Зона Посещения. Тропами теней - Андрей Альтанов Страница 22

По удачному стечению обстоятельств, двухэтажный корпус филиала Института внеземных культур ударными темпами отгрохали здесь же. А по соседству возвели небольшие, но вместительные общежития – такие же панельные здания, как и сам корпус института. И вообще в сравнении с другими поселениями, где преобладали юрты, дома на колесах и прочие времянки, Росток выгодно отличался вкраплениями достаточно большого числа фундаментальных каменных и панельных строений. И пусть все эти строения были не более чем двухэтажными, но это уже придавало поселку относительно цивилизованный вид.

И если люди на других подобных, но мелких стоянках после прекращения масштабной добычи рассосались, бросив свои времянки, то в Ростке продолжала кипеть жизнь. В карантинной зоне все еще работали две добывающие бригады. Одна бригада – смертников-добровольцев, согласившихся работать на оставшейся технике в ущерб своему здоровью, а вторая, более многочисленная команда – добровольно-принудительно согнанных сюда людей, обладающих иммунитетом к аномальной чуме. Пополняли вторую бригаду, как правило, проштрафившиеся личности.

Но эта последняя бригада так же быстро редела, как и пополнялась. Резервный план добычи с использованием труда подобных людей, на который страна возлагала большие надежды, был практически провален. Всех этих граждан нужно было принуждать трудиться на благо Родины. Да и контролировать их работу внутри карантинной зоны было проблематично – чума косила всех без разбора, будь то рабочий, военный или просто случайный прохожий. И армия патрулировала лишь перепаханный и обтянутый колючей проволокой периметр карантинной зоны. Внутрь зараженных земель никто из служивых не отваживался заходить.

Но у Союза все же имелись в наличии отряды спецназа с таким же иммунитетом для контроля работы и патрулирования огромных закрытых территорий. Только подобных подразделений было всего три. А потому рабочая бригада «иммунитетчиков» постепенно испарялась вместе с добытым в Зоне хабаром, пополняя ряды местных сталкеров, так называемых «рыбаков удачи», и банды кочевых мародеров, самостоятельно добывающих артефакты и собирающих дань на подконтрольных им территориях.

Официально к Зоне на свой страх и риск могли ходить и разного рода добровольцы, сотрудничающие с представителями Института внеземных культур. Исследование Посещения хоть и не особо успешно, но все же продолжалось. Правда, все больше народа в карантинную зону шло нелегально. Из-за отсутствия тотального контроля у самой границы двух пространств взошло и заколосилось местное сталкерское движение.

Рыбаки удачи – люди из народа, обладающие и не обладающие иммунитетом к аномальной чуме, хлынули в карантинную зону огромным потоком. Каждый, кто мог себе позволить купить у местных умельцев или склепать самостоятельно ручную катапульту для ловли артефактов, кинулись испытывать свою удачу. Что, конечно, открыло второе дыхание и дало новый импульс жизни таким поселениям, как Росток-1 с его многочисленными дельцами и черными рынками.

Большое деревянное строение, бывшее некогда временным бараком тридцать девятой армии Забайкальского военного округа, изначально было огромной забегаловкой, где можно было покушать, выпить, поспать, найти любого нужного человека и договориться о любом возможном деле. Таким оно осталось и до сих пор. Когда сюда зачастили рабочие грейферных бригад, хозяин несколько облагородил заведение и даже повесил над входом здоровенную вывеску на русском языке. Но на следующий же день сильный ветер отломал от нее кусок, и теперь огромные красные буквы гласили: «УДАРНИК ТР». Ремонтировать вывеску, конечно, никто уже не стал, но харчевня «Ударник» или «Трушка», как ее любила называть молодежь, стала самой популярной в этих местах. А со временем эти урезанные названия так и вовсе превратились в своего рода бренд. Серьезную конкуренцию «Ударнику» составляла лишь чайная «Витамин-бар», находящаяся возле корпуса института, но ее в основном посещал свой специфический контингент.

Широкая грунтовая дорога, рассекающая поселок на две части, традиционно получила название проспект Ленина. Остальные улочки, не заморочиваясь, именовали Продольными и Поперечными, добавляя к названиям порядковые номера. Именно на проспект и выходил фасад популярной харчевни.

Сегодня с утра весело светило солнышко, но улицы были практически пусты. Большая часть местных обитателей еще отсыпалась после ночных гулянок. Патрульный УАЗик медленно плыл по перемолотым камням и утрамбованной земле проспекта. Солдатики без особого энтузиазма выглядывали в окошки, пытаясь высмотреть какое-нибудь знакомое рыло разыскиваемого сталкера или попавшего в черный список барыги. Парочка ЗИЛов стояла у очередного заведения и разгружала заказанный в городе товар. Вдоль ряда запыленных вывесок и облезлых домиков прохаживались немногочисленные бродяги в потертых камуфляжных костюмах. Оружие, как на других мелких стоянках, здесь никто при себе не носил – это было наказуемо.

Поскрипывали ставни и двери заведений, возвещая о начале нового рабочего дня. День начался как обычно, без стрельбы, без задержаний и прочих шумных процессов, характерных для соседнего поселка. Но сегодня в пейзаж сонного обшарпанного поселения вписался еще один контрастный, практически чужеродный элемент.

Из самой широкой Седьмой Поперечной улочки на проспект шумно вырулила черная «Чайка» [5]и, вздымая шлейф пыли, понеслась по дороге к центру поселка. Автомобиль надрывно скрипнул тормозными колодками и остановился у самого порога «Ударника». Дверь «шишковоза» отворилась, и оттуда выпрыгнул человек средних лет в костюме современного покроя и фетровой шляпе.

Выбритый ухоженный мужчина быстро огляделся и кинул в салон водителю, чтобы тот его ожидал на стоянке у общежития. Автомобиль унесся в указанном направлении, а его пассажир хмуро глянул на вывеску харчевни и на похрапывающего у входа вечернего посетителя. Человек в костюме ступил на деревянный порог и недовольно перекривился, заметив, что его блестящие черные туфли уже успели покрыться серым налетом пыли. Топнув пару раз на пороге, желая сбить пыль, мужчина лишь усугубил положение. Из щелей между доками ударили вверх целые гейзеры этой вездесущей субстанции. Раздраженный дядька толкнул дверь и шагнул внутрь.

В помещении царил сумрак, горели лишь три лампы в среднем ряду плафонов, а солнечный свет еще едва просачивался через узкие длинные отдушины под самой крышей. Посетителей было мало, и хозяева решили немного сэкономить на освещении. Третья часть барака была отгорожена от остального помещения деревянной стеной, именно за ней сохранились трехэтажные барачные койки для желающих переночевать. Остальное помещение было заставлено деревянными столами и табуретами. На стенах висели какие-то фотографии и вырезки из газет. За барной стойкой толстый мужик в фартуке и его молодой помощник тягали по полу тяжелые ящики со стеклянной тарой. В углу на столике стоял проигрыватель, над ним красовались туго набитые винилом полки. Тихо играла популярная пластинка Джо Дассена.

Мужчина в костюме не стал тратить время на детальный осмотр помещения и быстрым шагом отправился к стойке. Поманив к себе пальцем бармена, он что-то шепнул ему на ухо, отстранился и уставился на толстяка вопрошающим взглядом. Хозяин заведения прыснул смехом и отрицательно покачал головой.