Сигизмунд. — Завтра пришлю бойцов. На мотоциклах с пулеметами.

Сашок часто оставлял Сигизмунду что-нибудь из вещей. Особенно если приходили новые, некондиция. Иной раз даже не распечатанные. Зажрались буржуи.

— Шубка нужна, — поведал Сигизмунд. — И сапожки.

Сашок выбил из пачки новую сигарету. Странно посмотрел на Сигизмунда, со значением. Мол, как?

— Три месяца, — сказал Сигизмунд. — Качественно и совершенно бесплатно. Нужны сапожки. И шубка. Срочно. Желательно новые.

Сашок с сомнением поглядел на Сигизмунда.

— Четыре, — сказал он.

— А есть новые?

— Если поискать, то все есть, — сказал Сашок. — Только поискать надо.

— Ты поищи, поищи.

Они помолчали. Дело считалось между ними решенным.

Потом Сашок спросил:

— Для кого просишь-то?

Сигизмунд вынул из кармана лист бумаги с обведенной девкиной ногой и сказал:

— Для хорошего человека.

— Какого пола человек-то? — спросил Сашок, хотя и так все было ясно.

— Нужного, — ответил Сигизмунд. — Да не жлобись ты, Сашок!

Часа через два Сигизмунд выбрался из магазина с объемистым свертком под мышкой. Там лежали приличные, совершенно новые сапоги с немного поцарапанным голенищем и длинная синтетическая шуба, белая с черными ромбами. Чтобы фирма не пострадала от расточительства генерального директора, Сигизмунд принял благое решение понизить на эти четыре месяца себе зарплату. Тяжела ты, шапка Мономаха!

Затем Сигизмунд последовательно приобрел: рульку, банку маслин, буханку хлеба, батон, три бутылки «Степана Разина», зачем-то авокадо, бутылку водки «Смоленская роща», пленившую Сигизмунда приятной дешевизной, макароны — это про запас, помидоры, пакет сметаны — это к помидорам, большое румяное голландское яблоко — это девке. Под конец, в припадке мазохизма, купил в ларьке книгу «Двадцать шесть московских лжепророков, лжеюродивых, дур и дураков» Ивана Прыжова. Для самообразования. Про двадцать седьмую дописать. И двадцать восьмого. Как они дружно жили и в один день умерли, ха-ха. Зарезанные. Из-за золотой лунницы, хи-хи.

* * *

Дома было тихо. Кобель встретил хозяина краткой вспышкой бурной радости. Но когда хозяин направился в сторону кухни, не побежал впереди, — напротив, залег в прихожей и, елозя хвостом по полу, поглядел ему вслед с тоской.

Так и есть.

Из кухни донесся крик Сигизмунда:

— Это что такое?!

Кобель знал, что это такое. Лужа, вот это что такое. Потихоньку убрался в уголок и там свернулся.

Сигизмунд ворчал для порядка. Со всеми этими делами забыл кобеля выгулять. И не то чтобы забыл — все откладывал да откладывал. Дооткладывался.

Вытер лужу. Дал псу понюхать тряпку. Пес брезгливо воротил морду.

Девки что-то не видать, не слыхать. Спит, должно быть.

Сигизмунд прослушал автоответчик — не проявился ли часом охтинский изверг.

Бравый боец Федор докладывал о разгроме большой тараканьей группировки на пр.Славы. Больше никто ничего не докладывал.

Девка и вправду дрыхла на тахте. Сигизмунд оглядел комнату. Вроде, все на месте. Не буянила.

Потряс ее, чтобы просыпалась. Девка недовольно ворчала, но не просыпалась. Сигизмунд проорал:

— Рота, подъем!

Девка дернулась и открыла глаза. Испугалась, должно быть.