Клинок инквизиции - Диана Удовиченко Страница 22

Взявшись за дверной молоток, она стукнула по воротам – раз, второй, третий. Ждать пришлось долго. Стоять посреди главной улицы, недалеко от родового гнезда фон Гейкингов, было неуютно. Настя колотила в ворота изо всех сил и уже начинала опасаться, что старуха отдала богу душу, когда из-за стены раздался недовольный скрипучий голос:

– Иду уже, иду…

На одной из створок распахнулось решетчатое окошко, в нем показалось остроносое старушечье лицо. Маленькие глазки окинули Настино одеяние, и тетушка Гретель приветливо отчеканила:

– Милостыню не подаю, мед и свечи не покупаю! Поди прочь, серая, пока собак не спустила!

– Это я, тетушка, – пискнула Настя. Голос слезливо дрогнул, даже притворяться не потребовалось.

– Чтоб меня черти драли, Одильхен, милая!

Ворота распахнулись, не по-старчески твердая рука затащила Настю во двор. Никаких собак там не оказалось. Невысокая худенькая старушка в белом чепце и богатом платье с золотой вышивкой крепко обняла девушку:

– Сбежала из своей тюрьмы? Молодец, моя порода! – Она схватила Настю за руку, потянула к дому: – Пойдем, пойдем, деточка, я тебя спрячу.

В большой комнате было тепло.

– Замерзла? Садись к очагу. – Тетушка указала на кресло. – Сейчас отыщу тебе подходящее платье. Одиллия фон Гейкинг не должна ходить в убогих обносках. Тоже придумала, деточка: в монастырь в шестнадцать лет! – Она осуждающе покачала головой. – Вот что я тебе скажу, Одильхен: для начала надо нагрешить, а потом уже каяться и молиться.

Настя кивнула и улыбнулась: уж она-то была абсолютно согласна с этой точкой зрения. Бойкая старушка нравилась ей все больше.

– А где Хильда? – подсказала память Одиллии.

– Отпустила к родным в деревню, – махнула рукой тетушка. – От старой коровы никакой пользы в последнее время, совсем слепа стала, держу из милости.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась, неся на вытянутых руках синее платье из тонкой шерсти. Подол, корсаж и рукава украшала вышивка серебром:

– На-ка, переодевайся, а я пока тебе ужин принесу.

Вскоре Настя, облаченная в новую одежду, уписывала из глубокой тарелки невероятно вкусное жаркое, запивая его вином из высокого кубка. Мясо, приправленное травами, было нежным, чуть сладковатым – просто таяло во рту, первая нормальная еда за время пребывания в Средневековье.

– Нравится, Одильхен? – Тетушка ласково улыбнулась. – Молочный поросенок, сама готовила. А теперь иди спать, ты устала, девочка. Завтра подумаем, что делать дальше. Не волнуйся ни о чем, твоя старая тетушка Гретель все устроит.

Ноги сами понесли по лестнице в знакомую комнату, где Одиллия жила, когда гостила у тетушки. Настя блаженно повалилась на большую кровать с пышными подушками. Не ортопедический матрац, конечно, но мягко и уютно, наконец можно выспаться, как все нормальные люди, до полудня… Нужно раздеться, мелькнула мысль, и тут же растворилась – она крепко уснула.

Разбудил ее вкрадчивый скрип двери. Настя замерла, осторожно глянула из-под ресниц и чуть не подскочила, увидев освещенный слабым огоньком свечи силуэт. Потом тихо выдохнула, вспомнив, где находится: это тетушка Гретель пришла проведать любимую племянницу.

Она хотела было еще раз поблагодарить за гостеприимство, но что-то в поведении старухи настораживало. Настя продолжала наблюдать, делая вид, что спит. Тетушка обошла комнату, приблизилась к кровати и склонилась над девушкой. Настя крепко закрыла глаза, задышала ровно.

– Спи, Одильхен, спи крепко… – едва слышно прошептала тетка. – Завтра ты будешь его невестой, Одильхен…

Бедная девчонка, подумала Настя, все ее замуж пристроить норовят. Ушла в монастырь, чтобы избежать нежеланного брака, а тут у тетки, оказывается, тоже матримониальные планы. Интересно, какого женишка она подобрала для Одиллии?

Старуха прошаркала к двери, Настя ощутила горьковатый едкий запах дыма. Приоткрыв глаза, увидела, что тетушка нагревает над свечой пучок травы:

– Спи, Одильхен…

То ли Насте примерещилось спросонья, то ли дело было в бледном свете свечи, но ей показалось, что на лице тетушки Гретель проступили черные нити, как будто червоточины на сморщенном высохшем яблоке.

Голова закружилась – вероломная бабка явно окуривала комнату каким-то дурманом, чтобы племянница не проснулась. Она подавила кашель, стараясь не вдыхать глубоко. Наконец старуха удалилась. Настя затаила дыхание, вслушиваясь, не повернется ли ключ в двери. Не повернулся. Тетка была уверена, что племянница никуда не денется из ее дома.

Хрен ты угадала, злобно подумала Настя. Пока я в этом теле, никто его иметь не будет. Ну, кроме Данилки, конечно. Если он найдется…

Дурманящий аромат крови – резкий, пряный, ни с чем не сравнимый. Охота была удачной. Первая жертва… Это лишь начало. Скоро пойдет двойная игра: люди будут выслеживать оборотня, а оборотень – людей. Самонадеянные глупцы. Им не поймать вервольфа. Он хитрый, он очень хитрый, он умеет путать следы. Люди всегда будут искать не там…